Земля белых облаков - Сара Ларк

Но Сайдблоссом был непоколебим.

– Теперь животное будет работать на меня, – заявил он. – Надо же кому-то контролировать собаку. А такая первоклассная овчарка дорого стоит. Я заберу ее себе в качестве небольшого возмещения за все убытки, которые принес мне этот вор.

Когда ее хозяина выводили со двора, Пятница душераздирающе скулила.

– Радости этот поступок Джону не принесет, – сказал Джеральд. – Эти собаки обычно привыкают к одному хозяину.

Во время споров о судьбе МакКензи Джеральд попал в очень неловкое положение. С одной стороны, Сайдблоссом был одним из его старейших друзей, с другой – Уорден должен был поддержать кентерберийских овцеводов. Как и почти все присутствующие, он, несмотря ни на что, чувствовал уважение по отношению к гениальному вору. Конечно же, Джеральд был разъярен из-за убытков, но, будучи по натуре игроком, он мог понять, почему иногда человек выбирает не самый благородный образ жизни и рискует всем. И если кому-то удавалось не попадаться в руки закона больше десяти лет, это вызывало у Джеральда невольное уважение.

После утраты Пятницы МакКензи погрузился в угрюмое молчание и не обмолвился ни словом до тех пор, пока за ним не закрылись двери литтелтонской тюрьмы.

Жители окрестностей Кентербери были разочарованы; они с удовольствием послушали бы самого вора, как ему удавалось мастерски проворачивать кражу скота, как звали его укрывателей и кто был таинственным сбежавшим спутником МакКензи. В любом случае им недолго оставалось ждать суда. Процесс под председательством почтенного судьи Стивена должен был начаться уже в следующем месяце.

На тот момент в Литтелтоне уже был собственный зал для судебных заседаний – людям больше не приходилось вести дела под открытым небом или же в пабе, как в первые годы после основания поселения. Но во время процесса над Джеймсом МакКензи выяснилось, что помещение было слишком маленьким, чтобы вместить всех жителей Кентербери, желавших хоть одним глазком взглянуть на знаменитого вора. Даже пострадавшим «овечьим баронам» и членам их семей приходилось приезжать пораньше, чтобы занять хорошие места. Поэтому уже за день до заседания Гвинейра, Джеральд и возбужденный Пол сняли номер в отеле «Уайт Харт» в Крайстчерче, чтобы иметь возможность быстро добраться до Литтелтона через перевал Брайдл.

– Ты имеешь в виду, что мы поскачем туда? – спросила удивленная Гвинейра, когда Джеральд рассказал ей о своих планах. – В конце концов, это же Брайдл!

Джеральд довольно усмехнулся.

– Вот увидишь, насколько изменился этот участок дороги, – сказал он. – Там построили хорошую дорогу, и теперь ездить на карете не составляет никаких трудностей. Так что можешь поприличнее одеться, ты вряд ли выпачкаешься.

В день судебного заседания сам Джеральд надел один из лучших костюмов. Пол, впервые в жизни облачившийся в костюмчик-тройку, выглядел очень повзрослевшим.

Гвинейра, напротив, мучилась вопросом, что же действительно было приличным для суда? Если честно, то уже много лет подобные мысли не посещали ее. И хотя она уговаривала себя, что никто не обратит внимания на то, во что будет одета присутствующая на судебном заседании дама средних лет, сердце Гвинейры начинало бешено колотиться, как только она вспоминала о том, что вскоре увидит Джеймса МакКензи. Но что он почувствует, увидев ее? Увлажнятся ли снова его глаза, как когда-то, когда она еще не ценила его любовь? Или он скорее испытает сожаление, обнаружив, что она постарела и на ее лице появились первые морщинки? Может, он заметит следы переживаний, изменившие ее внешность. А может, вообще ничего не почувствует и будет смотреть на нее совершенно равнодушно. Гвинейра допускала, что она могла стать для него всего лишь далеким бледным воспоминанием, любовью, угасшей за десять лет. Что, если таинственный спутник Джеймса действительно был женщиной? Возможно, даже его женой…

Гвинейра ругала себя за подобного рода мысли, которые иногда возвращали ее к девичьим мечтам о совместной жизни с Джеймсом. Мог ли он забыть дни, проведенные с ней на берегу озера? Волшебные часы у каменного круга? Наверное, он никогда не простит ее, ведь они, даже расставаясь, умудрились поссориться. Он никогда не простит ей рождения Пола, мальчика, чье появление на свет приносило одни разрушения…

В конце концов Гвинейра выбрала скромное темно-синее платье с накидкой, которое застегивалось спереди, при этом каждая пуговичка представляла собой маленький шедевр из панциря черепахи. Кири подняла ей волосы, сделав строгую прическу. В довершение Гвинейра надела кокетливую шляпку синего цвета. Ей казалось, что она уже несколько часов сидит перед зеркалом, стараясь привести непослушные пряди в идеальный порядок, то и дело поправляя шляпку и рукава платья так, чтобы все пуговички было видно. От смешанного чувства страха, радости и ожидания скорой встречи с любимым Гвин была белой как мел. Если все пойдет и дальше так, то ей придется смазать щеки кровью, чтобы не выглядеть настолько бледной в зале суда. Но затем она решила, что быть бледной – это лучше, чем покраснеть под взглядом Джеймса. Гвинейру знобило, но она убеждала себя, что это из-за прохлады осеннего дня. Ее руки заметно дрожали, и она с силой вцепилась в занавески кареты.

– Что случилось, мама? – спросил заметивший ее состояние Пол, и Гвин вздрогнула. Пол отлично чувствовал человеческие слабости. Он ни в коем случае не должен был узнать, что между ней и Джеймсом МакКензи что-то было.

– Ты нервничаешь из-за мистера МакКензи? – продолжал он донимать Гвинейру. – Дедушка говорил, что ты была с ним хорошо знакома. Он был управляющим в Киворд-Стейшн. Мама, правда странно, что он внезапно сбежал и начал красть овец?

– Да, очень странно, – процедила сквозь зубы Гвинейра. – Мне… нам не надо было ему доверять.

– А теперь его, скорее всего, повесят, – с удовлетворением произнес Пол. – Дедушка, мы же сможем посмотреть, как его будут вешать?

Джеральд фыркнул.

– Этого негодяя никто не повесит, ему повезло с судьей. Стивен не овцевод, поэтому он не понимает, что МакКензи чуть не разорил многих жителей Кентербери…

Гвинейра еле смогла сдержать смех. Насколько ей было известно, украденный МакКензи скот был для большинства «пострадавших» не более чем укусом комара.

– Но уж пару лет за решеткой он получит. И кто знает, возможно, Джеймс расскажет нам сегодня о своих помощниках. Не мог же он все это провернуть в одиночку… – Джеральд не верил в историю о женщине-спутнице МакКензи. Ему казалось, что речь скорее могла идти о молодом сообщнике, да и то старик Уорден не был уверен даже в этом.