Месть тьмы - Алексей Табалыкин

Петруха постоял на месте, шевеля ушами и дёргая носом. Затем расслабился, встряхнул головой и, часто дыша, тяжёлой поступью подошёл к хозяину и улёгся у его ног.

– Значит, нет, – подвёл итог мужчина. – Это хорошо-о…

Само слово «хорошо» получилось протяжным, словно припев медленной русской песни. Спрыгнувшая с дерева Алиска взобралась ему на плечо и с важным видом уставилась вдаль, шевеля ушами с кисточками и всем видом показывая, что ни чуточки не устала, готова бдить и нести дозор дальше!

– Спасибо тебе на добром слове, – обратился к ней человек. – Опять ты нас вовремя предупредила. Я тебе уже целый пакет миндаля за наше спасение должен.

Пушистая стражница издала короткое цоканье, как бы говоря: «Не стоит благодарности. Одно ведь дело делаем». Удовлетворённый её ответом бородач посмотрел на небо и немного скривился.

– Однако быстро вечереет. Мне скоро на работу, грани не ждут. А от сменщиков моих, что должны вас тут за меня охранять, ни слуху ни духу. И Капитан на мобилу не отвечает. Что происходит? Где их черти носят, защитничков этих?

– Пригнись!

Никто из группы не успел понять, кому предназначалась команда, поэтому на пол бухнулись все трое, а Варя навскидку прострелила стекло в окне над Ашасом и монстра за ним.

– Чисто! – отрапортовала она сама себе, озираясь на остальные окна. – Всем подъём! Круговое наблюдение, о целях извещать меня тотчас же.

Тимохин и Долгоруков исполнили команду в точности, поднявшись с пола и озираясь по сторонам. Ашас, в отличие от них, подниматься не спешил.

– С вашего позволения, Варвара Андреевна, я пока останусь в горизонтальном положении, – попытался объясниться он, забиваясь под сиденье машины. – Я недостаточно смелый, чтобы бдить по сторонам, когда идёт такая канонада. Ведь согласитесь, в такой обстановке легко словить шальную пулю. А оно мне надо? Тем более я всё-таки не штатный боец, а всего лишь консультант и следопыт, ну или что-то типа того, и в бою от меня пользы немного, а ведь то, что творится вокруг, полностью соответствует понятию «бой».

– Всё сказал? – сквозь зубы процедила лейтенант, не прекращая наблюдения и держа РПР на изготовку. – Не хочешь помогать, тогда не мешай. Валяйся дальше, но чтоб без звука, уяснил?

Ответ бывшего эмиссара потонул в грохоте выстрела, потому что водитель их «таблетки»[1], громко матерясь, пальнул из обреза в показавшегося из-за дерева убара. Громко взвизгнув, тварь опрокинулась на спину, но быстро вскочила и бросилась прочь, нырнув в заросли кустов.

Водила пальнул ей вслед из второго ствола, добавив новую порцию мата. Попал или нет, результат этого выстрела остался неизвестен, да он, собственно, никого особенно не интересовал, потому что стрельбы вокруг хватало с избытком.

Их маленький караван в составе головного полицейского уазика, двух комитетских пикапов и «таблетки» оказался зажат на узкой лесной дороге и был атакован со всех сторон монстрами различных видов. «Волкодавы», быстро среагировав, заняли круговую оборону, кроша нападающих из лёгкого ручного оружия.

Группа лейтенанта Воронюк находилась в середине колонны, сразу за командирским пикапом, поэтому оказалась в защищённом кольце, но принять участие в схватке всё равно пришлось. Монстров было много, и они иногда прорывались сквозь кинжальный огонь, заставляя защитников стрелять в упор или даже биться врукопашную.

Майор Сулинов, не оставшийся за бронёй своего пикапа, ходил вдоль колонны, стреляя с двух рук и раздавая своим бойцам короткие команды. Проходя мимо «таблетки» с оперативниками, он задержался на секунду, заглянув в окно:

– Эй, ханурики! Живы ещё?

– Так точно, товарищ майор! – откликнулась за всех Варя.

– Молодцы! Машину не покидать, сидеть как пришитые, – приказал Сулинов, хотя внештатники и сами не спешили покидать «таблетку», так как оружие было только у лейтенанта и водителя. Травмат Долгорукова был бесполезен, а ножи Александра оставались, так сказать, на крайний случай. И похоже, что случай этот не за горами…

Не тратя времени, командир прошёл дальше, к замыкающему пикапу, подстрелив по ходу движения трёх бультов и одного скраджа. Один выстрел – одна тварь, всё по-честному.

– Знаете, друзья мои, – вновь заговорил с пола машины Ашас, устраиваясь поудобней, – а ведь, несмотря на всю свою брутальность, Анатолий Викторович, оказывается, действительно профессиональный главнокомандующий, от которого порой исходят очень разумные приказы. «Не покидать машину!» Вы только вслушайтесь, сколько тепла и заботы сквозит в этих простых словах, сказанных в пылу жаркого боя. И с каким рвением я готов исполнять его указания, невзирая на все сложности и опасности…

– Хорош трындеть! – злобно рыкнул на него Тимохин, опередив на доли секунды остальных коллег. – Тебе было сказано, валяйся молча.

– Вам легко говорить, – не унимался его двойник, взбивая Сашин рюкзак, как подушку, и подстраивая под голову. – У вас хотя бы ножи есть, и в случае вторжения монстров внутрь машины вам будет чем защищаться. А я, как всегда, безоружен. И что мне прикажете делать? В старину говорили, что слово – это тоже своего рода мощнейшее оружие. Но что-то мне кажется, против монстров оно не сработает? Как бы я ни старался красноречиво объясниться с убаром или бультом, это не помешает им вонзить свои клыки в самые мясистые части моего бренного тела.

– Зато твои слова помогут мне решиться наконец вонзить свои ножи в упомянутые тобой же мясистые части, – честно предупредил его Саша, поигрывая клинками.

– Неужели я настолько вам противен, Александе́р, что вы готовы устроить акт членовредительства члену нашего крепко спаянного коллектива?

– Да ты задолб… – набычился тот, доведённый уже до кипения, но выстрел, прогремевший в салоне, оборвал диспут между неродственными близнецами. Ещё одно стекло и тварь за ним оказались разнесены трассёром из Вариного «рэпа».

– А ну! – грозно скомандовала лейтенант, водя стволом пистолета от окна к окну. – Заткнулись оба! Все трое! – на всякий случай добавила она, зыркнув на ни в чём не повинного Всеволода. – Вам было сказано наблюдать и предупреждать. Болтать обо всякой ерунде после будете.

– Если это «после» настанет, – с тоской в голосе протянул двойник.

– Янас! – раздражённо прикрикнула Варя, как видно, терпение у неё было на исходе.

Долгоруков тут же захлопнул Ашасу ладонью рот, и тот вжался в рюкзак, всем своим видом изображая испуг и готовность исполнять приказ о вынужденном молчании.

Тем временем стрельба вокруг стала реже, а через некоторое время прекратилась совсем. Похоже, силы нападающих иссякли. Наступила опасная фронтовая тишина. Бойцы не покидали своих позиций, держа на прицеле окружающие их заросли. Минута, другая. Атак не было, но и напряжение не отступало, все были наготове и ждали, ждали, ждали.

Наконец уши людей уловили робкий птичий свист. Затем второй. Третий. Птицы, словно отходя от оцепенения, охватившего их во время бушующей вокруг ярости боя, оживали, наполняя воздух своими трелями.

Анатолий Викторович