Сборник "Cambiare Podentes: Invocare" - Jordan Grant

– Отлично сказано, отлично, Гарри, – тепло заметил Альбус жизнерадостным голосом, хотя глаза его были печальны. – Артур, Гарри прекрасно понимает, что делает.

– Нет смысла все осложнять, – сверля взглядом Уизли, добавил Северус. – Приступим, если ты не против?

Артур окинул Гарри долгим печальным взглядом и отступил, заняв место рядом с Альбусом.

Три больших шага – и Северус оказался у камина, в который тут же швырнул горсть дымолетного порошка и позвал:

– Бинс. Мы в сборе.

Миг – и полупрозрачный силуэт профессора просочился сквозь кирпичную кладку камина.

– Благодарю за то, что согласился нам помочь, Балтазар, – серьезно произнес Альбус.

Бинс сложил руки на груди.

– Я по–прежнему считаю этот ритуал совершенно неприемлемым. Его можно сравнить с требованиями Фриды Бесстрашной в 1247 году в Уэльсе к домовым эльфам, хотя, бесспорно, вследствие опустошительной чумы в предыдущую зиму их поголовье было фактически истреблено и едва ли могло удовлетворить эти требования, после чего она...

– Довольно, Балтазар, – перебил Альбус. – Мы понимаем, что ты считаешь ситуацию прискорбной, но необходимой.

– Ну что ж... – Северус ехидно подумал, что Бинс, кажется, утратил дар речи. – Что ж, все когда–то случается впервые.

Взмахнув палочкой по направлению к приготовленным ранее латунным кубкам, зельевар призвал зелье для Гарри. Когда кубок оказался у него в руке, Северус снял крышку и спокойно обратился к юноше:

– Бинс начнет ритуал. Как только он закончит свою речь, выпей зелье до дна. Понимаешь?

Гарри чуть раздул ноздри:

– Ну да, он закачивает речь, я выпиваю. Это же не высшая математика, Северус.

– Ты же беспокоился о порядке действий.

– Ах да, я имел в виду всякие мелочи позже, – Гарри на миг закрыл глаза. А когда открыл, их выражение поразило Северуса. В них читались напряженность и решительность.

Невольно зельевар был тронут.

Гарри скривил губы, словно прочитав мысли мужчины. Затем взял кубок, слегка задев пальцы Северуса своими, и поднес к губам.

– Давайте уже начнем.

Северус взглянул на Альбуса.

– Балтазар, прошу.

Полупрозрачная грудь Бинса поднялась и опустилась.

– Очень хорошо. – Отлетев от камина, призрак спикировал перед Гарри, повернулся к нему спиной и, паря в футе от пола с воздетыми к небу руками, слабым голосом обратился к Северусу и свидетелям, декламируя длинную серию заклинаний, инициирующих Cambiare Podentes.

– Да–а–а, – выдохнул Гарри. Собственный голос зачаровывал. Хотелось говорить еще и еще, наслаждаясь им, но тут его ушей достиг другой звук. Прекрасный, глубокий и бархатный. Тихо, но напряженно вещавший голос.

– Заклинание, Гарри, – призывал он. – Сейчас нужно произнести заклинание.

Гарри никогда бы не подумал, что поймет смысл сказанного. Но он все понял. Ведь к нему обращался Северус, и его чистые интонации были так прекрасны, что Гарри слушал бы и слушал. Но слушать было сейчас не время. Сейчас время говорить.

И юноше хотелось говорить, пусть даже он не понимал ни единого слетающего с собственного языка слова. Он хотел принадлежать Северусу, а для этого нужно произнести заклинание.

В этот момент не существовало прошлого или будущего, всего, что когда–то было, и всего, что когда–нибудь будет. Единственное, что имело значение – это сейчас, а сию минуту больше всего на свете Гарри хотелось отдать себя Северусу.

Мир вокруг вращался по спирали вверх и вниз, все уменьшаясь и уменьшаясь до тех пор, пока не осталось ничего, кроме одной точки во времени и пространстве. Казалось, «сейчас» никогда не кончится, потому что существование чего–то другого было просто невозможно.

Во вселенной не осталось ничего, кроме него, Северуса и этого момента.

Гарри взглянул в темные глаза зельевара и почувствовал, что снова в них тонет.

И тогда его рот открылся сам собой и из него полился заученный текст заклинания на хинди.

Среда 17 июня, 1998, 19:14

Взгляд юноши затуманился, зрачки расширились, оставив лишь узкий ободок зеленого. Как и раньше после принятия «Дурмана», внимание Гарри с неустанной сосредоточенностью перемещалось от одной мелочи к другой, к третьей, четвертой. Внезапно Северуса пробрала дрожь – что, если он совершил ошибку, готовя зелье? Ведь оно должно помочь Гарри сосредоточиться на эмоциях. Должно вести его в нужную сторону, направляя мысли юноши по прямому руслу, избегая прихотливо изогнутых горных рек. Ритуал читал намерения, а зелье обязано помочь вывести глубочайшее из них на поверхность его сознания, сфокусировать все мысли на этом единственном желании.

– Д–а–а–а, – внезапно выдохнул Гарри.

– Заклинание, Гарри, – напомнил Северус – казалось, юноша совершенно забыл порядок действий. – Сейчас нужно произнести заклинание.

Их глаза встретились. Взгляд юноши был открытым и незащищенным, все его мысли плавали на поверхности.

А значит, зелье работало так, как нужно. Да, на сей раз Гарри словно весь превратился в ультра–чувствительный сенсор, но в нем было и что–то иное. Он был соискателем, желающим участвовать в ритуале. Желание было искренное – в нем не осталось ни тени сомнения. Все это Северус прочел в его глазах.

Зрелище одновременно внушало благоговение и смирение, но у Северуса не было времени на пустые размышления. Гарри уже говорил, его речь текла гладко, в голосе слышалась искренность. Настоящее желание. Нет, не сексуальное – какое–то иное. Убежденность граничившая с манией.

Зельевар прислушивался к декламации, его сердце билось так сильно, что он чувствовал каждый удар. Самый незначительный слог заклинания должен прозвучать безупречно. И сейчас, до самого последнего слова, акцент Гарри был гораздо лучше, чем Северус слышал раньше, словно зелье прочищало не только мысли, но и совершенствовало дикцию.

Закончив декламировать заклинание, Гарри покачнулся, но Северус помог ему сохранить равновесие, удержав за кисти. Гарри задохнулся, закрыл глаза и его лицо будто исказилось в экстазе. И опять, в этом не было ничего сексуального. Словно юноша ярко прочувствовал прикосновение пальцев Северуса. И наслаждался ими.

– М–м–м, – тяжело дыша, бормотал Гарри. – Северус...

В том, как юноша произнес его имя, слышалась неприкрытое желание, и член Северуса встрепенулся. Хорошо, что в публичной части ритуала ему позволена просторная мантия. Так же как и Гарри, хотя вскоре юноше придется с ней расстаться...

Мысль, которая ничуть не помогла усмирить эрекцию.

Северус прокашлялся. Раньше Гарри понимал его, даже не смотря на «Драконий Дурман». Им нужно было продолжать. Зельевар освободил юношу и отступил назад.

Гарри снова пошатнулся и, издав недовольный звук, все же удержался на своих двоих.

– Сейчас соискатель сдаст свое имущество, – четко произнес Северус. И громко. Краем глаза он заметил, как поморщился Артур. Альбус же, в свою очередь, разрывался между очарованием магическим процессом и глубокой скорбью из–за того, что он означал для Гарри.

Сентиментальный старик. Другого выхода не существует. Ему об этом прекрасно известно.

Гарри моргал, вертя головой туда–сюда, словно в замешательстве. Было очевидно, что юноша хотел следовать указаниям, но не знал, как именно.

– На столе, Гарри, – так же четко подсказал Северус, хотя и не так громко – ведь он уже привлек внимание гриффиндорца. – Ты помнишь? Еще раньше мы все выложили на стол.

Глаза Гарри расширились, он резко развернулся и заметил одинокий латунный кубок на столике перед камином. Сделав шаг к нему, он замер, внезапно сознавая ошибку. Снова повернувшись, он заметил кофейный столик у дивана, где было выложено все его кровное и магическое имущество. Дойдя до него, Гарри сгреб в охапку все предметы, вывалив их у ног Северуса.

– На колени, – приказал Северус, но Гарри уже опускался на колени сам, хотя Северус был уверен: вряд ли юноша помнил наизусть полученные накануне инструкции. Он выглядел слишком... завороженным для рационального мышления. Словно после произнесения заклинания, в котором он искренне подразумевал каждое слово, подробности ритуала вспоминались сами собой. Будто его несло магическим течением, направляемым самим ритуалом.

И потом, коленопреклоненный Гарри – с раскинутой вокруг него мантией и покорно склоненной головой – представлял воистину эротическое зрелище. Северусу хотелось наклониться и погладить эти мягкие завивающиеся на затылке волосы, хотелось заверить юношу, что все действительно будет хорошо. Однако нельзя было отвлекать Гарри от выполнения его задачи. Руки юноши сортировали принесенные предметы в поисках нужного в данный момент ритуалу.

Миг, и Гарри поднял голову, протягивая зажатые в правой руке два свитка: секретную карту Хогвартса и письмо из "Гринготтса", подтверждение опустошения и ликвидации его банковской ячейки, проведенные по его просьбе. В левой же он держал мантию–невидимку, так раздражавшую Северуса все эти годы.