Дмитрий Красивый - Сычев К. В.

– Как же они принимают твою любовь и не ссорятся? – удивился Василий Кашинский. – Я не увидел гнева в глазах Ярины…Она спокойно, даже ласково произнесла имя своей соперницы!

– Сначала они едва не поссорились, – сдвинул брови брянский князь, – однако Тешана вскоре усмирила горячую Ярину своей добротой и скромностью. А прошлой зимой Ярина вдруг неожиданно захворала и даже предавалась смерти…Но Тешана ухаживала за ней, как за сердечной подругой, и вылечила ее от тяжелого недуга! Даже мой старый лекарь Овсень был очень удивлен! – Она хорошо разбирается в болезнях, – сказал тот именитый в своем деле человек, – берегите ее: у нее – бесценные руки, благословленные самим Господом! – Однако вот совсем не ходит в церковь, и этим раздражает моих людей…Однажды сам владыка посоветовал окрестить ее! Но она не хочет принимать христианскую веру и хранит древний завет своих предков!

– Это плохо! – покачал головой князь Василий. – Без Бога нет правды! Ты должен уговорить ее и окрестить на славу нашего Господа! А также окрестить ту старуху из лесной избы и ее младшую внучку!

– Там уже нет той старухи! – покачал головой князь Дмитрий. – Через полгода после моей встречи с Тешаной я послал людей в ту избу на заповедное озеро. Но они не нашли ту старуху: она ушла неведомо куда. Там так и стоит на той поляне ее опустевшая изба. Я хотел послать туда лесника, чтобы он охранял озеро и следил за зверьем…Но никто не хочет там жить! Все боятся этого глухого места и, особенно, колдовских чар…

– А вот ты, батюшка, говорил о той Ярине, – задумчиво сказал князь Василий, – и о какой-то там ватаге…Неужели та красавица занималась разбоем?

– Да, сынок, – кивнул головой князь Дмитрий. – Она была даже атаманшей! Тут завелась большая разбойничья ватага, грабившая купцов. Ну, я сам занялся этим делом и перебил всех разбойников! Их атаман оказался московским человеком…Мы узнали его по лицу. Тот злодей был дружинником именитого московского боярина Алексея Босоволкова!

– Босоволкова?! – встрепенулся князь Василий. – Неужели того верного слуги покойного Ивана Данилыча?

– Не только покойного Ивана, но и нынешнего Семена, – кивнул головой брянский князь. – А ты еще хочешь ехать за правдой в Москву! Оттуда идет все зло! Наш Брянск страдал от них не один раз! И хоть они, князь Семен и его бояре, отговорились перед моим посланником, будто Москва не виновата в тех злодействах, я им не верю! Я даже сомневаюсь: не причастны ли они к насильственной смерти моей дочери? Вдруг да опоили ее смертоносным зельем?! Поэтому я могу посоветовать тебе только одно: никогда не ищи помощи и поддержки в Москве! От московского князя и его бояр может быть только горе!

Так и остались эти слова мудрого тестя в памяти Василия Кашинского. Он еще с неделю пробыл у гостеприимного брянского князя, сходил с ним на добычливую медвежью охоту и самолично сразил матерого зверя, еще раз побывал в прекрасной княжеской бане, но жизнь требовала от него возвращения в свой удел.

Вернувшись домой в родной Кашин, князь Василий, радостно встреченный красивой и ласковой супругой Еленой и подросшими, повзрослевшими детьми, еще не раз с теплотой в душе вспоминал гостеприимство своего тестя.

– Банька тестюшки только укрепила мою мужскую силу! – думал он, обнимая и любя свою супругу, с удивлением ощутившую, как окреп и отдохнул ее любимый.

– Ты почаще езди в гости к моему батюшке, – говорила счастливая княгиня, – и люби меня каждую ночь, как молодую девицу!

Князь еще хотел съездить в Смоленск к Ивану Александровичу и также «пожалобиться на своеволие братенича», но тут до него дошли слухи, что его злополучный племянник Всеволод уже не раз побывал в Москве у великого князя Симеона. – Он укрепляет свою силу и власть! – говорили князю Василию кашинские бояре. – И тебе нужно ехать в Москву! Неужели великий князь Семен не поддержит твое законное право? Тогда сходи к мудрым попам, поговори со святым человеком, Алексием, и пожалуйся ему на племянника! А, если надо, то посети самого митрополита! Он – твердый защитник правды!

Так князь и сделал. Без долгих слов и рассуждений, он объявил о своей поездке в Москву и уже на другой день отправился в путь. Дорогой он долго думал над словами своего тестя и колебался. – Может, сначала посетить людей святой церкви, а великого князя потом? – размышлял он. – А может, и не следует туда ехать?

Но отдаленный колокольный звон рассеял сомнения князя.

– Это уже Москва, батюшка, – сказал седовласый княжеский воевода, ехавший с ним рядом. – Добрались-таки!

Князь Симеон оказался в это время в Москве и сразу же принял кашинского князя, пригласив его в думную палату на боярский совет. – Мы выслушаем тебя и примем справедливое решение! – сказал усталый с виду и какой-то потерянный великий владимирский и московский князь.

На совете московских бояр князь Василий прямо, без обиняков, рассказал о своих взаимоотношениях с племянником, о стычках с ним, о его «неправедном княжении». – Я слышал, что вы поддержали бесстыжего Всеволода! – подвел он итог своей речи. – И поэтому я приехал к вам, знатные бояре и великий князь, чтобы довести до вас подлинную правду! Мне не верится, что вы не хотите соблюдать древний закон!

– Мы не нарушали древний закон! – возразил, выслушав кашинского князя, боярин Матвей Бяконтов. – Ты же сам к нам не едешь и спокойно отсиживаешься! И все думают, что ты доволен своим племянником!

– Однако, если поразмыслить, – встал, потирая ладонью лоб, боярин Дмитрий Зерно, – то вся правда на стороне Василия Михалыча! Зачем же ты, великий князь, поддерживаешь его племянника, вопреки закону? Пусть безоговорочно возвратит своему дяде великокняжеский «стол»!

Бояре зашумели, заволновались.

– Молодые князья совсем потеряли стыд и совесть! – буркнул Иван Акинфиевич. – Давно пора поставить их на свое место!

– Это так, великий князь! – пробасил Василий Окатьевич. – Нечего обижать стариков и поощрять пороки молодежи!

Бояре долго кричали и даже бранились. Князь слушал их высказывания и думал.

– Ладно, – промолвил он, наконец, подняв руку. – Я и сам вижу, что Василий Михалыч Кашинский прав! Однако, что теперь поделать? Ведь сам царь Джанибек выдал грамотку молодому Всеволоду!

– А разве не по твоей просьбе? – промолвил князь Василий.

Бояре вновь забурчали.

– Волей или неволей, – сказал князь Симеон, – но теперь вы сами должны договориться с племянником, кому из вас владеть Тверью! Это ваше семейное дело!

– Именно так, сын мой, – встал с передней скамьи местоблюститель митрополита отец Алексий. – Пусть тверские родственники сами разбираются в этом деле, но ты больше не поддерживай молодого Всеволода и не помогай ему в Сарае! Я думаю, Василий, что твой племянник скоро опомнится и признает свою ошибку! А я замолвлю за тебя доброе слово перед тверским владыкой! Спокойно уезжай в свой Кашин и добивайся правды миром, терпением и добротой. А мы поможем!