Вечер страшных предсказаний - Мила Серебрякова

Катка с неодобрением смотрела на Величковскую.

– Вы с сестрой поступили подло.

– Знаю, но я раскаялась. Без утайки поведала вам всю правду. – Клара заволновалась: – Вы обещали сохранить разговор в тайне!

– От своих слов не открещиваюсь. В каком салоне работала Нина? Мне необходимо узнать адрес.

– Записывайте, – Клара продиктовала улицу, дом и название салона. – Как вы думаете, мог Глеб заиметь зуб на Нинку?

– Вполне возможно. Мы же не знаем, что было в том конверте. И он вряд ли поверил словам Нины о пенсионерке.

– Полагаете, за сестрой велась слежка?

Ката вытянула губы трубочкой:

– По крайней мере, в этом случае становится понятно, почему убийца расправился именно с Ниной и не тронул вас.

– Да, но как он узнал, что в гостиной гадает именно Нинка?

– Вспомни, во время гадания шторы в гостиной были занавешены?

– И вспоминать нечего, ответ отрицательный. Мы их никогда не занавешиваем.

– Тогда убийца запросто мог наблюдать за вами с улицы. И он отлично видел, что Нина осталась в комнате одна.

– Логично, – Клара выпрямилась. – Катарина, а что вы собираетесь делать?

– Двигаться дальше.

– Но как?

– Я никогда не рассказываю о своих планах. Стоит озвучить, как все пойдет наперекосяк.

А задачи у Копейкиной были грандиозные. Во-первых, она собиралась раздобыть адрес Романовых, во-вторых, планировала обманным путем проникнуть в их коттедж, в-третьих, выяснить, чего же так сильно боялась Надежда и что находилось внутри конверта. Ну а в-четвертых, Катка жаждала узнать, мог ли визит Ниночки к Руслану явиться для Глеба сигналом и послужить толчком к убийству?

На данный момент она практически не сомневалась, что Глеб Романов если не напрямую, то косвенно причастен к смерти Величковской.

Остается полагаться на время и сопутствующую удачу. Ведь когда эта госпожа вам улыбается, любые, даже самые непреодолимые, преграды рушатся на пути, и вы смело двигаетесь к заветной цели.

Главной целью Катки было восстановление справедливости.

ГЛАВА 7

Чем друзья отличаются от врагов? Друг в трудную минуту подставляет плечо, а враг подножку.

Нет на свете человека, который не мечтал бы о настоящих друзьях. Но, к сожалению, дружбой одарены не все. Многие люди проживают жизнь, так и не сумев обзавестись другом, подругой или даже хорошим приятелем.

А бывает и так, что иногда друзья в мгновение ока превращаются во врагов. И наоборот – враг ни с того ни с сего может стать другом.

Только вот в этом случае возникает вопрос: а что, собственно, делать с новоявленным другом, на которого ты еще вчера был готов наброситься с кулаками?

Для Розалии Станиславовны данный вопрос был очень актуален. После того как она преподнесла Павлу Петровичу царский подарок в виде дорогой мебели, пенсионер за доли секунд пересмотрел свое отношение к соседке сверху и воспылал к ней самыми теплыми и нежными чувствами.

Склочник, зануда и вредина Баранов сделался сахарно-сладким. При встречах он не переставал раскланиваться и осыпал Розалию многочисленными комплиментами, суть которых сводилась к тому, что, кроме нее, на планете Земля нет более доброго иотзывчивого человека.

Сначала Розалия воспринимала комплименты бывшего врага с должным вниманием. Она кокетливо отмахивалась, театрально закатывала глаза и якобы смущалась. Потом встречи с Барановым стали раздражать. Наступил момент, когда она поняла – дальше так продолжаться не может. Надо немедленно что-нибудь придумать, дабы оградить себя от пылких чувств соседа.

И Розалия решила сделать ход конем:

– Я с ним помирилась, я с ним и поссорюсь.

Напрасно Катарина доказывала свекрови, что дружба куда продуктивней вражды, та стояла насмерть.

– Нет! Мы не можем относиться друг к другу с пониманием. Это противоестественно! Я и Баранов до недавнего момента жили как кошка с собакой, и все у нас было на мази. А теперь… Детка, ты представь на минуту, во что превратится мир, если кошки начнут дружить с собаками!

– По-моему, всем от этого будет только хорошо.

– Существуют законы природы! Их нельзя отменить, подкорректировать или переписать. Они есть, и точка!

– Но вы с Барановым не животные, – ляпнула Наталья.

– Все равно, гламурная женщина не имеет права тесно общаться со стариком-маразматиком. С тех пор как он начал меня боготворить, у меня в буквальном смысле все валится из рук. Настроение ни к черту, я поправилась на полтора килограмма, у меня даже ресницы по пять раз на дню отклеиваются. Раньше этого не было. Гламурные силы из космоса тактично намекают мне, что связь с Барановым надо прервать.

– И как это сделать?

– Детка, не забывай, я же мастер скандалов. Генерал хаоса! Маршал интриг!

– Генералиссимус идиотизма, – задумчиво молвила Ната, занятая своими мыслями. Последующие полчаса она пребывала в ванной комнате, из которой вышла, когда в гости к Копейкиным – с очередным дружеским визитом – пожаловал Павел Баранов.

– Ката, действуем по следующей схеме: сначала приглашаем Пашку на кухню, пьем чай имило беседуем. А потом я начну его провоцировать. Наталья! Куда ты запропастилась? Ната!

– Я туточки, в ванной сижу.

– Дура! Иди, открывай дверь. Ката, сервируй стол. А я… Я пойду обновлю макияж.

Павел Петрович пришел не с пустыми руками. На этот раз пенсионер принес коробку пончиков.

– Вы же любите сладкое, – шелестел он, глядя на Катарину. – Пончики свежайшие, я их час назад купил. Они еще горячие были.

– Не хотите ли чаю? – Катка чувствовала себя несколько неловко.

– Не откажусь, – кивнул Баранов. – А где самая прелестная женщина этого дома? Почему ее не видно?

– Я здесь. – Розалия появилась в коридоре во всей своей красе, а именно: в красной мини-юбке, красных туфлях на тринадцатисантиметровой шпильке, вишневой блузке а-ля «распутницы зажигают» и иссиня-черном парике, крупные кудри которого доставали до лопаток.

– Здравствуй, котик, – прохрипела свекровь, растянув кроваво-красные губы в улыбке.

У бедного Павла Петровича сделалось такое выражение лица, будто он стоит на железнодорожных путях, а ему навстречу на бешеной скорости мчится товарняк.

Справившись с минутным потрясением – судя по всему, оно было самым сильным в его жизни, – Баранов отлепил одеревеневший язык от неба и промямлил:

– Роза, ты настоящая шалава… вернее, королева. Тебе самое место в притоне… то есть на престоле.

Свекровь сникла:

– Тебе нравится мой прикид? Ты не уходишь домой?

– Готов смотреть на тебя часами.

На кухне, отодвинув от себя чашку, Розалия начала операцию «Провокация». Томно вздохнув, она заметила:

– Обожаю носить короткие юбки. Чем короче, тем лучше.

Баранов впился зубами в пончик.

– Они тебе идут. У тебя такие красивые ножки, грех скрывать их под длинными одеяниями.

Ката усмехнулась и переглянулась с Наткой.

Розалия не унималась:

– А туфли! Я не мыслю жизни без шпилек. Ты только посмотри на эти каблуки. Даже двадцатилетние девицы не дефилируют на таких.

– Они сами не знают, что теряют.

– И крашусь я вызывающе. Смотри, как сильно подведены глаза. Видишь? Видишь, яспрашиваю?

– В твоих бездонных глазах я готов утонуть.

Свекровь начала терять самоконтроль. Окажись они с Барановым на берегу реки, Розалия, не раздумывая, утопила бы старика.

– Паша, раньше ты меня… недолюбливал.

– Был слепцом.

– Ты задыхался от аромата моего парфюма.

– Теперь не могу им надышаться.

– Тебя раздражало цоканье каблуками.

– А сейчас не перестаю им наслаждаться.

– Я матерюсь как сапожник! – На шее Розалии выступили красные пятна.

– И в этом твоя изюминка.

– Я дочь гламура! – выдвинула свекровь железный аргумент.

Баранов, люто ненавидящий это словцо и все, с ним связанное, подавил тяжкий вздох:

– Родителей не выбирают.

Станиславовна вскочила и выбежала из кухни.

– Куда это она? – Павел Петрович посмотрел ей вслед и причмокнул языком: – Эх, и как яраньше не замечал ее красоты? Такая женщина! Катка, я должен спросить у тебя совета.

– Хотите написать на Розалию жалобу?

– Что ты, что ты, – Павел замахал руками, – как можно? На таких красоток не жалобы пишут, им стихи посвящают. Я о другом хочу спросить. Видишь ли, в свете последнихсобытий я несколько изменился. И помогла мне Розалия. Она искрится молодостью и задором… И я подумал… гм, может быть, у нас с ней что-нибудь получится, а? Ты как считаешь?

Хорошо, что Наташка успела поставить на стол чашку, в противном случае последняя с треском упала бы на пол.

Ката не верила ушам, а Баранов, не видя замешательства Копейкиной, продолжал: