Оскал Фортуны, или Урок выживания - Анастасия Анфимова

— Сейчас принесут обед, — сказал десятник.

Те же слуги принесли из коридора низенький, уставленный тарелками столик и табуретку.

Сайо сглотнула слюну.

— Ешь, госпожа, — радушно предложил воин. — Еда со стола сегуна.

«Да, — подумала девушка. — Вряд ли узников кормят пирожками, рисом с подливкой и куриными грудками».

«Вдруг Айоро решили меня отравить? — подумала она, опасливо покосившись на соратника. А, впрочем, какая разница от чего умирать? Лучше умереть сытой!»

С такими веселыми мыслями Сайо уселась за столик и принялась насыщаться. Все блюда показались ей необыкновенно вкусными. Рис в меру рассыпчатым, мясо мягким, а пирожки сладкими. С легким сожалением она оглядела опустошенные тарелки и тщательно вытерла губы, заботливо припасенной салфеткой.

— Благодарю тебя, Сабуро-сей, — поклонилась она десятнику.

Воин кивнул и знаком приказал слугам унести стол и табурет.

Присев на гораздо более мягкую постель, девушка улыбнулась. «Айоро держит слово».

Сытость добавила ей оптимизма. Может быть не все так плохо? Может есть еще какая-нибудь надежда? Но, по мере того, как желудок переваривал пищу, разум разбивал вдребезги все мечты. Из этой камеры у нее есть только одна дорога. К смерти.

Вечером принесли ужин, такой же обильный и вкусный. Вот только аппетита у Сайо уже не было. Она попросила поставить жаровню поближе к постели и улеглась в надежде на сон.

Ей действительно удалось немного поспать. Проснулась она от холода. Угли в жаровне давно остыли. Девушка закуталась с головой в одеяло, стараясь сохранить хоть чуточку тепла, но липкие пальцы холода забирались в постель, отгоняя дрему.

Сайо встала и, накинув одеяло на плечи как плащ, стала расхаживать по каменному полу. Дождавшись, когда первые лучи заглянут в ее подвал, она встала так, чтобы свет падал на лицо, и зажмурилась от ласкового тепла.

Когда лязгнул запор, Сайо подумала, что принесли завтрак, но в камеру вошел хмурый Чубсо. Кажется, так звали этого неприятного человека с лицом крысы и большим топорообразным носом.

— Здравствуйте, мой господин, — вежливо поклонилась девушка.

Вошедший за ним соратник поставил на пол табурет и вышел, аккуратно прикрыв дверь. Чиновник уселся, широко расставив ноги, и уперев руки в бока, стал беззастенчиво её разглядывать.

Сайо молчала, глядя ему в переносицу. Прошло несколько минут напряженной тишины.

— О чем с тобой разговаривал Сабуро? — вдруг резко спросил Чубсо.

Девушка вздрогнула. Меньше всего она ожидала такого вопроса.

— Когда? — спросила она, стараясь предать голосу оттенок удивления.

— Позавчера ночью, — ответил чиновник, и его маленькие глазки засверкали, словно угольки под пеплом. — В той гостинице, где остановился Носо и его банда.

— Я не разговаривала с Сабуро-сеем ни в какой гостинице, — твердо ответила девушка.

— Ты разговаривала, — зловеще ухмыляясь, уверял Чубсо. — А он молчал. Только шевелил губами. Так ведь?

Последние слова он прокричал, вставая с табуретки.

Сайо в испуге отступила назад.

— Я не знаю, о чем ты говоришь, мой господин, — пробормотала она.

— Может быть, это тебе поможет вспомнить? — чиновник коротко без замаха ударил ее тыльной стороной ладони по лицу.

От неожиданности и боли Сайо едва не задохнулась.

— Вспоминай! — удар последовал с другой стороны.

Девушка упала на холодный пол.

Чубсо подскочил и, схватив ее за волосы, приподнял.

— Думаешь, ты что-то значишь?

— Я не понимаю, — лепетала она сквозь слезы.

— Ты, преступница, прах, грязь под копытами свиней, — с каждым словом мужчина наносил ей удар по щекам.

Сайо вцепилась ему в руку и нажала на ту точку, которую показывал ей в детстве преподобный Кимцзы.

— Ах ты, сука! — взвизгнул Чубсо и ударил ее кулаком в грудь. Девушка отлетела к стене и звонко ударилась затылком о кирпичи.

— Маленькая стерва! — чиновник тряс онемевшей рукой. Сайо попыталась встать, хотя ее ноги подкашивались от боли, а перед глазами мелькали огненные круги.

Едва она приподнялась, старший дознаватель ударил ее в живот. Девушка закричала, свернувшись в клубок от невыносимой боли.

— О чем ты разговаривала с Сабуро? — спросил Чубсо, присаживаясь на корточки. — Поверь, тебе лучше сказать.

Сайо плакала. Казалось, все внутренности перемешались и теперь стремятся вернуться на прежнее место, причиняя жуткие страдания.

— Он тебе брат, отец или дальний родственник? — страшно спокойным тоном продолжал расспрашивать чиновник. — Расскажи, и я спокойно уйду. А ты ляжешь на свой мягкий матрас. Ну?

Девушке было плевать на Сабуро, но он отец её подруги. И после ее слов Ясако тоже станет дочерью государственного преступника? Ей то это за что?

— Я не разговаривала с Сабуро, — проговорила она и в бессилье выкрикнула. — Ты понял? Мой господин.

— Продолжим, — вздохнул Чубсо и, встав, ударил ее ногой повыше поясницы.

Сайо завизжала от боли. Мужчина схватил ее за платье и, рывком подняв, приблизил к себе.

Девушка плакала. Чубсо вновь ударил ее в многострадальный живот. Сайо почувствовала, что обмочилась. Чиновник усмехнулся.

— Ты никто, пыль, плесень на корке хлеба, — заговорил он, разжимая кулаки и отходя в сторону. — Забудь о благородном происхождении, об опекунах, женихах и подругах. Теперь ты государственная преступница и полностью в моей власти. Поняла?

Сайо молчала. Сейчас она была готова рассказать все, что знала и даже больше. Только бы закончились эти мучения.

— Кажется, не поняла, — вздохнул Чубсо. — Продолжим.

Он схватил ее за растрепанные волосы и рванул голову вверх.

Девушка уже открыла рот, чтобы попросить о пощаде, но мужчина коротким и точным ударом разбил ей губу. Сайо закашлялась.

— Самое важное для женщины это лицо! — наставительно проговорил Чубсо, разбив вторую губу.

Встав, он с сожалением посмотрел на скорчившуюся у ног узницу. Она лежала на боку, прижав к животу колени. На пол капала кровь, слюна и слезы. Голова Сайо дергалась, а разбитые губы пытались что-то сказать.

— Я приду вечером, — сказал дознаватель. — И мы продолжим. Только тогда я вспомню, что ты девушка.

Он подошел к двери и постучал.

Скрипнули петли, до Сайо долетели слова чиновника.

— Остаешься здесь до вечера Митино-сей. Следи, чтобы с девчонкой ничего не случилось. Обед тебе принесут.

— Слушаю, мой господин, — ответил незнакомый голос.

Девушка подняла звенящую от боли голову. До постели было пять шагов, но как же их проползти. Встать она не смогла. Упираясь руками в холодный пол, Сайо подтягивала избитое тело, потом еще раз, еще.

Забравшись на матрасы, она со стоном натянула одеяло. Когда этот страшный человек явится еще раз, она ему расскажет все. И о письме барона Токого, и о визите Сабуро в гостиницу, и об их ночном разговоре.

Чубсо вышел от арестованной в самом прекрасном расположении духа. Он видел, что девчонка сломалась. Вечером она ему все расскажет. Надо будет поблагодарить Железного Гу за интересную информацию.

Он поднимался по лестнице, когда увидел впереди своего слугу. Немой, кланяясь и мыча, совал под нос хмурому часовому какую-то бумагу. Сердце старшего дознавателя тревожно ворохнулось. Еще никогда раньше слуга не искал его по замку. Очевидно, стряслось что-то из ряда вон выходящее. Забыв о солидности, чиновник заспешил навстречу. Заметив его, слуга радостно улыбнулся.

— Тебе чего? — строго спросил господин.

Немой поклонился и протянул листок бумаги, на котором каллиграфическим подчерком было выведено: «Старшего дознавателя Тайного Ока Сына Неба ожидает гонец от Канцлера».

— Вот ведь незадача, — пробормотал Чубсо, сминая бумагу и срываясь места. Не обращая внимания на удивленные взгляды, он бежал по коридорам, придерживая меч и стараясь не врезаться во встречных придворных. «Гонец от Канцлера! Зачем? Я же только вчера отправил ему письмо», — вертелись в чиновничьей голове. За ним торопливо семенил слуга. В отличие от господина, бежать он не решился. Еще налетишь ненароком на какого-нибудь соратника и останешься без головы.

Чубсо вихрем ворвался в свою комнату и обомлел. В его любимом кресле, по-хозяйски развалясь, сидел воин с золотой цаплей на панцире. Увидев чиновника, он не торопясь, встал.

— Старший дознаватель Тайного Ока Сына Неба Роно Чубсо?

— Да, мой господин, — ответил тот, нервно облизнув разом пересохшие губы. Канцлер не рассылал бодигаров по пустякам.

Воин окинул его оценивающим взглядом и достал из-за пазухи медную пластину с императорским гербом. Чубсо с поклоном принял шкатулку, проверил целостность печати и вопросительно посмотрел на гонца.