Царь Каменных Врат - Дэвид Геммел

— Вот-вот, — усмехнулся Тенака и вместе с Ананаисом вернулся в лес.

Валтайя уже развела огонь и разговаривала с Мухой. Рения с кинжалом в руке подошла к Тенаке, и он улыбнулся ей. Вскоре в лагерь вернулись все, кроме Галанда: он остался присмотреть за разбойниками.

Последним пришел чернокожий с двумя седельными сумами, перекинутыми через широкое плечо. Высокий и могучий, он был одет в облегающий камзол из голубого шелка и подбитый овчиной плащ. Валтайя никогда еще не видела таких людей, хотя и слышала рассказы о темнокожих, живущих далеко на востоке.

— Привет вам, друзья, — сказал он, скидывая свою поклажу. — Будьте благословенны!

— Поешь с нами? — предложил Тенака.

— Благодарю, но у меня — свои припасы.

— Куда путь держишь? — спросил Ананаис.

Чернокожий достал из сумки два яблока и вытер их о камзол.

— Я путешествую по вашей прекрасной стране без определенной цели.

— Откуда ты? — спросила Валтайя.

— Издалека, госпожа, — моя земля лежит за много тысяч лиг к востоку от Вентрии.

— Ты совершаешь паломничество? — спросил Муха.

— Можно и так сказать. Есть у меня одно дело — вот исполню его и вернусь домой, к своим.

— Как тебя зовут? — спросил Тенака.

— Боюсь, вам трудно будет произнести мое имя. Но один из разбойников окрестил меня по-своему, и мне понравилось. Можете называть меня Басурманом.

— А я — Тенака-хан. — И Тенака представил чернокожему остальных.

Ананаис протянул руку. Басурман пожал ее, и взгляды их встретились. Тенака посмотрел на них — оба высокие, могучие, с гордой осанкой. Точно два призовых быка, приглядывающихся один к другому.

— Хорош ты в своей маске, — сказал Басурман.

— Да. В ней я точно твой брат, чернокожий. — И оба добродушно хохотнули.

— Ну так и будем братьями, Ананаис!

Из лесу вышел Галанд.

— Они ушли на север и вряд ли вернутся, — доложил он,

— Хорошо! Все потрудились на славу.

Галанд сел рядом с братом. Рения подала знак Тенаке, и они вдвоем отошли от костра.

— В чем дело? — спросил он.

— Этот чернокожий вооружен до зубов. За голенищами он носит два ножа, в лесу оставил меч и два лука. Под трупом его коня лежит сломанный топор. Он один стоит целой армии.

— Так что же?

— Случайной ли была наша встреча?

— Думаешь, он нас выслеживал?

— Не знаю. Но он убийца, я это чувствую. Его паломничество как-то связано со смертью. И Ананаису он тоже не понравился.

— Не тревожься, — мягко сказал он.

— Я не надирка, Тенака, и не так слепо верю в судьбу.

— Это все, что тебя беспокоит?

— Нет. Взять хотя бы этих двух братьев: они нас не любят.

Между нами нет настоящей близости — мы все чужие, нас свел вместе случай.

— Эти братья — сильные мужчины и хорошие воины. Уж в этом я знаю толк. Знаю я и то, что они относятся ко мне с подозрением, но тут уж ничего не могу поделать. Со мной так всегда было. Однако у нас общая цель, и со временем они приучатся доверять мне. Муха и Белдер? Не знаю, но вреда они нам не причинят. Что до Басурмана — если он охотится за мной, я убью его.

— Если сумеешь.

— Верно. Если сумею, — улыбнулся он.

— Тебя послушать — так все очень просто, а я думаю иначе.

— Ты все принимаешь слишком близко к сердцу. То ли дело надиры: они справляются с трудностями по мере их возникновения и ни о чем не беспокоятся.

— Никогда не прощу тебе, если ты позволишь убить себя.

— Тогда стереги меня, Рения. Я доверяю твоему чутью — это чистая правда. И насчет Басурмана ты права. Он убийца и, возможно, выслеживал нас. Любопытно посмотреть, что он теперь предпримет.

— Попросит, чтобы мы взяли его с собой.

— Да, но это само собой разумеется. Он чужой в нашей стране и один раз уже подвергся нападению.

— Лучше будет, если мы ему откажем. Мы и так уже слишком заметны с твоим громадным другом под черной маской. Не хватало только чернокожего в голубых шелках.

— Да уж. Боги — если они существуют — любят порой подшутить.

— Мне совсем не смешно, — сказала Рения.

Тенака очнулся от крепкого сна, широко раскрыв глаза, и страх коснулся его холодной рукой. Он встал. Луна светила ненатурально ярко, словно волшебный фонарь, и ветви деревьев раскачивались с шорохом, хотя никакого ветра не было.

Тенака посмотрел вокруг — все его спутники спали. Он опустил глаза — и остолбенел: его тело лежало на земле, завернутое в его одеяла. Тенаку пробрала дрожь.

Что это — смерть?

Из всех жестоких шуток, которые могла бы сыграть судьба...

Легкое дуновение, похожее на воспоминание о вчерашнем ветре, заставило его обернуться. На краю леса стояли шестеро в черных доспехах, с черными мечами в руках. Образовав полукруг, они двинулись к Тенаке. Он потянулся за своим мечом, но рука прошла сквозь рукоять, как сквозь туман.

— Ты обречен, — сказал безликий голос. — Дух Хаоса зовет тебя.

— Кто вы? — спросил Тенака и устыдился дрожи в своем голосе.

Черные рыцари ответили ему издевательским смехом.

— Мы — твоя смерть.

Тенака попятился.

— Ты не сможешь убежать. Даже с места не сдвинешься, — сказал голос.

Тенака застыл как вкопанный. Ноги не слушались его, а рыцари подходили все ближе.

Внезапно его охватил покой, и рыцари остановили свое медленное движение. Тенака оглянулся — рядом с ним стояли шестеро воинов в серебряных доспехах и белых плащах.

— Сюда, псы мрака! — сказал один из них.

— Мы придем, — ответил черный рыцарь. — Но не по твоему зову. — И черные один за другим отступили в лес.

Тенака, растерянный и испуганный, медленно обернулся, и серебряный воин опустил руку ему на плечо.

— Усни теперь. Исток защитит тебя.

И тьма укрыла Тенаку словно одеяло.

Утром шестого дня они вышли из леса на широкую равнину, простирающуюся от Скултика до Скодийских гор. Далеко на юге стоял город Карнак, и его белые шпили едва маячили на зеленом горизонте. Кое-где еще белел снег, но первая трава уже тянулась к солнцу.

Тенака, заметив дым, вскинул руку.

— Это не трава горит, — сказал Ананаис, заслоняя глаза от яркого солнца.

— Горит деревня, — заявил Галанд. — По нынешним временам дело обычное.

— Неладно живется на вашей земле. — Басурман сложил свою котомку и седельные сумки. К котомке были привязаны окованный медью щит из дубленой буйволиной кожи, лук из рога антилопы и колчан телячьей кожи.

— Твоего снаряжения достало бы на целый взвод «Дракона», — проворчал Ананаис.

— Оно мне дорого как память, — ухмыльнулся Басурман.

— Лучше нам в эту деревню не соваться, — сказал Муха. Его длинные волосы слиплись от пота — сказывался недостаток закалки. Они присел рядом с поклажей Басурмана.