Афоризмы - Олег Ермишин

Не противоречат обычно тем, кого больше всего любят, и тем, кого меньше всего уважают.

Не требуйте от женщин правдивости, пока вы воспитываете их в уверенности, что главная цель их жизни нравиться.

Нельзя помочь всем, говорит бессердечный, и не помогает никому.

Неразговорчивые всегда импонируют. Трудно поверить, что человеку нечего скрывать, кроме своего ничтожества.

Несбыточные желания называют благими. Как видно, считается, что осуществимы лишь неблагие желания.

Неудачи других мы находим совершенно естественными, но вот почему нам не везет этого мы не можем понять.

Никто не знает достаточно; слишком много знают слишком многие.

Ничто не делает нас такими трусливыми и бессовестными, как желание быть любимыми другими людьми.

Ничто не упускают так часто и так бесповоротно, как возможности, которые встречаются каждый день.

Нужно уже кое-что знать, чтобы скрыть, что ты ничего не знаешь.

Нынешние люди рождены для порицания. Из всего Ахилла они видят лишь пятку.

О том, правильно ли поступили двое, поженившись друг с другом, нельзя судить даже на их серебряной свадьбе.

Огонь очищает, скрытый жар разъедает.

От врачей и учителей требуют чуда, а если чудо свершится, никто не удивляется.

Падение слишком быстрое можно принять за полет.

Первым уступает тот, кто умнее. Бессмертное изречение! На нем покоится мировое господство глупости.

Плохо, если супруги заставляют друг друга скучать, но куда хуже, если лишь один из них заставляет скучать другого.

По-настоящему добрый и любезный человек может иметь столько друзей, сколько хочет, но не всегда тех, которых хочет.

Побеждай, но откажись от триумфа.

Подражателей обычно манит неподражаемое.

Подумай раз, прежде чем что-либо дать, дважды прежде чем что-либо принять, и тысячу раз прежде чем что-либо потребовать.

Порицание не мешает выслушать и от первого встречного; хвалу же от человека хорошо выслушать, только присмотревшись к нему поближе.

После каждого падения снова стремись в высоту! Либо ты разобьешься насмерть, либо у тебя вырастут крылья.

После смерти любимых людей мы как бы утешаем себя верой в то, что боль от этой потери никогда не уменьшится.

Последствия наших добрых поступков неумолимо преследуют нас, и перенести их часто труднее, чем последствия наших дурных поступков.

Поэт, который знает одного человека, может изобразить сто.

Привычка долговечнее любви и нередко переживает даже ненависть.

Проснувшаяся мысль всегда будит другую.

Пытаться очиститься от неоправданного подозрения либо излишне, либо бесполезно.

Родители всего неохотнее прощают детям изъяны, которые привили им сами.

Рукописи в ящиках гниют или дозревают.

Самое дурное и самое хорошее мнение о мужчинах имеют старые девы.

Самые суровые критики чужих произведений жены посредственностей.

Самый малый пригорок заслоняет нам самую высокую гору.

Самый худший враг права преимущественные права.

Серость не может воспламениться, но может раскалиться до фанатизма.

Сила воли слабых называется упрямством.

Скажи первым нечто само собой разумеющееся и ты обретешь бессмертие.

Сказать то, что думаешь, порою величайшая глупость, а порой – величайшее искусство.

Сколь многие думают, что у них доброе сердце, тогда как это всего лишь слабые нервы.

Сколько бы ты ни заплатил за свои прекрасные иллюзии, ты не останешься в убытке.

Сколько живешь, столько и учишься, а напоследок учишься еще и умирать.

Сколько шума и суеты проистекает из стремления к покою!

Следовало бы рассуждать не о том, как быть счастливым, а о том, как чувствовать себя счастливым.

Слишком много таланта иметь нельзя, но слишком много талантов – можно.

Сломанные часы дважды в сутки показывают верное время и по прошествии нескольких лет могут похвастаться длинным рядом успехов.

Смирение – это неуязвимость.

Спокойно ждать приучаешься лишь тогда, когда уже нечего ждать.

Стареть – значит прозревать.

Страсть – всегда страдание, даже та, что дает наибольшее удовлетворение.

Таланту только в счастливые минуты удается составить из точек линию, которую гений проводит одним росчерком пера.

Те, кто гонится за большим богатством, так и не находя времени, чтобы им насладиться, напоминают голодных, которые вечно готовят еду и никогда не садятся за стол.

То, чего хочется, всегда кажется необходимым.

То, что восхищает нас в видимой красоте, – это всегда лишь невидимое.

Тот, кто верит в свободу воли, никогда не любил и никогда не ненавидел.

Тот, кто может изящно объяснить людям то, что они и без того знают, быстрее других завоевывает репутацию умного.

Тот, кто слишком легко признается в ошибках, редко способен исправиться.

Тот, кто уже не помнит собственного детства совершенно отчетливо, – плохой воспитатель.

Трудно считать дураком человека, который восхищается нами.

Ты вправе мыслить иначе, чем твоя эпоха, но не вправе одеваться иначе.

У умной женщины миллионы природных врагов: все глупые мужчины.

Удовольствоваться немногим трудно, удовольствоваться многим – невозможно.

Хорошо воспитанные люди не беседуют в обществе ни о погоде, ни о религии.

Хочешь знать, что говорят о тебе знакомые? Послушай, что они говорят о людях, которые лучше тебя.

Художник не забудет убрать капельки пота, которого стоил ему его труд. Если старание видимо – значит, его слишком мало.

Человек все еще молод, пока может учиться, приобретать новые привычки и сносить возражения.

Человек тщеславный и слабый в каждом видит судью; гордый и сильный не знает никакого судьи, кроме себя самого.

Чем безрассуднее надежда, тем она долговечнее.

Чем дальше мы продвигаемся в познании Бога, тем дальше Бог удаляется от нас.

Что бы стало с могуществом женщин, если бы не мужское тщеславие?

Чтобы великодушие было полным, в нем должно быть чуть-чуть легкомыслия.

Чтобы войти в хорошее общество, нужно носить фрак, мундир или ливрею.

Эгоизм счастливых людей – беспечный, поверхностный и безотчетный. Эгоизм несчастных людей – ожесточенный, горький и убежденный в своей правоте.

Азербайджан

Мирза Фатали Ахундов

(1812—1878 гг.)

писатель, драматург,

философ, просветитель

Величайшая наша ошибка ныне состоит в том, что мы всегда смешиваем два противоположных положения одно с другим и считаем их за одно положение. Одно из них есть наука, а другое – вера…

…Всякая религия заключает в себе три предмета: веру, богослужение и нравственность. Главная цель всякой религии есть последний предмет, а два первые суть только средство для их приобретения.

Говоря о бытии, мы имеем в виду сущность и субстанцию вещей. Эта сущность в смысле индивидуальном противоположна абсолютному небытию; в смысле же всеобщем она является единым, совершенным и всеобъемлющим бытием, т. е. совокупностью материи всех множеств, которые в своих родовых и видовых изменениях и переходах находятся в зависимости друг от друга.

Таким образом, сущность вещей есть «необходимое бытие», и Вселенная, составляющая совокупность вещей, с точки зрения сущности не нуждается в другой сущности и не находится в зависимости от какой – либо причины. Вселенную в смысле сущности нельзя признать «возможным бытием», нуждающимся в причинности, так как иначе предстанут перед глазами сцепление и бесконечность; сущности вещей, представляющей собою единое и необходимое бытие, не предшествовало и не последует небытие, и эта сущность вещей не имеет ни начала, ни конца, но видоизменения и переходы ее в своем множестве в материи бесчисленны и беспрерывны и так же достоверны, как прилив и отлив моря.

…Доказано, что лишение жизни в наказание за убийство не только не прекращает подобного рода преступлений, но даже и не уменьшает таковых.

Какое благо даровал он [Бог] мне в этой жизни соразмерно с той участью, в которую повергает меня в аду? […]

Если ад действительно существует, то Бог является каким-то ненавистным, отвратительным существом и каким-то страшным тираном.

Некоторые люди с узкими взглядами полагают, что страх, внушаемый адом, служит к удержанию человечества от преступлений. […] Но кто из мусульман от страха, внушаемого адом, не решится присвоить себе чужое добро, когда к тому будет иметь возможность? […]