Паразиты сознания. Философский камень. Возвращение ллойгор - Колин Генри Уилсон

нашлось. Трудно противостоять парализующему отчаянию — если даже не знаешь, с чего начать. Вечерняя газета удручила нас еще больше: в ней с уверенностью утверждалось, что причиной трагедии стал взрыв нитроглицерина! «Эксперты» выдвигали теорию, якобы объясняющую факты. Сын и зять Чикно работали в каменоломнях на севере и привыкли иметь дело со взрывчатыми веществами. В каменных карьерах нитроглицерин действительно порою использовался: он дешев и прост в изготовлении. В газетном сообщении утверждалось, что сыновей Чикно подозревали в краже больших объемов глицерина и азотной и серной кислоты. Взрывчатка была им нужна для взлома сейфов. Цыгане, должно быть, изготовили изрядное количество нитроглицерина, а тут случилось небольшое землетрясение — и все их запасы взлетели на воздух.

Смехотворное объяснение, что и говорить. Для того, чтобы произвести такие разрушения, нитроглицерина потребовалось бы никак не меньше тонны. И, в любом случае, взрыв нитроглицерина оставляет характерные следы; на опустошенном поле ничего подобного обнаружено не было. Взрыв нитроглицерина слышен издалека; а тут — тишина.

И однако ж объяснение это никто всерьез не оспаривал; хотя впоследствии было проведено официальное расследование катастрофы. Наверное, люди просто-напросто боятся необъяснимых тайн: ум нуждается в успокоительных гипотезах, пусть даже самых нелепых.

В той же вечерней газете обнаружилась заметка, на первый взгляд, к делу не относящаяся. Заголовок гласил: «Таинственный газ — следствие взрыва?» В коротком абзаце утверждалось, будто многие жители этой области проснулись поутру с сильной головной болью и с ощущением вялости и апатии — примерно так дает о себе знать начинающийся грипп. Но в течение дня все прошло, как будто и не было. Уж не выделился ли в результате взрыва какой-либо газ, способный вызвать такие симптомы? — задавался вопросом репортер. «Научный консультант» газеты добавил примечание: именно такие симптомы вызывает сернистый ангидрид; несколько человек почувствовали ночью характерный запах. А нитроглицерин, как известно, содержит в себе небольшое количество серной кислоты, чем запах и объясняется…

— А это мы сейчас проверим, — промолвил Эрхарт и набрал номер Саутпортовского бюро погоды. Десять минут спустя нам перезвонили и дали ответ на наш вопрос: ночью ветер дул с северо-востока. А Лландалффен лежит к северу от места взрыва.

Но никто из нас по-прежнему не осознавал всей значимости этой подробности. Несколько часов подряд мы просматривали мой перевод рукописи Войнича, а потом — перелопатили тридцать с чем-то фолиантов о континенте Му и родственных темах.

А затем, уже потянувшись к очередному тому про Лемурию и Атлантиду, я скользнул взглядом по книге Сачеверелла Ситвелла «Полтергейст». Рука моя замерла на полдороге, я уставился прямо перед собою, отчаянно пытаясь вспомнить какой-то полузабытый факт. И тут меня осенило.

— Боже мой, Эрхарт, — воскликнул я. — Мне тут внезапно в голову пришло. А где эти твари берут энергию? — Полковник непонимающе воззрился на меня. — Это ведь их собственная, природная энергия, нет? Но для того, чтобы генерировать энергию, необходимо физическое тело. А вот взять, например, полтергейсты!.. — И тут Эрхарт понял. «Полтергейсты» забирают энергию у людей — как правило, у девочек-подростков. Одна точка зрения состоит в том, что полтергейсты самостоятельным бытием не обладают; они — что-то вроде психического проявления подросткового бессознательного, выплеск фрустрации или жажды внимания. Согласно второй точке зрения, это «духи», которым необходимо подпитываться энергией эмоционально неуравновешенного человека; Ситвелл ссылается на проявления полтергейста в домах, что долго простояли пустыми.

А не поэтому ли столь многие местные жители, проснувшись поутру, стали жаловаться на усталость и «гриппозность»? Уж не у них ли забрали энергию, необходимую для взрыва?

А если так, выходит, опасность не слишком и велика. Значит, ллойгор собственной энергией не обладают, им приходится черпать ее у людей — предположительно, спящих. Стало быть, могущество их ограниченно.

Одна и та же мысль одновременно пришла в голову нам обоим. Да, но в мире столько людей…

Тем не менее, мы оба внезапно взбодрились. И, в обновленном состоянии духа, задумались о нашей ключевой задаче: как оповестить род человеческий о ллойгор. Вряд ли эти твари неуничтожимы — иначе они бы не взяли на себя труд уничтожить Чикно за то, что слишком распустил язык. Вероятно, их можно истребить с помощью подземного атомного взрыва. Ллойгор никак себя не проявляли на протяжении многих веков; значит, могущество их ограниченно. Если бы мы располагали неоспоримыми доказательствами их существования, наши шансы противостоять угрозе оказались бы весьма велики.

Отправной точкой, самоочевидно, был лландалффенский взрыв. Он неопровержимо свидетельствует о реальности этих сокрытых сил; необходимо, чтобы общественность о том узнала. В каком-то смысле, смерть Чикно нам только на руку: ллойгор раскрыли свои карты. Мы порешили утром снова съездить на место взрыва и составить подробное досье. Потом мы опросим жителей Лландалффена и выясним, действительно ли кто-то из них ночью почувствовал запах сернистого ангидрида, и станет ли настаивать на своем, если сообщить, что ветер дул в противоположном направлении. Эрхарт знал нескольких журналистов с Флит-Стрит, которым небезынтересно все таинственное и сверхъестественное; он с ними свяжется и даст понять, что есть материал для сенсационной публикации.

По возвращении к себе в гостиницу поздно вечером я облегченно перевел дух: таким счастливым я вот уже много дней себя не чувствовал. В ту ночь спал я крепко, без сновидений. Когда же наконец проснулся, время завтрака давно прошло, а я ощущал себя совершенно разбитым. Решив, что слишком долгий сон мне не на пользу, я попытался дойти до ванной комнаты: голова раскалывалась, как при гриппе. Я принял две таблетки аспирина, побрился, спустился вниз. К счастью, такого рода симптомы больше ни у кого не наблюдались. Кофе и гренок с маслом слегка подкрепили мои силы; и я списал все на самое обычное перенапряжение. И позвонил Эрхарту.

— Боюсь, он еще не встал, сэр, — сообщила миссис Долгелли. — Сегодня утром он неважно себя чувствует.

— Что с ним такое?

— Ничего особенного. Просто очень устал.

— Я сейчас буду, — пообещал я. И попросил регистратора вызвать мне такси; сам я еле ноги передвигал.

Двадцать минут спустя я уже сидел у изголовья Эрхартовой кровати. Выглядел он еще хуже меня, да и чувствовал себя ужасно.

— Мне страшно досадно это предлагать, учитывая, как нам обоим скверно, — проговорил я, — но сдается мне, надо нам как можно скорее убираться из здешних мест.

— Давайте подождем до завтра, — простонал полковник.

— Завтра нам станет еще хуже. Они выпьют все наши силы до последней капли, и в итоге мы не переживем самой пустячной простуды.

— Пожалуй, вы правы.

И хотя все это предприятие представлялось настолько тяжким и мучительным, что и словами не выразишь,