Дмитрий Красивый - Сычев К. В.

– Через несколько дней мы поставим здесь крест! – сказал, помахав возле могилы кадилом, священник.

– А теперь, дорогие гости, пожалуйте к поминальному столу, – молвила мрачным, надтреснувшим голосом, вдова, – и помяните добрыми словами моего славного супруга!

И гости медленно пошли за княгиней Анной, шедшей под руку с рослым, худощавым, одетым в простой, но добротно выделанный тулуп, сыном.

На поминальной трапезе, прошедшей в небольшом, но вместительном помещении княжеского терема, гости вновь сказали много теплых слов по адресу покойного князя, а когда все выговорились, испили греческих вин и медов, съели, сколько могли, княжеских яств, стали беседовать о делах.

– Теперь я тревожусь о наследнике! – молвил расстроенный князь Дмитрий. – Вот умру… и оставлю свой удел осиротевшим!

– Пусть же будет твоим наследником сын покойного Василия, – задумчиво ответил сидевший рядом с ним во главе стола Иван Смоленский. – Он уже не юноша: перешагнул за три десятка…Что ты на это скажешь, Иван?

– Я совсем не хочу владеть Брянском! – покачал головой сидевший рядом с матерью, по правую руку от великого смоленского князя, Иван Васильевич. – Пусть будут наследниками моего дяди твои сыновья. А мне и тут хорошо, в Смядыни.

– Но тебя же никто не гонит в Брянск сейчас! – пробормотал Дмитрий Романович. – Пройдет время…Вот умру и тогда…

– Не хочу, мой славный дядя! – решительно сказал, покраснев, русобородый Иван Смядынский. – Мне не нужен твой удел с вашими ссорами и неурядицами! Все знают о твоей нелегкой жизни и злобных брянцах! У тебя там что не год, то мятежи или сумятица! Ваш Брянск – большой и очень шумный город!

– О каком шуме ты говоришь, Иван? – поднял брови брянский князь. – Неужели о том мятеже против несчастного Глеба?

– В том числе и о нем, – кивнул головой молодой князь. – Когда ваши торговые люди приезжали в Смоленск, они всегда рассказывали о ваших смутах и беспорядках…Ходили слухи, что ты перестал ездить в Орду и обложил своих горожан непомерными налогами! Неужели ты думаешь, что твои несчастные брянцы будут этому рады?

– Да, такие слухи, в самом деле, были! – усмехнулся великий смоленский князь, проведя рукой по пышным седым усам. – Говорили, что в твоем городе, Дмитрий, был жестокий мятеж, и чернь обзывала тебя нелестными словами, угрожая выдать твой Брянск Литве! Разве не так?

– Ну, до мятежа дело не дошло, – пробормотал брянский князь, – но криков и шума на вечевой площади не удалось избежать! В городе еще есть крикуны-заводилы, а моим приставам не хватает ума их изловить и упрятать в темницу…А бывает и так, что поймают какого-то крикуна, а толпа отобьет! Это, конечно, плохо…Вече – не на пользу моему городу! Если бы не тот несчастный, убитый мятежниками Глеб, в Брянске было бы тихо…А тогда городская чернь почувствовала силу в своем множестве и стала вмешиваться в княжеские дела! Да, злые вечники, в самом деле, угрожали мне Литвой и требовали, чтобы я объявил наследником Романа Молодого! Они знают о дружбе того Романа с Ольгердом Литовским и угрожают завязать связи с Литвой, если я, их законный князь, не уменьшу налоги, выплачиваемые мехами! Но где я еще найду столько нужного серебра? В прошлом году набили только десяток сороков куниц, хотя, правда белок и горностаев добыли побольше…А вот теперь собрали в достаточном числе только беличьи шкурки. А прочие меха – волчьи, медвежьи, барсучьи – не в цене! Надо бы ехать на север, в Новгород, но наши брянские купцы обленились…

– Я слышал, что ваши темницы переполнены! – нахмурился Иван Смоленский. – А ты сетуешь на плохих приставов! Значит, они все-таки выявляют мятежников?

– Да, брат, мест в темницах нет! – кивнул головой князь Дмитрий. – Мы даже срубили новый острог, но и он забит до отказа! Нам некуда сажать всех мятежников! И мы помещаем в темницу только самых закоренелых злодеев, бесстыжих стручков! Кроме того, мои верные стражники жалуются, что им все тяжелей становится выводить на работу заключенных и силой приобщать их к полезному труду! А что не день ко двору приходят всевозможные заступники и, обливаясь горькими слезами, умоляют отпустить на волю злодеев. Они ухитряются привлекать на свою сторону даже бояр! И я, порой, отдаю решение этих дел боярам. А сам не хочу слушать бессовестных болтунов!!

– Так ты бы лучше взимал серебро за прощение этих крамольников! – усмехнулся князь Иван Александрович. – И не пришлось бы повышать налоги!

– Если бы мы не повышали налоги, брат, – мрачно молвил Дмитрий Романович, – то не было бы столько татей! Однако ты прав – доходы за прощение преступников высоки! Родственники готовы платить серебром даже за послабление строгостей к сидящим в темнице! А за свободу от заключения – и больше! Но пока еще нет тишины в нашем городе. Вот только намедни немного успокоились, и я смог выехать на похороны. Однако я не верю этой тишине и с тревогой думаю: неужели там опять идет смута?

– А ты мне еще предлагаешь быть твоим наследником! – с укоризной сказал молодой Иван Васильевич. – Зачем мне эти беды? Нет, мой почтенный дядюшка Дмитрий Романович, я ни за что не соглашусь с твоей просьбой!

– Мне горько слышать твои слова, Иван! – пробормотал раздраженный Дмитрий Брянский. – Я вижу, что тебя нелегко уговорить! Тогда решать тебе, Иван Александрыч! Ты у нас – самый старший в роду! Поэтому жду твоего совета!

– Ну, мне надо подумать, – нахмурился старый князь. – Оно, конечно, если бы Иван согласился, все было бы хорошо…

– Не соглашусь! – сердито сказал молодой Иван Васильевич. – Зачем повторять?!

– Тогда придется назначить тебе наследником Василия Большого! – буркнул Иван Александрович. – Что ты скажешь нам, Василий? Говори прямо – тебя никто не будет заставлять силой!

– Я тоже не хочу, батюшка, – ответил сидевший по другую сторону стола, в середине, князь Василий Иванович. – Мне давно известно о беспорядках в Брянске, и все эти испытания меня не прельщают! Пусть будет брянским наследником старший брат Святослав!

– Я не согласен с тобой! – нахмурился великий смоленский князь. – Святослав унаследует смоленский «стол»! Пусть готовится управлять великим княжением! Но и Брянск нельзя упускать! Тогда там сядут москвичи, сыновья покойного Ивана Калиты, и отрежут от нас весь юг! Этого бы не хотелось! А может, и Литва захватит богатый удел… Ольгерд – великий воин и настоящий хитрец!

– Так ты же в союзе с этим Ольгердом, батюшка! – воскликнул Святослав Иванович. – Чего нам боятся Литвы? Пусть тогда литовцы наследуют брянскую землю, если так угодно Господу!

– Это – глупость, сын мой – покачал головой князь Иван Смоленский. – Зачем отдавать Литве русскую землю? Разве она мало отхватила себе от святой Руси? Я, конечно, не боюсь литовцев. Мои воины уже не один год приходят к ним на помощь против немцев! Ты помнишь, брат, их жестокое сражение на реке Стреве? Там, говорят, полегло около восьми тысяч литовцев! И едва отогнали немцев! Ты не посылал туда своих людей, Дмитрий?