Изгнанники, или Топ и Харри - Лизелотта Вельскопф-Генрих

Вокруг не было никого, кто мог бы подслушать их разговор. Впервые за много лет они снова говорили с глазу на глаз. И времени у них было мало.

– Ты станешь отвечать на мои вопросы у столба? – спросил Четансапа.

– На твои вопросы – да.

– Я хочу заставить их созвать совет старейшин. Нам предстоит тяжелая борьба, но тебе к борьбе не привыкать.

Рогатый Камень хотел ответить бывшему другу: «Я с двенадцати лет только этим и занимаюсь и устал бороться. Дайте мне быстро и достойно умереть. Если вы не захотите – я заставлю вас сделать это». Но он не мог сейчас сказать этого Четансапе, поэтому сказал совсем другое:

– Пока я вижу, что тебе это нужно, я буду бороться. Но знай: ты развязал меня и я больше никому не позволю себя связать. Я не желаю связанным по рукам и ногам слушать, как Шонка насмехается над моим отцом и надо мной. Я не хочу, чтобы в меня плевали женщины и трусы. Если кто-то попытается связать меня, я буду бороться, без оружия, руками, ногами и зубами, и живым вы меня больше не свяжете. С этим покончено. Я боролся бы даже связанным.

Время разговоров истекло. Четансапа проводил Рогатого Камня на площадь, где был установлен столб. Пленник сам подошел к столбу и встал к нему спиной. На нем не было ни одежды, ни украшений. Прислонившись спиной к столбу, он устремил взгляд на восток, впервые после долгих серых морозных дней солнце пробилось сквозь тучи и встало над горизонтом во всем своем блеске.

Молодые и старые воины уже собрались на площади и образовали круг. За ними стояли женщины и дети. Пришли и Унчида с Уиноной.

Рогатый Камень не смотрел ни на кого в отдельности. Он смотрел поверх голов в ту сторону, где ему пришлось убить своего младшего брата Харпстенну, и думал о том, что сейчас Харпстенна будет отомщен. Младший брат умер в праздничном наряде, с ножом в руке. Старший умрет у позорного столба, без оружия. Их отца сожрали рыбы.

В Священном вигваме раздался бой барабана.

Старый Ворон выступил вперед и заговорил. Но он произнес лишь несколько слов и предоставил слово Четансапе. Воцарилась тишина.

– Сыновья Большой Медведицы! – начал Четансапа. – Воины тетон-оглала, великого племени дакота! Перед вами – Рогатый Камень, сын Маттотаупы. Мы все знали его, когда он был еще мальчиком. Многие из вас – еще детьми – были в его отряде Молодых Собак. Он в возрасте одиннадцати лет в битве завладел ружьем вождя пауни и убил вожака волчьей стаи. В двенадцать лет он не побоялся раздразнить серого медведя, чтобы его отец Маттотаупа смог убить страшного хищника. Мы слышали, что в четырнадцать лет он во время своей первой Большой Охоты десятью стрелами поразил десять бизонов. Еще до того, как он стал воином, он пулей и ножом убил огромного серого медведя. Он победил многих врагов и снял с них скальпы. Он стал воином. Он выдержал испытание Танцем Солнца. Вы видите его шрамы. Я перечислил то, что достойно похвалы. Назову и то, что достойно осуждения, потому что не хочу никого вводить в заблуждение красивыми словами. Маттотаупа, наш славный военный вождь, стал жертвой хитрости Рыжего Джима, Красного Лиса. Он выпил огненной воды и разболтал Джиму не так много, чтобы тот мог найти золото, но достаточно, чтобы тот начал искать. Маттотаупа не поверил совету вождей и старейшин и объявил себя невиновным. Теперь его труп плавает в водах Миниа-Танка-Вакпалы[7]. Он лишился своего скальпа, и рыбы жрут его мясо. Его сын Харка тоже не поверил ни Татанке-Йотанке, ни Хавандшите, ни Тачунке-Витко, ни нашим старейшинам, что его отец виновен. Он тайно бежал ночью, покинув родное стойбище и своих братьев. Он, как и его отец, тоже убил многих воинов дакота. Он служил у белых людей разведчиком и причинил нам много вреда. Он охранял тропу Огненного Коня, которую мы хотели разрушить. Когда Тачунка-Витко напал на лагерь белых людей, Рогатый Камень ввел наших воинов в заблуждение языком дакота и похищенным у нас сигнальным свистком и заманил их в ловушку. Да, он помог Тачунке-Витко забрать с поля боя раненых и убитых дакота и стал тем самым предателем и для нас, и для бледнолицых. Он уже и сам не понимал, с кем он. Он ненавидел Рыжего Джима и не доверял ему, но он по-прежнему верил в своего отца, а нам по-прежнему не верил. Он был слишком горд, чтобы вернуться к родным вигвамам сыном предателя. Он предпочитал во всем винить нас и убивать наших братьев. Рогатый Камень! – обратился Четансапа к своему бывшему другу. – Ты добровольно пришел к нам. Скажи, обещаешь ли ты впредь не убивать дакота? Готов ли ты вместе с нами воевать с Длинными Ножами?

– Хау, – ответил тот. – Так я жил две зимы и два лета. Это могут подтвердить Тачунка-Витко и его воины в Черных холмах. Я убил более ста золотоискателей. Я могу показать их скальпы, а воины Тачунки-Витко видели этих золотоискателей висящими на деревьях.

– Ты знаешь, что твой отец был виновен?

Рогатый Камень, побледнев, с трудом совладал с собой:

– Ты сказал это, и я знаю это.

– Как ты считаешь, Маттотаупа заслуживает того, чтобы за него отомстили?

– Да. Он был великим воином. Рыжий Джим убил его душу и его тело. Рыжий Джим должен умереть, где бы мы ни встретили его.

– Почему ты не убил его?

Рогатый Камень сцепил зубы и с трудом выдавил из себя:

– Я вернулся к вам.

Четансапа снова посмотрел на собравшихся:

– Вы слышали. Я говорю вам: это правда, что Рогатый Камень за три последних солнца не убил ни одного дакота, а убивал только вачичун, искавших золото. Он никогда не пил минивакен, это знают все. Правда и то, что за каждого убитого им дакота он может убить по два Длинных Ножа, ибо он – величайший из всех воинов, что вышли из рода Сыновей Большой Медведицы. Он великий охотник, который легко сможет прокормить вигвам. Дакота обычно предлагают храбрым плененным врагам остаться в их вигвамах. Рогатый Камень пришел к нам. Он – дакота и родился в наших вигвамах. Я предлагаю вам, Сыновья Большой Медведицы, снова принять Рогатого Камня в наш род как истинного сына Большой Медведицы. На Миниа-Танка-Вакпале стоят Длинные Ножи, их очень много, и нам придется биться с ними за нашу землю и за наших бизонов. Рогатый