Александра - Олег Ростов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ты сказал четыре рода?
— Да, госпожа. Седжеуты. Это монгольский род. Пришедший в Крым с туменами Чингизидов. Но этот род в последние двадцать лет стал терять своё могущество. Он хиреет. Рождается мало наследников. И его уже начали теснить два других рода.
— Кто?
— Яшлау и Мангыты. Для тебя лучше в своём мщении вместо Шириных обратить внимание на род Мангыт. В Крыму их ещё называют Мансуры.
— Почему этот род, а не Яшлау?
— Яшлау преданы Гераям. Поэтому и пользуются их покровительством.
— А Мангуты или как ты сказал Мансуры?
— Мансуры ногаи. Это мощный ногайский род. Именно мангыт Едигей в своё время возводил на белую кошму Чингиза золотоордынских ханов и так же свергал их. В Крым они пришли совсем недавно. Их стал привечать ещё Хаджи Герай, отец нынешнего хана Крыма. И Менгли тоже их привечает. Пока Мансуры не являются кара-беками, но уже на пороге этого. Они противовес Шириным. Враждуют с ними и соперничают. Мало того, именно Мансуры, если привлекут своих родичей с Ногайской орды, могут выставить войско равное войску Шириных и даже больше. Понимаешь, госпожа?
Я задумалась. Значит соперничают?!!! Это хорошо.
— Мансуры, Урусоба? — Посмотрела на него. Он кивнул.
— Ты мудра, моя госпожа. Именно Мансуры.
— Скажи, а сейчас с Менгли Гераем идут все они?
— Конечно.
— Это хорошо. Просто замечательно. — Сначала я улыбалась, глядя на татарина, потом захохотала. Он чуть не захлебнулся моим, так называемым, чаем. Отсмеявшись я продолжила. — Урусоба, слушай меня внимательно. Твои две сотни, плюс калмыки, плюс мои кирасиры и часть казаков. Все они идут под твоё командование. Всего полторы тысячи сабель. Ты с расцветом уходишь из лагеря. Идёшь по дуге. С выходом на ногайскую тропу. Понимаешь, как ты идёшь?
— Да, госпожа.
— Дальше, заходишь в тыл Гераю. И ждёшь сигнал.
— Что за сигнал, госпожа?
— В небе расцветёт огненный цветок. Ты его увидишь. После этого сразу же ударишь в спину Гераю. Мне нужны живыми, сам Герай, старший из Ширинов, из Мансуров и турецкий паша. И конечно, Мурад. За эту тварь я заплачу отдельно. Много, Урусоба. Мало того, тот кто мне предоставит Мурада живым, станет моим доверенным лицом.
— Я всё понял, госпожа. — Он взглянул на меня, склонился и проговорил. — Великая ханша. Что сделать с остальными представителями родов беков?
— Уничтожить. Они мне не интересны. Только Ширины и Мансуры. И ещё, Урусоба, сделаешь это, получишь ханский бунчук девятихвостый, из моих рук. Понял меня?
— Понял, госпожа. — Урусоба отставил пиалу с взваром. Смотрел на меня. Я протянула ему праувц руку. Он взял мою ладонь и поцеловал тыльную её сторону, потом прикоснулся лбом в ней. — Я всё сделаю, моя госпожа.
— Иди, Урусоба, тебе надо отдохнуть. Вам всем надо отдохнуть, ибо завтра будет трудный день. Я всё войско Гераев утоплю в крови. До кровавой отрыжки. А ты его добьёшь. Я хорошо готовилась. И я, наконец напьюсь их поганой крови, отомщу за своего мужа.
Урусоба ушёл. Я ещё какое-то время сидела и думала. Обдумывала каждый раз всю завтрашнюю кампанию. До мелочей. Смотрела на карту. У меня всё должно получится. И если я добьюсь своей цели, то здесь. Со стороны крымчаков надолго, если не на всегда избавлю свою Руси от их набегов. Зато у поляков прибавится проблем. Это хорошо. Меньше будут думать, как и что отхватить у нас. Гиены чёртовы. Но и поляками я займусь, но позже.
Всё же пришлось лечь спать, а то Фрося и Найдёна так смотрели на меня, типа ты чего, Царевна? Берега попутала, спать ложись, отдохни. Ибо невместно тебе не спать в положенное время. Не стала им ничего говорить. Легла и сразу уснула.
Утром проснулась ещё до восхода солнца. Потянулась, даже взвизгнула. Увидела заспанное личико Фроси. Рассмеялась.
— Царевна-матушка, ты чего так рано встала? — Спросила она зевая.
— Фросенька, солнышко моё! Знаешь, как поют в этом случае?
— Как?
— А вот так!
Утро красит нежным светом
Стены древнего Кремля,
Просыпается с рассветом
Русь огромная моя.
Холодок бежит за ворот,
Шум на улицах сильней.
С добрым утром, милый город,
Сердце Отчины моей!
— А дальше, царевна? — Фрося была в восторге. Моментально проснулась.
— А дальше, я потом спою, Фрося! После победы. Как ворога злого одолеем!
Дарёна принесла мне завтрак. Мы все втроём поели. После, я прошлась по редутам. Мои артиллеристы, солдаты прикрытия из ополчения, были на месте. Полностью готовые к бою. Свои места занимали солдаты, вооружённые ружьями и пикинеры. Вернувшись в свой шатёр, ещё раз собрала командиров отрядов. Произнесла речь.
— Воины, сегодня настанет час истины. И покажет кто мы? Защитники земли русской, её щит и меч или всего лишь корм для кочевников. Задачи всем поставлены и каждый из вас знает, что ему делать. С нами бог и Пресвятая Богородица. Идите к своим солдатам.
— К каким солдатам? — Спросил один из бояр.
— Солдат это воин, вооруженный человек, обученный воевать и который несёт военную службу своему Государю и отчине. Все мы солдаты, от простого ратника и заканчивая тысяцкими и генералами. Я тоже солдат. С богом.
Все разошлись по своим местам.
— Фрося, Дарёна, вы тоже идите. Госпиталь готов?
— Готов, царевна-матушка. — Ответила Дарёнка. Фрося кивнула, подтверждая слова своей подруги и товарки.
— Как сортировать раненных, по степени их ранений вы знаете. Я вас научила. Дарёна ты уже знаешь, как проводить самые простые операции, зашивать раны, накладывать лубки, удалять сильно повреждённые конечности. К госпиталю приставлены люди, вам в помощь. Дарёна, Фрося ещё раз проверьте перевязочный материал, лекарства и инструмент. Впереди очень тяжёлый день.
— Благослови нас, Царевна. — Попросила меня Дарёна и встала передо мной на колени. Фрося повторила это за Дарёной.
Я перекрестила их. Потом подняла на ноги и поцеловала каждую в лоб.
— Идите. — Они покинули шатёр. Я присела на лавочку. Немного посидела, оглядывая свой походный шатёр. Я была уже полностью одета и экипирована. Поверх нательной рубашки и ещё одной толстой, что-то в виде подоспешника, на мне сидела, как влитая миланская кольчуга. Поверх кольчуги, была надета чёрного цвета чоба, а точнее уже далеко не чоба, а мой мундир, стилизованный под мундиры моих кадетов. Только длиннее. Чуть ниже колен с небольшими разрезами по бокам. Два ряда золотых пуговиц с двуглавым орлом. Генеральские погоны на плечах. Чёрного цвета шаровары с красными лампасами. Да-да. Я ввела их, как обязательный элемент формы генерала. Сапоги-ботфорты со шпорами. Волосы укрыты под чёрным шёлковым платком. Поверх кубанка. Но кубанку я сняла и положила на свою походную постель. Надела подшлемник. Взяла шлем. Надела его на голову и закрепила. Шлем мне сделали оружейники. Специально для меня. Островерхий. На лбу был позолочённый двуглавый орел Москвы. Взяла небольшой татарский круглый щит, закрепила его у себя на спине. Надела колчан с бронебойными стрелами. Имелся ещё один колчан, со стрелами, к которым были прикреплены динамитные шашки. Всё же от этого своего первого, так сказать, артиллерийского оружия я не спешила отказываться. Повесила на пояс шашку. Взяла в руки саадак со своим луком и второй колчан со стрелами. Вышла из шатра. Вокруг шатра находилась моя охрана из сотни сотника Кобылы. В этот момент к шатру подскакал всадник.
— Царевна, татары закончили молитву. — Сообщил он. Я кивнула. Значит сейчас пойдут. Вскочила в седло своего коня, которого подвёл ко мне один из ратников. Закрепила саадак и колчан с «убойными» стрелами по обеим сторонам седла. Посмотрела на сотника.
— Пусть дадут одну стрелу в верх, дымную. — Кобыла кивнул и отдал распоряжение. Вскоре в небо взмыла стрела, оставляя дымный след. Это был сигнал полной готовности. На редутах и между ними в третьей линии забили полковые барабаны. Я тронула ногами коня и мы двинулись к последней линии редутов, но не дошли до них. Остановилась около одного орудия. Это была классическая мортира с коротким стволом, в длину меньше 10 калибров, зато с серьёзным диаметром ствола — двести пятьдесят миллиметров. Мортира была отлита недавно. Закреплена на деревянной плите. Отличие от других мортир этого времени в возможности быстрого регулирования вертикальной наводки, вверх, вниз с помощью механизма на основе винта Архимеда. Вообще на Руси
