На расстоянии дыхания, или Не ходите, девки, замуж! - Ульяна Подавалова-Петухова

— Я подойду скоро, — сказал он жене.

Инна прошла в комнату мужа, расправила постель, потом долго не могла выбрать ночную сорочку. Впереди ждала брачная ночь. От мысли об этом сердце переходило на галоп. Она наскоро приняла душ, надела шелковую сорочку и легла. Прислушивалась к звукам квартиры и ждала…

Когда Вадим вернулся в спальню, Инна глубоко и, как обычно, крепко спала. Никакими способами он разбудить ее не смог.

— Инка, ты моей смерти хочешь! — пробормотал он и лег рядом со спящей женой.

Девушка проснулась от треска будильника. Крепкие руки обнимали, правая лежала на ее левой груди. Причем лежала под сорочкой, сжимая в ладони обнаженную грудь. Муж, почувствовав возню жены, еще и сжал ее. Инна попыталась вытащить руку мужа, а тот еще крепче прижал к себе любимую.

— Добрыня Никитич, вот кто ты! — проговорил он обиженно.

— Что? — не поняла Инна.

— Хрен разбудишь! Хорошо, что я благородный, не воспользовался бессознательностью девы.

— Вадим, — пробормотала удрученно девушка.

— Я с такими темпами евнухом стану. Всё высохнет и отвалится за ненадобностью.

— Вадим! — взвизгнула жена и всё-таки вырвалась, села.

Он открыл глаза и залюбовался ею, потом опустил веки и отвернулся.

— Еще и издевается.

— Ну, ты бы потряс меня. Я, между прочим, даже сорочку самую красивую нацепила!

— Я заметил, — ответил он, оглянулся, окинул еще раз жену взглядом и бросился на нее. Повалил, лег сверху, стал целовать. — У нас будет брачное утро.

— Вадим, ты чего? Вадь, — звала Инна. Он посмотрел на нее своими углями, она не удержалась, приподнялась и поцеловала веки. — Я люблю тебя, но мне надо на работу.

— Садистка, — выдохнул он и откатился в сторону.

— А ты не работаешь?

— В салоне нет, но у меня частная встреча в четыре дня. Какой-то Славкин компаньон. Сначала встречаемся в кафе, а потом по магазинам. Ему нужно кое-что купить. А со Славкой во сколько встречаешься?

— В девять. Но освобожусь в шесть.

— Давай тогда в шесть и созвонимся, может я уже успею освободиться.

Девушка кивнула и пошла к двери.

— Инн, — позвал муж, она оглянулась, — я люблю тебя, поняла?

Жена улыбнулась.

— Поняла.

Но ни в четыре, ни в шесть, ни в семь она не смогла связаться с мужем. Сначала он не брал трубку, а потом был вне зоны доступа. А в начале восьмого с незнакомого номера пришло смс: «Ты пожалела миллион. Теперь выложи три. Считай, проценты набежали. Деньги привезешь завтра в 23:00. Место сообщу позже. А это, чтоб ты больше не фокусничала». Следом за смс пришел какой-то файл. Открыв его, Инна вскрикнула и выронила телефон. Бросилась поднимать, а тот выскальзывал из влажных пальцев. Когда она вновь взяла его в руки и поднесла к глазам, в ужасе сползла на пол: запрокинув голову, связанный по рукам и ногам, с заклеенным скотчем ртом на стуле полулежал Вадим, и кто-то придерживал его за волосы. Судя по всему, он был без сознания. И тут с этого же номера пришло еще одно смс: «Если побежишь к ментам, получишь своего парикмахера по частям». И девушка в ужасе заплакала.

Когда шок прошел, она заметалась по квартире. Вытащила свои деньги, потом достала заначку мужа — случайно на нее наткнулась — и пересчитала. До трех миллионов как до Луны на велосипеде.

«Можно занять у отца, он же не откажется мне помочь,»— думала Инна, набирая знакомый номер.

В ухо лились долгие гудки, потом трубку всё же взяли.

— Пап, привет, — затараторила Инна, замерев посреди гостиной.

— Кто это? — тягучий голос писателя.

— Пап, это я, Инна, э, Ингеборга.

— Девушка, вы, видимо, ошиблись номером, у меня нет дочери. С седьмого июля этого года нет, — припечатал писатель и бросил трубку.

Инна в бессилие опустилась на стул. Она смотрела на погасший мобильник и не могла поверить услышанному.

— Отказался? Он реально отказался от меня? — пробормотала она, еще не до конца осознав случившееся. Неужели отец действительно отказался от нее? От своего ребенка? Из-за обиды? Но думать об этом не досуг. И она вновь заметалась по квартире.

«У меня нет доступа к счету Вадима. У меня ничего нет, кроме паспорта и свидетельства о браке. Денег мне там никто не даст. У Альки даже счета нет»,—ее лихорадило от всех этих мыслей.

Она пролистала свою телефонную книгу. Номеров было мало. Взгляд споткнулся на имени Борислав. Инна уже почти нажала вызов, но передумала. Выскочила в холл, сдернула пальто, влезла в сапоги и вылетела из квартиры. Ехала к Славке в ресторан — он точно там, как раз в девять они должны там встретиться. Она всю дорогу проговаривала речь, что приготовила своему бывшему жениху. Он не отвернется как отец, он не бросит друга! Инна готова была за эту веру дать руку на отсечение! Но когда такси остановилось у знакомых дверей, Инну вдруг охватила паника. Она подходила к двери и тут же одергивала руку и отходила.

— Слабачка! — закричала она на себя сквозь слезы, подбежала, рванула дверь и, не глядя ни вправо, ни влево, добежала до кабинета Славки, открыла дверь еще до того, как ее успела остановить администратор.

Сердце клокотало в горле, когда она увидела Славку. Тот поднял голову от бумаг в тот момент, когда распахнулась дверь и влетела Инна. Он сразу узнал Ингеборгу и махнул администратору. Та вышла, а здоровяк встретился глазами с невестой. Со своей бывшей невестой. Он тяжело поднялся, и Инна вжалась в стену: она уже успела забыть, какой он огромный.

— Мы же договаривались на девять, — проговорил он и пригласил присесть. Держался он от нее на почтительном расстоянии. Девушка была зеленого цвета. Он не хотел ее пугать больше.

— Борис… Борис…, — проговорила она, протягивая ему телефон.

Она не могла больше и слова вымолвить. Просто отдала телефон. Она смотрела на бывшего жениха, не отрываясь, а тот взял мобильник, прочитал сообщения, а потом открыл файл. Сначала он не узнал друга, а потом…

«Вот почему его прозвали Медведь»,— мелькнуло у Инны в голове.

Лицо бывшего спецназовца исказила такая злость, такая ненависть! Кадык задвигался вверх-вниз.