Дорога шамана - Робин Хобб

И тут со мной произошла странная вещь. Я ощутил магию, пульсирующую внутри моста, и вспомнил, что эта переправа создана не только древесным стражем, но извлечена и из моей сущности тоже. Я узнал золотые пряди, вплетенные в веревки — мои собственные волосы, — и сообразил, что могу черпать из них силу, только не знаю как. Мне оставалось лишь пассивное сопротивление. И все же я продолжал двигаться вперед, скользя руками по перилам. Души умерших равнодушно расступались передо мной, давая дорогу. С каждым шагом я приближался к древесному стражу.

— Спинк! — вновь крикнул я, увидев, как мой друг неспешно поднимается по склону холма. — Поворачивай назад! Возьми с собой Эпини! Вернись к жизни! Не тащи ее за собой в смерть.

Спинк остановился и повернулся. На миг в его пустых глазах зажегся свет, и я увидел, как на его груди вспыхнула серебром небольшая вещица. Дурацкий свисток Эпини, дар любви, который он умудрился принести с собой даже сюда. Спинк сделал шаг по направлению к мосту. В моем сердце затеплилась надежда.

Неожиданно из-за деревьев, окружавших древесного стража, появилось мое другое «я». Он, стиснув зубы, с горящими ненавистью глазами, несся вниз по склону, стремительно сокращая расстояние, которое отделяло его от Спинка. Тишину разрезал громовой голос древесного стража:

— Вернись! Я сама с ними разберусь! Вернись! Ты должен охранять тело. Тебе необходимо в него войти, не дав ему умереть.

Но он был столь же упрям, как и я. А я его разозлил. Более того, я даже ощущал отзвуки его гнева в своей груди. Он, не обращая внимания на свою наставницу, мчался с холма, чтобы лично разобраться со мной. Но прежде уничтожить моих друзей.

Я крикнул Спинку, чтобы он поторопился, а сам с удвоенной энергией проталкивался сквозь толпу на мосту. Бесполезно. Через несколько мгновений взгляд Спинка потускнел, он больше меня не узнавал. Мой друг повернулся к холму, словно кто-то его позвал, и стал подниматься вверх, навстречу моему другому «я». Спинк шел, отрешенный и безучастный, ничего не различая вокруг себя. Эпини скользила за ним. Ее лицо исказилось от ужаса.

— Эпини! — наконец сообразил я обратиться к кузине. — Эпини, останови Спинка. Возвращайтесь к мосту.

Она услышала мой призыв. Ее испуганный взгляд метнулся от меня к Спинку. Но здесь она была бесплотной, почти как бабочка, — душа, пойманная между двумя мирами, но не принадлежащая ни одному из них. И все же она пыталась. Звала Спинка, тянула за связывающую их лиану, старалась разбудить его засыпающий разум.

Другой «я» нахмурился, посмотрел на меня, и наши взгляды встретились. Он ненавидел меня. Подняв руку, он сотворил заклинание, которое я так хорошо знал. «Держись крепко». И идущие по мосту души застыли на месте, не давая мне пройти.

Повисшие между жизнью и смертью, на мосту, соединяющем миры, серые тени не двигались, и я застрял среди них. Я отчаянно отталкивал их, не забывая одной рукой касаться перил. Какая ирония — в следующий миг дорогу мне загородил Колдер. Даже в смерти его лицо сохранило угрюмое выражение, характерное для него при жизни. Я схватил его свободной рукой и встряхнул.

— Уйди с дороги! Возвращайся обратно! — рявкнул я.

И к моему неописуемому изумлению, в его глазах вспыхнул свет разума. Он открыл рот, словно пытался заговорить, но не сумел произнести ни слова. На его детском лице отразился ужас, глаза наполнились слезами. И вся моя ненависть к нему вдруг исчезла. Я поднял руку.

— Ты свободен! Возвращайся. Возвращайся к жизни.

Мои пальцы сами собой затанцевали магический танец заклятия. Мальчишка вдруг заморгал, будто начал просыпаться. Он всхлипнул, повернулся и попытался протиснуться мимо меня. Другая тень преграждала ему путь. Я повернулся к ней. Это был дряхлый старик в лохмотьях, наверное, ветеран каваллы, перед смертью нищенствовавший на улицах Старого Тареса.

— Свободен, — сказал я мягко и вновь сотворил заклинание. Старик повернулся. Тогда я воздел руку высоко вверх и наложил заклятие на все души, скопившиеся на мосту.

— Свободны! — закричал я. — Возвращайтесь.

И призраки зашевелились, повернулись и зашагали обратно. Теперь мне приходилось продираться сквозь встречный поток, точно я превратился в рыбу, плывущую против течения. Наконец мне удалось добраться до конца моста.

Я остановился возле сабли, державшей мост, и взглянул на древесного стража. Женщина невозмутимо смотрела на меня. И я вдруг понял, что она ждет, когда я сойду с моста. Как только мои ноги коснутся земли, я окажусь в ее власти. И она от меня избавится. А та часть моей души, которую ей удалось украсть, мое другое «я» — по-прежнему намеревалась пожрать моих друзей.

Спинк неуклонно приближался к своей гибели, поднимаясь по изуродованному склону и не оборачиваясь назад. Эпини пришла в себя. Она что-то втолковывала Спинку, боролась с ним, но он продолжал идти вперед. Положение с каждой секундой становилось все хуже. Мое второе «я» двигалось им навстречу. Он уже сложил ладони, чтобы поглотить сущность Спинка.

И тут между ними встала моя кузина. Она больше не пыталась разорвать лиану. Наоборот, она ее использовала, чтобы находиться между Спинком и тем, что ему угрожало.

Эпини выглядела странно в этом месте. Мерцающее пламя, повторяющее силуэт девушки, еще более бесплотное, чем душа, которую она пыталась защитить. Я видел, как другой «я» протянул руки, чтобы схватить Эпини, но его ладонь прошла сквозь нее, и он с удивлением обернулся к своей наставнице. Я понял, что происходит. Эпини знала о заклинании «Держи крепко», но пользовалась им не так часто, как Спинк или я. Магия не могла ее здесь удержать, и лишь лиана, связывавшая мою кузину со Спинком, не позволяла ей покинуть этот мир. Казалось, она так и не поняла, что я все еще не могу решиться сойти с моста.

— Невар! — закричала она. — Пожалуйста, стань собой! Помоги нам! — Она обращалась к существу, наделенному моими чертами.

Но мое другое «я» лишь гнусно ухмыльнулось и вновь попыталось схватить Эпини. На ее лице отразились непонимание и обида — она решила, что я их предал. Думать об этом было мучительно больно. Эпини ничего не могла сделать в этом мире ни для меня, ни для Спинка. И она закончит свое существование, будучи уверенной, что я вероломный подлец.

И я потянулся к моему другому «я», к той связи между нами что уже чувствовал прежде. И ощутил, что та часть меня уже успела напитаться магией. Под руководством своей наставницы второй «я» стал сильнее и мудрее. Я презирал это существо созданное древесным стражем из части моей души. Он являлся ее творением, предавшим меня и все, что было мне дорого. Он любил то, что любила она, и был готов сделать ради нее все, не думая обо мне.