Поездка за город - Алексей Иванников

Он сразу узнал дом по особенности одного из балконов, находившегося рядом с требуемой квартирой: он был весь зелёный снаружи, а за высокими прочными стёклами – как и раньше – цвела распустившаяся всеми цветами оранжерея. Тот балкон, который был нам нужен, не имел особых отличий: также застеклённый, изнутри он был задрапирован жёлтой шторкой, полностью скрывавшей интересовавшие нас внутренности; но нам некогда было рассусоливать, и мы ринулись в подъезд, на бегу стараясь привести себя в порядок.

Мы сразу немного запыхались: насыщенный событиями день начинал оказывать действие, так что после второго этажа мы уже притормозили. Я почувствовал неуверенность: ведь это была подруга Алика, и кто давал гарантию, что я получу всё желаемое и не останусь с носом? Я снова высказал ему свои сомнения; но Алик просто отмахнулся, весь в предчувствии и предвкушении. Адреналин уже выплёскивался и побивал все мыслимые рекорды, переполняя его сосуды почти ощутимыми комочками и сгущениями, и он уже вряд ли мог ответить что-то путное. Мы поднялись на третий этаж и встали; Алик кивнул на нужную дверь и полез в сумку за расчёской. Я сделал то же: быстро прилизавшись, мы вынули такие дорогие и почти бесценные сейчас подарки: купленное Аликом шампанское оказалось дорогим французским вином, конфеты же – российского происхождения – были явно вкуснее и качественнее любого импорта, в сочетании же с огромными букетами и нашими сияющими лицами они обязаны были сразить любую из женщин и привести её в желательное состояние.

Алик нажал кнопку. Сразу же открылось: на пороге стоял мужик в “адидасе”, раза в два толще и шире меня, не говоря уж про Алика, выглядевшего рядом как блоха на фоне жирной наглой жабы. Жаба зашевелилась и нависла, но Алик, похоже, потерял всякое чувство опасности, и когда он открыл рот, я понял, что сейчас нам будет очень плохо.

“Можно Аню?”–”Анечку?”–”Анечку, Анечку.”– По-настоящему страшное пролилось сверху – с высоты двух метров: я уже видел знакомый жлобский прищур, и традиционные хищные повадки, и за спиной амбала мелькнула встревоженная тень, не решаясь вылезти и перевести беседу в цивилизованное русло; и снова грохнуло и заскрежетало, уже совсем близко.–”А больше тебе, мужик, ничего не надо: например, в морду?”– Теперь только Алик осознал ошибку, неоспоримую угрозу, всё приближающуюся и готовую накрыть тяжёлым валом. Он шагнул назад: амбал замахнулся – уж он бы влепил так, что ещё долго Алику пришлось бы работать на аптеку – и тогда я решился: со всего маха я швырнул шикарный и теперь ненужный веник в наглую широкую морду, и потом пустил туда же коробку конфет, сразу развалившуюся пополам, рассыпая ценное содержимое, и успел дёрнуть друга и попутчика за руку: побросав под ноги вовсю матерившемуся преследователю цветы и потом шампанское – громко хлопнувшее и заглушившее чистейший отборнейший мат – Алик догонял меня, как и я стремясь уйти подальше от основной магистрали в ближайший лесок: в беге по пересечённой местности мы должны были не уступать ему, а безлюдность и тишина просто обязаны были защитить нас от встреч с другими амбалами и жлобами.

Мы сильно запыхались, стараясь уйти от погони, и уже в глубине лиственного леса – где нас вряд ли могли найти – мы остановились. Амбал – скорее всего – давно махнул на нас рукой: вряд ли он даже покинул стены дома, не говоря уж о необходимости пробежаться по заросшим тропинкам и дорожкам. Таким могучим слонам следовало передвигаться только пешим шагом, раздавая направо и налево угрозы и предостережения, подкреплённые общей массой, а также толщиной мускулов. Нам достаточно повезло сейчас: он очевидно превосходил нас силой, умение же драться являлось основой его профессиональной подготовки, так что даже вдвоём мы скорее всего проиграли бы сражение.

Нельзя сказать, что мы были слабаками: и Алик, и я – пусть в меньшей степени – вполне могли постоять за себя: но только при столкновениях с такими же дилетантами, с мастерами же мордобоя или специалистами по единоборствам нам, разумеется, лучше было не сталкиваться нос к носу. Последняя подобная стычка – при моём участии – принесла мне переломы двух рёбер, не считая многочисленных ссадин и кровоподтёков, так что я мог только поздравить себя с успешным прорывом. Но Алик при этом заслуживал хорошей взбучки: по его вине мы едва не вляпались в серьёзную историю с туманными последствиями – к тому же далеко от дома и совсем не там, где обязаны были находиться согласно официальной версии. Неужели он не мог позвонить бывшей подруге и выяснить удручающий факт – её очевидное замужество: тогда бы мы не питали изначально ложных надежд, постаравшись обнаружить другие источники и каналы, с гораздо большей вероятностью способные привести нас в нужную гавань.

Вряд ли мы смогли бы зацепиться на дне рождения у Владимира: я получил вполне внятный от ворот поворот, что же касается Алика: то его усилия были изначально обречены на провал. Совсем не так просто оказалось реализовать основной замысел, главную цель сегодняшней поездки в тихий мирный городок, становившийся – по мере знакомства – совсем не таким тихим и мирным. За недолгое время мы встретили как минимум двоих представителей не вполне официальных, но достаточно могущественных структур, причём если первый оказался – совершенно неожиданно – моим родственником, то общение со вторым едва не кончилось трагически. Мы избежали опасности, и следовало подумать: а стоит ли дальше рисковать и подвергать себя реальным и кажущимся угрозам.

Пока ещё было не слишком поздно: рыбалка – по легенде – должна была занять у нас весь день, и только поздно вечером ждали Алика сегодня с богатым и щедрым уловом. В этом отношении мне везло ещё больше: квартира, оставленная утром, несколько дней должна была оставаться пустой и незаполненной, так что мои перспективы выглядели ещё радужнее: можно было – в случае чего – остаться здесь и на ночь, и даже на весь следующий день – воскресенье – и только необходимость идти в понедельник на работу ставила естественный ограничительный барьер. Но мои желания не заходили так далеко: если что-то нам и светило теперь в этом городке, то этого следовало добиваться всеми силами и средствами, пока ещё – слава богу – не использованными нами до конца и отягощавшими тайные места и углубления нашей одежды.

Я прикинул оставшиеся резервы: доллары – сто и пятьдесят – пока не участвовали в наших манипуляциях, и только рублёвые запасы были использованы достаточно активно. Стоило провести ревизию; я открыл сумку и достал кошелёк: пять или шесть сотен ещё оставались не истраченными по назначению, а две тысячи жгли правую и левую ляжки, скрываясь в маленьких скрытых карманчиках в джинсах. Я предложил Алику сделать то же самое: он уже отдышался и пришёл в себя, и вполне способен был теперь тоже подумать о продолжении наших странствий. В конце концов: неудача постигла его у одной из многочисленных – уже бывших – подруг, и могли обнаружиться и другие варианты, не отягчённые лишними неприятностями и неудобствами.