Голоса выжженных земель - Андрей Гребенщиков

– Ни фига се безобидная! – теперь удивился прижимистый мужичок, а его молчавший до сих пор коллега раскатисто заржал. – Вот вы, донские, даете! Ента убивица шестерых бандитских бугаев к херам отправила, да еще полюбовницу свою не пожалела! Бе-зо-бид-ная, ха!

– Полюбовницу? – Кузнецов вновь повернулся к Лю, которая, воспользовавшись руганью врагов, усиленно разминала затекшие мышцы, и с куда более живым интересом уставился на нее. – Обожаю интимности и непристойности… Сама по пути расскажешь или дашь мужикам все переврать?

– По пути куда? – голос, черт его побери, предательски дрожал.

Кузнецов нахмурился и ответил не сразу. Летиция воспользовалась паузой, чтобы рассмотреть его поподробней. Любопытное лицо, красивые, правильные черты (чересчур правильные на вкус Лю, она не любила такую правильность, лишенную видимых изъянов), умный взгляд смешливых, но умеющих быть жестокими глаз, волевой подбородок, широкий открытый лоб, аккуратно подстриженные, чистые волосы. Хорошо известный ей тип людей – бабник, смазливый на мордашку, но без всякой женственности и избалованности, на которые так ведутся молодые дурочки. Впрочем, и не мачо: здоровый, фигуру блюдет, однако на себя не дрочит, шаловливым нарциссизмом не страдает. Вся опасность в глазах! Цепкие, внимательные, прошивают насквозь, как рентгеновские лучи! «Держись, Лю, непростой это товарищ, очень непростой».

– Вот в пути маршрут и обсудим, – наконец сказал он и протянул ей руку. – Меня Александром кличут, но для красивых девушек – а ты вроде красивая, хотя в этой темени наверняка утверждать не берусь, – Саша.

Чего-чего, а рукопожатий от пленивших ее негодяев Летиция ждала менее всего. И потому, протянув в ответ свою изящную, хрупкую кисть, растерянно ляпнула:

– Лю… в смысле, Айшвария.

– Так Лю или нечто индийское, трудно произносимое, на букву «Ай»? – Александр осторожно сжал ее ладонь и не спешил отпускать. Девушка запираться не стала и сдалась без боя:

– Пусть будет нечто корейско-китайское на букву «Лю».

Кузнецов улыбнулся. Улыбка у него была хорошая: белозубая, широкая, такую в подземном мире не часто встретишь.

– Я с удовольствием соврал бы, что имя очаровательное, да только восток не очаровывал меня никогда. Больно хитрожопые граждане проживали в тех краях. Жестокие, вероломные и подлючие, так что имя в актив тебе не идет, настораживает только.

Летиция пожала плечами. Настораживает и настораживает, ей-то какое дело.

– Так, что с полюбовницей? Мы не хиппи, мы не панки, мы девчонки-лесбиянки?

– Про хиппи и панки не скажу, слов таких не знаю, но с лесбиянками точно мимо. Легкое би ориентации не помеха, – вяло, без эмоций возразила Летиция. Будет она перед всякими оправдываться!

– Ты какой-то не такой, писю трогаешь губой, – продекламировал Кузнецов малохудожественный стих и, так и не выпустив девичьей руки, закатал ей рукав до локтя и теперь внимательно при свете фонарика изучал вены. – Кажись, не наркоша… Значит, подружимся. По мне все одно, лесба, «бисячка», идейная гетера – лишь бы на дряни не сидела. Эти конченые, таких на цепь, в намордник и под жопу – с глаз долой.

– Не желает ли милая барышня устроить полуночный променад под сенью туннельных сводов? – осмотрев вторую руку, Александр подхватил несопротивляющуюся Лю под локоток и потащил прочь из комнаты. За дверью оказалось небольшое помещение, по размерам чуть больше покинутой камеры, зато гораздо лучше освещенное. Здесь горело аж три лампы: под потолком, на стене в дальнем углу и над еще одной дверью, ведущей неизвестно куда.

– Вещи девочки, – Александр обращался к хмурым уральским мужикам. – Я заберу их.

Мужики быстро переглянулись, молчаливый недовольно пробубнил:

– Мы так не договаривались.

– Мы и по-другому не договаривались, – глаза Кузнецова угрожающе сузились, взгляд посуровел и теперь ничего хорошего не обещал. Ничего и никому. – Я забираю девочку и ее походную «косметичку».

Один из тюремщиков вынул из железного шкафа, что стоял у ближней стены, рюкзак Летиции и зло бросил Кузнецову:

– Не подавитесь, господин хороший.

– Что у тебя здесь было? – короткий взгляд на Лю.

– Шмотки, бабские причиндалы, два «Стрижа», патроны к ним, взрывчатка и самопальная граната метрошного производства.

Мужчина по-деловому залез в чужой вещмешок, пошуровал в нем с минуту, не особо беспокоясь о том, что вещи когда-то были уложены заботливо и аккуратно.

– Здесь уже до меня покопались, – словно угадав мысли Летиции, объяснил он. И тут же укоризненно воззрился на примолкших тюремщиков.

– Все, что нажито непростым женским трудом: пистолет «Стриж», отечественный, одна штука, патроны к нему в неустановленном количестве, граната ручная, местного производства, одна штука – где все это, граждане? Будем писать про́токол, составлять акт о недостаче вверенного имущества? Усушка, утряска, естественная убыль, так было дело, да, милостивые господари? Что я вижу, голубые воришки на службе местного правопорядка!

– Сам ты… голубой… – окрысился молчаливый. Но увесистый сверток, спрятанный у него за пазухой, с явной неохотой сдал, бросив в раскрытый рюкзак.

Александр продемонстрировал девушке содержимое свертка: пистолет, два магазина к нему и граната, по виду напоминающая консервную банку.

– Гражданка потерпевшая, все ли на месте, или будем вызывать понятых?

– Еще два магазина было.

Коллега молчаливого, что-то цедя сквозь зубы (похожее на «шлюху» и «сраного клоуна»), вытащил из кармана брюк два недостающих магазина.

– Теперь комплект?

Летиция кивнула.

– Тогда в дорогу, красавица! Донская ждет нас.

Вот снова и свиделись, Няшка… Пройдя ряд невзрачных комнат и темных коридоров, Летиция со спутником оказались на платформе хорошо знакомой Новоясеневской. Как Лю и подозревала, ее держали отнюдь не в местной тюрьме, вышли они то ли со склада, то ли из технических помещений, используемых для хранения черт знает чего.

– Меня поймали не местные менты?

Кузнецов, так и ведший ее под руку, неопределенно хмыкнул:

– Именно что менты. Другое дело, что арест неофициальный, без прямого указания станции. Администрация сейчас усиленно закрывает на нас с тобой глаза и с нетерпением ждет, пока мы свалим отсюда подальше.

– Я не понимаю, – Лю едва поспевала за широко шагавшим конвоиром и хоть в открытую не сопротивлялась, но со стороны казалось, что он тащит ее чуть ли не волоком.

– Потерпи, пройдем пост, а там будет время поговорить. На Битце сейчас вдвойне небезопасно.

На Битце? Вдвойне? Девушка окончательно запуталась… и смиренно сосредоточилась на ходьбе.

Вопреки обещаниям Кузнецов не спешил ничего объяснять ей и после того, как станция осталась позади. Пост был пройден без малейших задержек и ненужных вопросов со стороны дозорных. У Летиции сложилось мнение, что те сами рады побыстрее избавиться от странной парочки. Торопливый красавец-мужчина и растерянно-покорная девушка. Тоже, между прочим, не дурнушка, но временно пребывающая не в лучшей форме, один синяк на разбитой скуле чего стоил…

– Вот так просто? – спросила она.

– Что просто? – пребывавший в задумчивости Кузнецов нехотя отвлекся от своих мыслей.

– Вот так просто в одну каску ты хочешь доконвоировать меня до дурацкой Донской? Меня брали как минимум втроем, а то и вчетвером, к тому же из засады…

Они двигались в одиночестве по темному туннелю, ведущему к Лесопарковой. Где-то здесь призрачная женщина читает своему призраку-сыну призрачную сказку… Летицию передернуло.

– Чего дрожишь? – Александр остановился и озадаченно посмотрел на девушку. – Боишься, что не доведу до места? Зря. Зачем нам трое-четверо, сидящих в засаде, если ты собираешься активно и плодотворно сотрудничать со мной?

– А я собираюсь?! – Лю попыталась издевательски засмеяться, но вместо этого захлебнулась от удивленного возмущения.

– Девочка, тебе сколько лет? – Кузнецов несильно хлопнул ее по спине, приглашая двигаться дальше. Очень энергично двигаться дальше: он быстро шагал по гулкому туннелю, она невольно семенила за ним следом.

– Девятнадцать.

– Девятнадцать, – он удовлетворенно кивнул, непонятно с чем соглашаясь. – Сиськи уже выросли («вашу мать, чего вам всем дались мои сиськи?!»), а ума все нет. От этого все беды. Трахаться возраст позволяет, даже девок других, таких же неразумных, вполне можно совращать, ощущая при этом свою непомерную крутость. Гуру секса, блин… А вот серьезно, на равных, работать со взрослыми хитрожопыми дядьками типа твоего заказчика пока противопоказано. Строго противопоказано! Разве что одноразовой дурочкой на побегушках.