Владимир Высоцкий без мифов и легенд - Виктор Бакин

В конце июня Высоцкий встречает в Бресте Марину. Она вы­ехала из Парижа на машине, забитой домашней и кухонной утва­рью. На крыше — багажник, на котором привязан широченный мат­рас, а в салоне: посуда, специи, туалетная бумага, пластинки и кас­сеты, выключатели, штепселя, провода... Все это предназначено для новой квартиры в кооперативном доме от Министерства культуры, строительство которого началось еще в 71-м году.

Но квартира еще не готова — пока нет воды, не застеклены окна, и Высоцкого с Мариной на несколько месяцев приютил у себя Иван Дыховичный, недавно женившийся на Ольге Полянской — до­чери члена Политбюро.

И.Дыховичный: «Пока у Марины с Володей строился коопера­тив, мы прекрасно размещались в четырех комнатах, никто нико­го не раздражал, все веселились, иногда выпивали. Единственное, что действительно было, — это сигналы трудящихся. Однажды мой родственник сказал мне, что в высокие инстанции поступают пись­ма, будто в доме живет подозрительный человек с какой-то прости­туткой, они разъезжают на машине с иностранным номером и — о, ужас! — не здороваются с тетками, сидящими у подъезда. (Ка­ковые и состряпали жалобу.) Мы над этим письмом посмеялись, а на следующее утро Володя вышел, поклонился им, встал на колени: «Здравствуйте, тетки!» Что вызвало еще худшую реакцию».

И еще одно примечательное воспоминание об этом периоде А.Демидовой: «Когда у Высоцкого с Мариной еще не было в Моск­ве квартиры, они иногда жили у Дыховичных. Время от времени мы ездили все ужинать куда-нибудь в Архангельское. И вот Маринина откровенность: "Да, Володя — это не стена. Годы уходят, и надо выходить замуж за кого-то другого..."»

На летний период Марина обычно привозила в Москву детей.

Ей очень хотелось сблизиться с детьми Высоцкого и подружить своих детей с ними. Этого же очень хотела Нина Максимовна. Млад­ший сын Марины — Владимир — был на год младше Аркадия и на столько же старше Никиты.

Вспоминает Г.Полока: «Интересно, что, когда Марина приво­зила в Москву своих детей, Володя вел себя с ними, будто это его дети».

Однажды Высоцкий предпринял попытку свести мальчиков вместе. Он привез своих сыновей в гостиницу «Интурист», где ос­тановилась Марина с Володей. Дети немного порезвились, но друж­бы не получилось... Отец на этом не настаивал.

В этот раз Маринин Володя выразил желание заняться каратэ. Друг Высоцкого Алексей Штурмин был руководителем школы ка­ратэ и согласился потренировать маленького Володю.

Каратэ в Советском Союзе легализовалось совсем недавно, и то только при спортобществах силовых ведомств — ЦСКА и «Ди­намо». Прочие школы уйдут в подполье, и для них придумают спе­циальную статью УК 219-1 — «незаконное обучение каратэ». Шко­ла Штурмина была вполне законной. Чтобы как-то помочь сво­им друзьям в экипировке, Высоцкий привез из Парижа в подарок Штурмину судейский гонг, защитные приспособления, кимоно...

Владимиру-«маленькому» в спортзале понравилось, и он какое-то время посещал тренировки. Сам же Высоцкий увидел, что кара­тэ — это не только спорт, но и образ жизни: «Да, это интересно, но этому надо отдать все или не тратить время. Все я отдать не могу, поэтому и не буду просить потренироваться...»

Здесь же в спортзале Высоцкий знакомится с молодым скульп­тором, выпускником Художественного института имени В.И.Сури­кова Александром Рукавишниковым. Скульптор давно уже зани­мался в секции Штурмина и ко времени знакомства с Высоцким был обладателем «черного пояса» — знака совершенства во всех школах восточных единоборств. Увлекаясь спортом, Александр много ваял на спортивную тему. Уговорил позировать и Высоцкого, но ни од­ного сеанса так и не состоялось...

Через несколько лет А.Рукавишников — скульптор с мировым именем. Его работы украсят площади в городах США, Испании, Да­нии, Южной Кореи и будут представлены в крупнейших музеях раз­ных стран. Народный художник России, профессор Художественной академии имени Сурикова, академик Академии архитектуры Алек­сандр Иулианович Рукавишников станет известен и как автор над­гробного памятника Высоцкому.

МАЛАЯ ГРУЗИНСКАЯ, 28

Я все отдам — берите без доплаты

трехкомнатную камеру мою.

Переселиться в свою квартиру на Малой Грузинской им уда­лось только в конце лета. Это была большая, светлая, трехкомнат­ная квартира на восьмом этаже. Еще до въезда Высоцкий и Мари­на переделали все по своему вкусу: заново красили стены, предва­рительно содрав не понравившиеся Марине обои, меняли кафель, перестраивали ванную...

Очень светлая кухня была оформлена в духе старинного рус­ского дома: стены обиты досками, по которым развешаны яркие по­лотенца. Там же стоял большой деревянный стол, вместо стульев — деревянные скамейки. На полках множество баночек с чаем и чай­ников, которые Высоцкий привозил со всего света. Он очень любил крепкий чай и сам его всегда заваривал, составляя комбинации из разных сортов. А когда появлялась возможность покупать экзоти­ческие вина, в баре собиралась целая батарея бутылок. Хозяин не позволял к ним прикасаться, несмотря на укоры желающих попро­бовать. Но в какой-нибудь неожиданный вечер все разом выпива­лось — неизвестно кем, почему и без повода...

Кухня была главным помещением в квартире. Здесь чаще все­го собирались друзья, здесь за чаем велись беседы до утра, особен­но после возвращения из какой-нибудь поездки. Здесь было всем уютно...

С.Говорухин: «...здесь всегда уже ночью шел разговор, без вы­пивки, просто разговор обо всем, ну обо всем. Просто так собира­лись, и тот, кто мог сюда зайти без приглашения, и тот, кто был при­глашен; и начинался разговор, который, как правило, заканчивался в четыре, а то и в пять часов утра. И после того когда все расходи­лись, он все-таки шел к своему письменному столу...»

Спал Высоцкий мало, четыре-пять часов. Привычка работать по ночам удивляла и заботила близких и знакомых. А.Митта: «Мы обсуждали это с Долецким — известным хирургом и другом Высоц­кого. Я говорю про Володю:

— Что же он так работает, он же с ума сойдет!

А Долецкий объясняет:

—   Это такой тип нервной системы. Называется астенический гипоманьяк».

В кабинете Высоцкий спроектировал простые книжные полки.

—   Главное, — говорил он, — что они не прогибаются под тя­жестью книг, а книг у меня будет много...

Книг было еще не так много, но это была хорошо подобранная библиотека, где нет ничего лишнего, лишь самое необходимое — любимые авторы: Достоевский, Толстой, Чехов, Пушкин, Есенин, Уитмен, Сенека... И, главное, в этом необходимом — всевозможные словари, начиная с В.Даля...