Только по приглашению - Кэтрин Крэко

За обедом они сидели, разделенные фотографом Стюартом, оператором Франсуа, Лили или Марси, Жене Варио или Джимом Лиджеттом, никогда рядом или напротив. Так было до заключительного вечера в последний день съемок, когда они еще раз сели рядом, и она опять почувствовала его волнующую близость. Разговаривали о съемках, о Париже, о других фильмах, не касаясь личного, но она чувствовала такую близость между ними, как будто они уже были любовниками, как будто они были любовниками тысячу лет. Когда она пошла в дамскую комнату, Марси вышла вслед за ней.

– Что происходит между тобой и Брэди? – спросила Марси. – Искры летают. Я чувствую это на другом конце стола!

Она хотела сказать, – какая ерунда, – но передумала. – Господи, какая дикость! Я совершенно не понимаю, что происходит.

– Не понимаешь? – подруга рассмеялась. – Зато я понимаю.

– А другие знают? – спросила она.

– Не обижайся, Кэлли, но когда за столом Лили, мы с тобой можем раздеться хоть донага, а эти мужики ничего не заметят. Кроме Брэди, конечно.

– У нее потрясающая внешность! – согласилась Кэлли. – Мне с трудом удалось уговорить ее прийти сегодня. Она сказала, что до отъезда хочет побыть с семьей. Я уговорила ее, – этот Жене Варио мог быть страшно разочарован и испортить вечер всем остальным. Но она собирается уйти пораньше.

– Значит, вечер рано закончится, – сказала Марси. – Все лучше для тебя, как мне кажется.

– Боже, но ты никому не скажешь? – все-таки спросила Кэлли, зная, что разговаривая с Марси, можно об этом не беспокоиться. – В конце концов, ничего не было, и я не хочу, чтобы, взяв по моей рекомендации Брэди, меня упрекали в непрофессионализме.

– Мы все рекомендовали Брэди, и его одобрили в агентстве, и наши клиенты. Ты его никем не заменишь. Все знают, что свою работу он делает прекрасно. И не беспокойся. Я никому ничего не скажу.

После того, как Лили извинилась и ушла, обед лениво тянулся, и Кэлли поразилась своему собственному терпению; она знала, как закончится вечер, и нервно размышляла, какой она будет – первая ночь любви с ним. Она находилась в каком-то бреду нетерпения, но слишком хорошо понимала пикантность ситуации, так что ей даже хотелось ее разрушить.

Брэди поймал такси. Они попрощались со Стюартом и Франсуа, заверив друг друга, что встретятся на следующих съемках. Жене Варио, Джим Лиджетт, Марси, Кэлли и Брэди загрузились в такси, смеясь и подшучивая друг над другом.

– «Мюри», – сказал Брэди шоферу.

– О, высади нас в Дюмини, – предложил Джим.

– Это за углом, сразу за «Мюри». Давайте там выпьем по стаканчику перед сном, – попытался их уговорить Брэди. Марси бросила понимающий взгляд на Кэлли, которая не в силах была выдавить из себя улыбку.

– По-моему, это прекрасная мысль! – звонко отчеканила Марси, когда они пересекли Новый мост и ехали по направлению к Рю де Риволи.

Кэлли почувствовала головокружение, очарованная неоновыми огнями ночного Парижа, наэлектризованная нетерпением, рвавшимся наружу из каждой клеточки тела. Такси остановилось у «Мюри», и веселая компания направилась к бару.

– Да, это замечательная ночь, – сказала Марси, потягивая из своего бокала. – Но я все-таки вернусь в Дюмини. Хочу сегодня собраться, чтобы завтра до самолета успеть посмотреть город.

– Да, я тоже, – сказал Джим. – А как ты, Жене? Ты еще не готов ко сну?

– Пожалуй, – ответил он. – Это были очень хорошие съемки. – Он допил свой бокал, вышел из-за стола и остановился, надевая плащ.

– Нам с. Кэлли надо обсудить кое-какие детали, – сказал Брэди, – завтра утром, возможно, не будет времени. Я провожу ее.

– Хорошо, – согласился Джим. – До завтра.

Кэлли проводила взглядом уходящих. Она видела, как они вышли из отеля и повернули за угол. Обернулась к Брэди. Он улыбался.

– Пошли, – скомандовал он.

В лифте Брэди снял галстук и достал из кармана ключ. Открыл дверь и пропустил Кэлли вперед. Потом закрыл дверь, обнял ее и поцеловал. Сначала нежно, а потом жадно, с нетерпением. Он взял ее за руку и подвел к кровати. Она села на краешек. Опершись коленом на кровать, он стал расстегивать ее блузку.

– Брэди, я не уверена… работа…

– Знаю, – сказал он, закрывая ей рот поцелуем и прижимая к подушкам.

Когда Кэлли вернулась рано утром в Дюмини, ее ждала записка:

«Остаюсь еще на несколько дней. Буду в офисе в среду. Лили».

Дрю протянул кружку Кэлли.

– У Брэди все нормально, спасибо, – услышала Кэлли свой голос. – Он на побережье, снимает для Ревлона. Я, конечно, увижу его в Париже. – Она собрала в ложку остатки овощей и мяса на дне кружки.

– Дрю, доешь. Это очень полезно, – сказала она, протягивая ложку. Он улыбнулся и подчинился. Зазвонил телефон, Кэлли сняла трубку и, вытянув шнур, передала ее Дрю.

– Алло? – от напряжения он закашлялся. – Я в полном порядке, Пол, спасибо. Как ты, как дети?.. О да, Кэлли Мартин была так добра, что принесла мне суп ее собственного приготовления. Очень вкусный. Вот и все, правда… Да, она еще здесь… О, Пол, это поздно. Это совсем необязательно… Ну, хорошо, если ты так думаешь… Да, сейчас, одну минуту. Кэлли, это мой племянник Пол. Он хочет поговорить с тобой. – Дрю откинулся на подушки и закашлялся.

– Алло?

– Кэлли, я говорил с Биллом Ииглишем, врачом Дрю. Он говорит, что ему надо срочно ехать в больницу. Он взял санитарную машину и скоро будет.

– Да. Хорошо. Я побуду с Дрю, пока он не приедет… Хорошо… Это меня не затруднит… Хорошо. До свидания. – Кэлли повесила трубку.

Кэлли ехала с Дрю в санитарной машине, их сильно трясло, и всю дорогу сопровождал вой сирен и мигание красных лампочек. Дрю лежал на носилках и выглядел очень утомленным и бледным. Мисс Риней сидела рядом с Кэлли на маленьком кожаном сиденье.

– Я знаю, Дрю, эта тряска ужасна. Это просто такой участок. Мы уже почти приехали.

На его лице появилась болезненная улыбка. Она взяла его за руку. Через несколько мгновений машина остановилась. Двери распахнулись, санитары умело вытащили носилки и быстро покатили их через автоматические стеклянные двери. Мисс Риней и Кэлли поспешили за ними. Кэлли подошла к конторке и сообщила имя поступившего больного женщине в стеклянном окошке. В этот момент появился доктор Инглиш и прервал ее.

– Спасибо, Кэлли, придется его оставить здесь, – сказал он. – Я доктор Инглиш. У него пневмония. Я хочу, чтобы его подняли наверх прямо сейчас.

Кэлли подошла к носилкам и взяла Дрю за руку. – Тебе надо лечь в больницу, Дрю. Они быстро приведут тебя в норму.

Он сжал ее руку, и она, повинуясь порыву, наклонилась и поцеловала его в лоб. И сразу же смутилась.

– Что такое, мисс Мартин? – в слабом голосе Дрю звучало притворное удивление. – Что это случилось с вами? – Он еще раз сжал ее руку и, пока его везли к лифту, улыбался ей. Кэлли проводила его взглядом, не зная, что ей теперь делать. Хотелось остаться с ним, как-то облегчить его страдания. Вместо этого она достала из сумки мелочь и оглянулась в поисках телефона. Молодой негр говорил в трубку. Она присела. Где мисс Риней? Поднялась наверх или ушла? Рядом маленький красивый мальчишка пуэрториканец прижимал окровавленное полотенце к локтю. Его лицо, грязное и заплаканное, было очень серьезным. Мать держала сына за руку, а свободной рукой приглаживала свои кудрявые волосы. Она тихо говорила с ним по-испански. В другом конце узкой комнаты женщина со спутанными темными волосами, в грязном свитере, пыталась пробиться между остальными, сидящими на кушетке из искусственной кожи, чтобы тоже посмотреть телевизор. На ней были старые тапочки без носков или чулок, опухшие ноги были покрыты отвратительными багровыми язвами. Пока Кэлли ждала, когда освободится телефон, она обернулась к телевизору. На экране полицейский вел в участок мужчину, на голову которого было что-то накинуто. Репортер поднес микрофон к лицу худощавого темноволосого, напряженного молодого мужчины.