Проклятый эксперимент. Бонна - Вера Чиркова

В тот день, за сутки до свадебного обряда Дильяны, проклятый маг, который теперь так по-хозяйски обнимает ее сестру, Витерн, кажется, наконец-то покинул дом дорина Симорна. Однако Лиарену матушка выпустила из башни не сразу, коварный гость вполне мог внезапно вернуться.

Служанка пришла за донной лишь в тот момент, когда солнце уже покатилось к дальним холмам, и Лиарена не стала ждать, пока соберут ее вещички. Птичкой выпорхнула из опостылевшей клетки и помчалась в сад, пробуждающийся от зимней спячки. Там одуряюще пахло оттаявшей землей, сосновыми почками и подснежниками, густо высыпавшими под кустами сирени и деревьями.

Жадно рассматривая все эти признаки наступающей весны, донна бродила по знакомым запутанным тропкам между старых яблонь, кустов крыжовника, барбариса и солнечных зарослей форзиции.

За форзицией она и столкнулась с вылетевшим ей навстречу Тайдиром. Он куда-то спешил и казался встревоженным, но столкнувшись нос к носу с девушкой, испуганно отшатнувшейся от него к кустам, не прошел мимо, как следовало поступить любому порядочному мужчине, не представленному донне.

Наоборот, стремительно протянул руку и, ловко поймав Лиарену за запястье, выдернул назад на дорожку.

– Не нужно пугаться, я не бандит, – бросил дорин чуть раздраженно, вгляделся в широко распахнутые карие глаза, обрамленные длинными густыми ресницами, и вдруг словно забыл, куда спешил. Притянул девушку почти вплотную и, изучая ее лицо, ловко перехватил за талию. – А ты откуда тут такая взялась? Новая служанка? Или кухарка? Впрочем, неважно… ты очень миленькая…

И внезапно, не дав пленнице сказать даже слова, обхватил ее второй рукой за плечи и нетерпеливо нашел губами полуоткрытый от неожиданности ротик.

Девушка задохнулась от целого букета незнакомых чувств: изумления, смешанного со стыдом и страхом, робкого интереса, отчаяния и внезапной бесшабашности. А потом, перекрывая все эти ощущения, вспыхнуло невольное возмущение.

Украдкой тискать и целовать бойких служанок холостым донам не возбранялось, но обращаться подобным образом с доннами считалось грубейшим оскорблением их отцов. Которое смывалось только кровью и полным разрывом дружеских отношений между дорантами. А брачный союз Тайдира с Дильяной замышлялся как раз ради объединения двух сильных дорантов, и если этот поцелуй заметит кто-то из слуг или домочадцев дорина, то не бывать ни свадьбе, ни дружбе.

Едва донна вспомнила об этом, как почувствовала прилив незнакомой прежде силы.

– Я донна Лиарена! – выкрикнула девушка гордо, резко вырвавшись из становящихся все более смелыми объятий жениха сестры. – А вам следует немедленно просить прощения.

– Какая еще донна?.. – шагнул Тайдир к проворно отступившей девушке и нахмурился, что-то припоминая. – Неужели средняя дочь дорина Симорна, которая лежит в горячке?

– Которая уже выздоровела! – огрызнулась Лиарена, чувствуя, как горят от стыда щеки и уши.

Некоторое время мужчина смотрел на нее недоверчиво, как на лгунью, потом недовольно вздохнул и отступил.

– Тогда прошу прощения, – церемонно прижав руку к груди, преувеличенно вежливо склонил он голову. Оглядел ближайшие кусты с высоты своего роста и еле слышно добавил: – Но ни о чем не жалею. Позвольте предложить вам мою руку, я провожу вас к дому.

– Я еще погуляю, – не поверила ему донна и нехотя солгала: – А проводит меня горничная, она отстала.

Тайдир тогда только молча кивнул и ушел, а Лиарена побрела прочь, поглаживая ладошкой шелковистые лепестки форзиции и все сильнее стискивая зубы, чтобы нечаянно не всхлипнуть. Хотя и сама не смогла бы толком объяснить, почему так тяжело вдруг стало у нее на душе.

– Лиа… почему ты молчишь? – Осторожно повернув к себе лицо девушки, дорин настойчиво всматривался в ее карие глаза в поисках ответа на свои слова. – Неужели считаешь меня способным на грубость? Я пришел помочь тебе… Есть только один способ оградить тебя от назойливого внимания магов – замужество.

Некоторое время Лиарена упрямо молчала, а когда осмелевшие губы дорина скользнули по ее щеке и опустились на шею, глухо выдавила:

– За кого?

– В каком смысле? – нехотя оторвался от изучения скромного декольте Тайдир и непонимающе уставился на побледневшую от страшной догадки девушку. – Я не понимаю… о чем ты?

– О свадьбе, – сквозь зубы процедила донна, чувствуя, как начинают чесаться кончики пальцев от собирающейся на них силы. – Так за кого ты решил меня выдать? За Ниверта или за кого-то другого? Ты же пришел получить долг дорина?

В тот же миг тяжесть и жар чужого тела исчезли, оставив неожиданную горечь и досаду, а в следующее мгновение массивное кресло с грохотом отлетело в сторону.

– Как ты могла…

Злой перестук стальных подковок стремительно прогрохотал по комнате, потом за дверью, ударившей в косяк молотом, разбивающим Лиарене сердце.

Глава 9

Сжавшись от этого удара в комок, донна некоторое время сидела на прежнем месте, с тревогой ожидая возвращения Тайдира. В окончательное отступление такого решительного мужчины Лиарене почему-то совершенно не верилось.

Только теперь до нее дошло, за кого дорин ее сватал, и она растерялась. Словно впервые оказавшаяся на столичном рынке девчушка с дальнего хутора, перед которой вдруг открылось столько неведомых соблазнов и чудес, что никак не получается выбрать, какое испробовать, а от чего и отказаться.

Однако время шло, а дорин так и не появился. Лиарена, несчастно вздыхая и сопя, слезла с кресла, добрела до двери и тщательно заперла засов. А затем так же медленно поплелась в спальню, обойдя по дуге валявшееся вверх ножками кресло.

В душе властвовали обида, недоумение и желание понять, почему визит Тайдира закончился столь печально. Она смутно подозревала, что сама виновна в случившемся, но никак не могла припомнить, в какой момент в ее душе вспыхнула обида и какие слова стали распалившей ее искрой?

Ведь она же сама хотела предложить дорину заключить фиктивную помолвку… а когда он предложил настоящее замужество, почему-то вдруг напридумывала всяких страстей.

Хотя… если вникнуть, предложил он не совсем так, как положено предлагать знатной донне из чужого доранта, но и этому можно найти вполне логичное объяснение. Лиарена уже целый год как считается ему родней, а теперь Тайдир еще и объявил ее названой матерью наследника, что по всем правилам означает принятие донны в число ближайших домочадцев. А между своими особых церемоний разводить не принято. Однако девушка ничего не имела бы против признания в любви или нескольких возвышенных слов и букета цветов.

Хмуро вздыхая, донна устроилась в уголке кровати, замотавшись в одеяло, и принялась перебирать в памяти их разговор, с каждой минутой мрачнея все сильнее.

Теперь она и сама не могла понять, с какой стати ляпнула про долг дорина: как всем известно, Тайдир никогда не входил в число властителей, поддерживающих в своем доранте этот старинный обычай. Так откуда тогда вообще всплыло в ее голове воспоминание об отвратительном праве?

Конечно, можно свалить это бестактное заявление на растерянность и стыд, охвативший девушку, когда она ощутила, как сильные мужские пальцы пытаются осторожно расстегнуть пуговки платья у нее на спине. Или на попытку заставить Тайдира уйти хитростью, предварительно хорошенько разозлив. Но ведь смешно же лгать самой себе?

Ничего такого Лиарена даже не замышляла, да и некогда ей было. В тот момент ее волновали совершенно другие мысли… и более всего, как ни неловко признаваться, – способ незаметно запереть дверь в детскую. Берт и Устина привыкли входить без стука, и донне очень не хотелось бы потерять уважение в глазах помощников.

Все-таки в подобных случаях сначала положено сделать объявление для домочадцев и слуг, совершить ритуал и устроить праздничный обед… и только потом счастливые молодые жены позволяют свежеиспеченным мужьям какие-либо вольности.

Лиарена размышляла и вздыхала целый час, но смогла придумать своему поведению с дорином только одно объяснение. Видимо, так сильно на нее подействовала встреча с Дильяной и магами. Вот после этих событий обычно вежливая и благоразумная донна и начала действовать вопреки собственным правилам и воспитанию. Не остановила Тайдира холодно и твердо, как положено девушке ее положения, а принялась придумывать несправедливые обвинения.

Значит, завтра придется идти к дорину и просить прощения… От одной только мысли об этом уже сейчас хочется застонать и, зажмурив глаза, сбежать куда-нибудь подальше.

Ведь, кроме той, первой, встречи была еще одна… на следующий день, на свадьбе Дильяны. Стремительная и никому не заметная встреча двух пар глаз, оставшаяся в памяти назойливо ноющей занозой. Шипом, прочно застрявшим глубоко в сердце и заставляющим отталкивать всех пытавшихся ухаживать за ней мужчин. Лиарена и сама теперь удивляется, как ей хватило сил и терпения разговаривать с ними мирно и учтиво, находя серьезные и приличные причины для отказа. Спасибо еще приемным родителям, твердо и непреклонно вставшим на ее сторону и никому не позволявшим осуждать чересчур разборчивую невесту.