Закон блатного мира - Михаил Серегин

«Пусть там, на дне, поищут», – с улыбкой подумал он, поворачиваясь к обрыву спиной.

В этот момент до его ушей донесся далекий звук мотора. Филин моментально преобразился. Движения его сразу стали быстрыми, лицо целеустремленным, а из головы вылетело все постороннее. Он подскочил к гранатомету, взял его и приготовился стрелять. Сейчас он стал чем-то вроде одушевленной наводящей приставки к своему оружию. Звук мотора приближался. Через какое-то время он приблизился уже настолько, что Филин понял – тревога оказалась ложной. Машина приближалась с другой стороны, от Магадана. Он немного расслабился, но все равно оставался готов ко всему. Вскоре шум стал совсем громким, Филин подумал, что это наверняка какой-нибудь грузовик. Спустя несколько секунд это его предположение подтвердилось. Из-за скалы показался огромный карьерный самосвал «БелАЗ». Он спокойно проехал по площадке и нырнул в черную пасть тоннеля.

Филин опустил гранатомет и снова прислонил его к скале. Мимолетно он подумал о том, что место засады и правда выбрано идеально. За те полчаса, которые он здесь ждет, этот самосвал – первая проехавшая мимо него машина. Вот и отлично, значит, посторонних свидетелей можно не опасаться.

Время тянулось медленно, как и всегда, когда чего-то ждешь. Однако ждать Филин умел и, когда наконец ожидание подошло к концу, был к этому полностью готов. До него снова донесся шум мотора, на этот раз с нужной стороны, от тоннеля. А еще через несколько секунд Филин наконец увидел долгожданную цель. Из тоннеля медленно выплывал черный «Хаммер» с включенными фарами.

Глава 19

Прокуратура Магаданской области располагалась в мрачном четырехэтажном здании в центре города, по соседству с областным УВД и УИН. Несмотря на то что по северным меркам здание было уже довольно старым, вид оно имело очень респектабельный. Совсем недавно дом ремонтировали, реставрировали фасад и крышу, меняли все двери, ставили японские кондиционеры, кованые решетки на окна, меняли сами оконные стекла с обычных на новейшие шумоизолирующие. Кое-кто говорил, что окна в кабинетах иных, особенно высокопоставленных сотрудников сделали еще и противоударными и что теперь, в случае надобности, они могут выдержать не то что пулю, а даже выстрел из гранатомета. Правда, это так и оставалось слухами, точной информацией рядовые граждане не обладали, да и зачем она им? Чем меньше народ знает, тем ему же лучше. Такими соображениями испокон веков руководствуются абсолютно все политики и государственные мужи вне зависимости от того, признают ли они это вслух или, напротив, яростно отрицают.

Высокий мужчина с суровым властным лицом и уверенными движениями, одетый в синюю минюстовскую форму, сидевший сейчас за столом в одном из кабинетов на третьем этаже, относился как раз к числу государственных мужей. У него были довольно длинные черные волосы, прикрывавшие сверху высокий лоб. Глаза серые, умные и жесткие, подбородок тяжелый, а нос прямой и тонкий. Втайне мужчина этим гордился, считая такую форму носа признаком породы. Звали мужчину Свердлов Сергей Николаевич, погоны его украшали три звезды с двумя просветами, как у полковника, он имел звание старшего советника юстиции и занимал пост прокурора Магаданской области. Прокурор положил трубку и, немного подумав, снова придвинул к себе папку. В конце концов, пока нет информации, думать над новостями бессмысленно, а зря терять время он себе позволить никак не может.

Нет, разумеется, официально прокурора никак нельзя считать политиком, официально он обыкновенный служащий, просто высокопоставленный. Но давно известно, что официальное и реальное положение дел в России – это две большие разницы. И областной прокурор – это политическая фигура, в десятки раз круче какого-нибудь депутата областной думы, который политиком считается официально.

В отличие от простых смертных, прокурор прекрасно знал о многих потаенных вещах, в том числе какие именно стекла поставлены в окнах его кабинета и в кабинетах еще полутора десятков сотрудников. Разумеется, противоударные! А как иначе, ведь у прокурора есть куча недоброжелателей и врагов, нужно же защищать от них народного слугу? Или он этого не заслужил? Сергей Николаевич Свердлов был твердо уверен в том, что заслужил и это, и много больше.

Сейчас прокурор области был занят, он внимательно просматривал бумаги из какой-то толстой папки, время от времени делая какие-то пометки на полях. Перевернув очередную страницу, Свердлов нахмурился и, не поднимая глаз, придвинул к себе один из стоявших на столе телефонов. Он набрал короткий внутренний номер и, не здороваясь, рявкнул в трубку:

– Ермолаев! Почему в документах у тебя по связям со столицей данных нет?! Или ты хочешь сказать, что не нашел этих связей?! – И явно не слушая ответа своего абонента, продолжил: – Чтобы через два часа принес! Все, слушать ничего не желаю! Доставай где хочешь!

Он положил трубку и снова отодвинул телефон, иначе папка попросту не умещалась, несмотря на то что стол был очень большим. Кроме пяти телефонов разного цвета на столе прокурора стоял тонкий жидкокристаллический монитор компьютера, роскошная бронзовая пепельница с зажигалкой в виде старинного пистолета, подставка для ручек, лежала стопка каких-то бумаг, несколько толстых книг и настольная лампа. Лампа была данью одной из причуд Свердлова. По вечерам, работая один, он почему-то не любил включать верхний свет, предпочитая лампу. Многие подчиненные считали, что это у Свердлова своего рода талисман, но спросить, ясное дело, не решались.

Прокурор снова вернулся к содержимому папки, но толком углубиться в работу не успел, ему помешал тонкий писк мобильника. Свердлов немедленно взял трубку и поднес ее к уху. Через несколько секунд на лице его отразилось сильное удивление, и он тихо протянул:

– Ни хрена же себе! Значит, ушли... Ну что, снова обосрались, да? Он что – ранен? Куда? В грудь?.. Ну, хоть это радует. Да куда они денутся?.. Я понимаю. А если нет? Ладно, ясно.

Закончив разговор, прокурор некоторое время сидел, поставив локти на стол, переплетя пальцы и оперев на них подбородок. Сообщенные ему неизвестным информатором сведения явно были важными, на лице прокурора отражалась напряженная работа мысли. Наконец Свердлов распрямился и протянул руку к внутреннему телефону. Видимо, решение было принято.

– Смольков? Да, я. Принеси мне сейчас оперативную сводку по городу и в ближайшее время все новости сообщай... Ну, понятно, что пьяные драки меня не интересуют! Серьезные новости... Да... До особого распоряжения. Когда мне будет не надо, я скажу. Все, выполняй. Сводку я жду прямо сейчас, а потом новости через каждый час сообщай... Ну что ты как маленький! У ментов возьми! В конце концов они нам ее дать обязаны, если попросим! Понимаю, понимаю, как они к нам относятся... А ты им напомни, что по федеральному закону о прокуратуре в ее функциональные обязанности входит, в числе прочего, и расследование особо тяжких преступлений... Ну и хорошо, что понял. Выполняй.

Глава 20

Туманов метался по своему кабинету со скоростью, неожиданной для такого полного человека. Причем как минимум половина движений была лишней. Вот он метнулся к двери, потом к столу, потом снова к двери, свернул на полдороге и подскочил к здоровенному сейфу, начал набирать на цифровом замке какую-то комбинацию, но не закончил и снова кинулся к двери. Видно, Туманов находился на пределе, нервы у него были натянуты как струны, и поэтому он не мог толком ни что-либо сделать, ни на чем-либо сосредоточиться, а метался от одного к другому.

Впрочем, Туманов, будучи человеком неглупым, сам это понимал. Подойдя к двери, он неожиданно остановился и несколько раз глубоко вздохнул. Туманов обогнул машину, сел на переднее сиденье рядом с водителем, захлопнул за собой дверь, и усатый дал газу. А когда Институт рыболовства исчез из виду, Туманов достал из кармана мобильник и принялся набирать какой-то номер.

– Спокойно, Валера, спокойно, – вслух сказал он сам себе чуть подрагивающим голосом. – Паника еще никого до добра не доводила, спокойно, время у тебя есть. Соберись и сделай все по порядку, как положено, без спешки. – Туманов словно уговаривал сам себя, и эта методика, с год назад присоветованная ему одним психологом, оказалась довольно действенной. Он перестал метаться, дыхание чуть замедлилось, а начавшееся головокружение, всегда бывшее у Туманова первым признаком повышающегося давления, сразу ослабло.

– Вот, хорошо, – продолжил Туманов. – А теперь мы вот что сделаем... Раз... Два... Три...

Он медленно досчитал до двадцати. Этот совет ему дал уже не психолог, а один из школьных учителей в далеком детстве. Чтобы успокоиться, нужно вслух досчитать до десяти или до двадцати, чем медленнее, тем лучше.

– Двадцать, – закончил свое упражнение Туманов. Ему и правда немного полегчало, упражнения помогли ему в какой-то степени отвлечься и расслабиться. Теперь он стал вполне способен на осмысленные действия.