На расстоянии дыхания, или Не ходите, девки, замуж! - Ульяна Подавалова-Петухова

— Блин, че пугаешь? Я уж решила номером ошиблась, — хихикнула Алька и опять икнула.

— Слушай, Маш, а много я тебе занимал?

— Черт, башка кружится. Че говоришь?

Гордеев терпеливо вздохнул и всё так же мягко спросил:

— Много, спрашиваю, я тебе занимал?

— Да нет, десятку! — усмехнулась Алька.

— Десятку?

— Ну, десять тысяч.

— Десять тысяч?

— Черт, может всё же ошиблась? Виталий Гордеев?

— Это я, но я не понимаю, десять тысяч чего?

— Вот едрён батон! Да баксов, конечно, а чего еще? Тугриков что ли?

— Десять тысяч баксов?

— Наверно, всё же ошиблась.

— Да нет, погоди. Я помню, что занимал деньги. Так ты вернуть хочешь?

— Ну да! А что? Могу себе оставить?

— Маш, нехорошо воровать.

— Без тебя знаю. Ну нормалек тогда. Значит так, сегодня я не могу, да и поздно уже. Завтра я улетаю, весь день как белка в колесе. Давай в десять в Пулково.

— В десять чего?

— Вечера. У меня самолет на одиннадцать с чем-то там… не помню. А потом я только через месяц приеду.

— А давай раньше?

— Блин, реально никак.

Алька еще поупрямилась, поторговалась, Гордей тоже не хотел соглашаться с ее временем. И тут Калмык показал большой палец, поднятый вверх: вымогатель был на крючке. Алька поломалась для вида и положила трубку.

Но через пару минут телефон опять зазвонил. Алька поднесла палец к губам. Друзья перестали галдеть, а девушка прокричала в трубку:

— Что, Виталик?

Гордей промямлил извинения и отключился.

— Гад, перестраховывается, — проговорил Гоша.

А потом они опять шушукались, изучали фотографию на телефоне. Затем Славка посмотрел на Инну и подошел к ней.

— Сейчас ты должна успокоиться! Успокоиться и позвонить Гордею, и попросить — слышишь? — попросить дать тебе услышать голос Димки. Мы знаем, где Гордей сейчас, если Димка с ним — дело в шляпе. Поняла? Попробуй его убедить, — сказал бывший жених.

Инна кивнула и достала свой телефон. Она смотрела на фотографию связанного мужа, и злость поднималась в душе. Слезы высохли мгновенно. Девушка поднялась и набрала номер.

— Ну? — раздалось с другой стороны.

— Баранки гну! Мне нужны гарантии, что мой муж жив! — потребовала девушка.

— А еще что?

— Гордеев! Я привезу тебе деньги хоть на Луну, если нужно! Но я должна знать, что он жив!

— Он жив. Пока жив.

— Я хочу услышать его голос!

— А больше ничего не хочешь? Может…

— Я знаю, что ты подонок! Я знаю, что ты способен убить! Я должна знать, что он жив! — закричала девушка. — Либо ты даешь мне услышать его голос сейчас, либо я иду с телефоном к Гоше, и пусть он тогда поднимает всех ментов! Компромата на тебя — завались! Ты мог его уже убить! Я не верю тебе! Я должна услышать голос мужа!

— Вот ты сука, — пробормотал Гордей. Казалось, что он встал и куда-то идет, под ногами шуршала галька. Звук удара. Слабый стон. — Слышь, а твой цирюльник, оказывается, горазд драться, разбил мне губу, гад. Слышь, глазки разувай. Не так уж тебе и хреново. Подумаешь пара ребер. Женушка на проводе. Хочет услышать тебя. Ну? Молчит, гад.

— Вадим! — с отчаяньем закричала Инна.

— Инка? — слабый родной голос.

— Довольна? — спросил Гордей?

— Довольна, — ответила девушка и отключилась.

У нее дрожали руки, Славка подхватил ее и усадил на диван.

— Этот урод сломал ему ребра, — пробормотала она, глядя куда-то в сторону.

— Ну, что! Пока птичка в клетке, — проговорил Стриж.

— Прошу в гардеробную, а потом по коням, — пробасил Славка и махнул рукой в сторону своего шкафа.

— А хватит на всех? — спросил мягко Калмык.

Ресторатор хмыкнул.

А через пятнадцать минут затянутые в черные костюмы парни распределялись по машинам.

— Я с вами, — сказала Инна.

— И я, — пискнула Алька.

— Девчонки, — начал, было, Славка, но бывшая невеста перебила:

— Ты меня знаешь, если нужно я пешком пойду. Мы не будем мешать, посидим в машине.

И тот сдался.

Васильевский остров. Набережная Макарова, потом Уральская, потом какие-то незнакомые улочки. Какие-то склады, огороженные высоким забором. Потом опять побережье. Славка ведет свой «Мерседес» сосредоточенно и осторожно, мотора почти не слышно. Его коротко стриженный затылок прикрыт шапкой спецназа. Рядом с ним сидит Калмык и не сводит глаз с красной мигающей точки на мониторе.

— Птичка в клетке, — говорит он в рацию каждые десять минут.

Ощущения такие, будто всё это происходит не с ней. Только тяжелое дыхание Стрижа рядом и вздохи Альки по другую руку говорят об обратном. Инна иногда открывает файл и смотрит на связанного по рукам и ногам любимого. Сердце сжимается, и становится трудно дышать. Славка за всю дорогу лишь раз оглянулся и то не на нее, а на Альку, глядящую в тонированное окно.

— Всё, швартуемся, — приказал Калмык и закрыл лэптоп. — Ближе — спугнем.

Славка послушно припарковался в тени огромного склада. Калмык и Стриж выпрыгнули из машины, а ресторатор оглянулся на своих притихших дам. Оглянулся и улыбнулся. Девчонки посматривали на него из темноты салона и молчали.

— Сидим тихо. Из машины не выходить под страхом смерти. Ключи в замке зажигания. Двери закрыть. Если вдруг — слышите, если вдруг! — что-то пойдет не так, вы должны уехать. Из машины не выходить. Не шучу. Нам не нужны новые заложники. Ясно? — спросил он в конце инструктажа.

Девчонки кивнули.

— Инна, садись за руль, — сказал он и полез из машины.

Девушка пересела. Строганов поймал ее пальцы и сжал. Она вскинула на него глаза.

— Не волнуйся, я брата в обиду не дам.

Девушка даже улыбнуться не смогла, только удивилась про себя: почему так долго и так сильно она боялась этого человека?

— Славочка, — позвала из-за открытой двери Алька.

Он улыбнулся и, натянув на глаза шапку, быстро пошел к парням, сгрудившимся в тени ангара. На свою машину он больше не оглядывался. А через минуту, пригибаясь, они разбежались по территории. Потянулись долгие минуты. И вдруг раздался скрежет, и рация, забытая Славкой, ожила