Перелом. От Брежнева к Горбачеву - Олег Гриневский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ну а когда перешли к сути, Горбачев говорил о договоре, как шаге на пути к безъядерному миру. А Рейган напомнил, что ещё 6 лет назад, 18 ноября 1981 года предложил установить «ноль» для ракет среднего радиуса действия СССР и США. И теперь впервые в истории подписывается договор «не о контроле за вооружениями, а о сокращении вооружений».
Действительно, в течение трёх лет уничтожению подлежали все советские и американские ракеты среднего и меньшего радиуса действия: Советский Союз должен был пустить под нож 1846 ракет, а США — 846. Правда, скептики сетовали, что это всего лишь 4% от общего уровня ракетно— ядерных арсеналов СССР и США. А для уничтожения всего живого на Земле достаточно взорвать 5% этих арсеналов. Что ж, всё это так. Но важен первый шаг.
Да и истинное значение этого договора в другом: опасность военного конфликта в Европе с применением ядерного оружия существенно уменьшилась. Улучшилась и военно— стратегическая обстановка в целом, особенно для Советского Союза, так как размещение Першингов в Европе создавало для него угрозу внезапного нападения с подлётным временем к целям на советской территории от двух до двенадцати минут. Кроме того, договор предусматривал глубокую всепроникающую проверку и инспекции, в том числе за предприятиями, производящими эти ракеты. Видимо имея это ввиду, Рейган со значением произнёс по— русски свою знаменитую фразу:
— Доверяй, но проверяй!
Горбачев кисло улыбнулся и сказал:
— Вы повторяете это на каждой встрече.
Когда смех утих, Рейган ответил с полупоклоном:
— Мне это нравится.
А содержания Договора по РСМД они в тот раз совсем не обсуждали — просто подписали подготовленный переговорщиками текст.
* * *Тем утром, ещё до подписания Договора, когда оба лидера позировали перед журналистами, Рейган сказал Горбачёву:
— Давайте называть друг друга по именам. Я Рон.
— А я Михаил, — ответил Горбачёв.
После чего они удалились в президентские апартаменты и стали обсуждать уже ставшую обычной повестку дня их встреч: разоружение, права человека, региональные конфликты и двусторонние отношения. Начали с любимой американцами темы — права человека. Рейган перешел в наступление и говорил, что, будучи страной эмигрантов, Америка высоко ценит право людей на передвижение и свободу выбора места жизни. Зачем в Советском Союзе устанавливаются квоты на эмиграцию евреев? — настойчиво спрашивал он, — Почему не отпустить всех, кто хочет уехать?
Но Горбачев был готов к такому повороту разговора — в Москве этот вариант просчитывался. Поэтому он сделал вид, что обиделся и сказал:
— Господин президент, Вы не прокурор, а я не обвиняемый. Давайте вести разговор на равных: иначе успеха на наших переговорах не будет. В Соединенных Штатах тоже существуют квоты — квоты на иммиграцию. Граница с Мексикой патрулируется, а сейчас даже обсуждается план постройки там укреплённого забора. Всё это ничуть не лучше того, что делается в Советском Союзе.
Рейган ответил, что этот забор нужен, чтобы остановить нелегальный въезд тех, кого Америка привлекает своими экономическими возможностями, а не запрещать выезд тем, кого американская система не устраивает. Это большая разница.
Теперь, после подписания Договора, когда гости разошлись и оба лидера вместе с толпой советников перешли в Кабинетный зал, инициативу взял в свои руки Горбачев. Он долго и с увлечением рассказывал, как идёт перестройка в СССР и какие трудности ему приходится преодолевать. Но с Рейганом что— то случилось: собеседника он не слушал и временами явно отключался. Только рассказал невпопад один анекдот:
— Американский учёный собрался поехать в Советский Союз. По дороге в аэропорт он разговорился с шофером такси — молодым американцем, который заканчивал университет. Учёный спросил его:
— Когда закончишь учёбу, что будешь делать?
— Я ещё не решил, — ответил молодой американец.
Из аэропорта в Москве этот учёный тоже ехал на такси и его шофером также оказался молодой человек, который оканчивал институт. Они разговорились и учёный задал всё тот же вопрос:
— Когда закончишь учёбу, что будешь делать?
— Мне ещё не сказали этого, — ответил молодой русский.
Горбачёв проигнорировал эту шутку и только обиженно поджал губы. Но не упустил инициативу и стал страстно излагать советскую позицию по сокращению обычных вооружений в Европе, подчёркивая, что Советский Союз выступает за полную ликвидацию существующих там дисбалансов. В этом заявлении был глубокий смысл. Американские ястребы, критикуя Договор по РСМД, призывали Сенат, когда дело дойдёт до ратификации, обусловить вывод американских Першингов из Европы устранением советского превосходства в обычных вооружениях. И своим заявлением Горбачёв как бы протягивал президенту руку помощи. Но... Рейган по — видимому не врубился или не мог вспомнить американской позиции и потому молчал.
А зря. В «разговорнике» для бесед с Горбачёвым, который накануне был специально подготовлен в госдепартаменте и теперь лежал на столе перед президентом, чётко говорилось:
«Сейчас, после заключения соглашения по РСМД, стабильность в обычных вооружениях в Европе заслуживает нашего приоритетного внимания… Наша цель в этих новых переговорах будет состоять в установлении более стабильного баланса в обычных вооруженных силах на более низких уровнях и в большей открытости военной деятельности».[266]
Эта цель полностью совпадала с целями новой советской политики в Европе, и тут явно могло быть общее поле для договорённости. Но Рейган отрешённо перебирал бумаги, лежавшие на столе, и молчал. Разговор с Горбачёвым пришлось вести госсекретарю Шульцу.
После этих бесед в Белом доме Горбачёв приехал в советское посольство и там весь остаток дня встречался с американцами — государственными деятелями, учёными, артистами, священнослужителями и говорил, говорил практически без остановки и не пользуясь заготовленными шпаргалками на все случаи жизни. А когда, наконец, поздно вечером остался один, сказал своему близкому окружению:
— Ну, как можно вести дела с Рейганом? Он только и знает, что к месту или не к месту рассказывать свои анекдоты. Меня уже от них тошнит.[267]
ДУЭЛЬ АХРОМЕЕВ — НИТЦЕ
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});