Кэндлстон — пожиратель света - Брайан Дэвис

Стряхнув с плеч последние снежинки, Бонни оглядела пестрый ассортимент магазина: сувениры для туристов, разные бакалейные товары, расфасованные удобства ради в мелкую тару, чипсы, шоколадки и прочий фастфуд. Шаря глазами по сторонам, она двинулась в глубь магазина, где были туалеты. На пути ей попалась вертящаяся этажерка с почтовыми открытками, и она остановилась, чтобы рассмотреть их.

— А я думала, тебе плохо. — Рука Эшли коснулась этажерки.

— А… да. Мне уже лучше. — Сунув большие пальцы под ремни рюкзака, Бонни подтянула его повыше. — Гораздо лучше. Наверное, мне просто надо было размяться. Сейчас пойду умоюсь, и все будет в порядке.

— Хорошо. Я хочу пить. Тебе купить чего-нибудь?

Бонни покачала головой:

— Нет-нет, спасибо.

Когда Эшли отвернулась, Бонни схватила одну открытку и сунула ее в задний карман джинсов, а потом пошла в туалет. Там она сбрызнула холодной водой лицо и вытерлась бумажным полотенцем. Затем она вытащила из кармана открытку, а из рюкзака достала ручку. Это была открытка с видом озера Флэтхед и названием магазина, напечатанным мелкими буквами снизу на обратной стороне. Большего и не требовалось. Она села, спешно нацарапала короткую записку и адрес.

С открыткой в руке она осторожно потянула на себя дверь, но тут дверь распахнулась, и она увидела перед собой дружелюбное лицо пожилой женщины. Бонни отскочила, прижимая открытку к груди.

— Прости, детка, — сказала женщина, — я не хотела тебя напугать.

— Ничего страшного. Я думала, что это кто-то другой. — Бонни сделала глубокий вдох и выдох, чтобы успокоить сердцебиение.

Женщина вошла в туалет и жестом указала на открытку в руке Бонни.

— Осторожно, не помни такую красивую карточку. — Включив воду, она взяла кусок мыла из мыльницы. — Ты, наверное, хочешь послать ее домой друзьям?

— Да… близким друзьям. Я из Западной Вирджинии.

Женщина понимающе кивнула, и ее короткие седые волосы запрыгали вокруг ее веселых глаз.

— У нас бывает много гостей из восточных штатов. Сейчас хоть и зима, но народ все равно приезжает.

— «У нас»? А вы здесь живете?

— Уже шестьдесят пять лет как, — ответила женщина с гордой улыбкой. — Я владелица этого магазина.

Сунув руку в левый нагрудный карман, Бонни вытащила смятую пятидолларовую бумажку.

— Пожалуйста, мэм, я очень тороплюсь. — Она разгладила деньги и протянула их женщине, пытаясь унять дрожь в руках. — Этого хватит на открытку и марки? Не могли бы вы послать ее для меня? Я хочу, чтобы она дошла как можно быстрее.

Взглянув на деньги, женщина взяла руку Бонни в свою и сомкнула ее пальцы вокруг банкноты.

— У тебя все хорошо? Или что-то случилось? — спросила она шепотом, наклоняясь к девочке.

У женщины были приятно теплые пальцы. Бонни почувствовала, как ее рука расслабляется от ласкового пожатия.

— Да нет, все в порядке. Я тут с отцом, но мы недавно встретились после долгой разлуки, так что я просто немножко… нервничаю.

Женщина медленно кивнула:

— Вот как… просто нервничаешь. Понятно.

Бонни высвободилась и снова протянула пять долларов вместе с открыткой, но теперь руки у нее не дрожали.

Женщина, рассмеявшись, отмахнулась:

— Ах, не беспокойся об этом. Я буду рада тебе помочь. — Она снова внимательно оглядела Бонни. — Отправлю самой быстрой почтой.

— Вот здорово! Прямо не знаю, как вас благодарить!

— Просто передай друзьям, чтобы они приезжали сюда.

Бонни обернулась, стоя в дверях:

— Увидев эту открытку, они наверняка приедут!

Профессор Гамильтон стоял, прямой и жесткий, как флагшток, и таращил немигающие глаза на удивительное огромное существо, которое ему кланялось. Он хоть и говорил, что ожидает всяких странностей, но вид живого дракона, да еще почтительно склонившегося перед ним, застал его врасплох. Он сцепил руки и прочистил горло.

— Мерлин? Почему вы назвали меня Мерлином?

Дракон глянул на него из-под полуприкрытых век.

— Мастер, я не видел вашего лица более тысячи лет, но ваш облик врезался мне в память, точно заповеди Господни в каменные скрижали. Я, Клефспир, остаюсь вашим смиренным рабом.

— Здесь явно какая-то ошибка, мистер Клефспир. Меня зовут Чарльз Гамильтон, и я — домашний учитель, бывший профессор Оксфордского университета, специалист по Артурианскому периоду и летописному циклу. Я весьма неплохо знаком с историей Мерлина и мифами о нем, но, уверяю вас, я совсем другой человек.

Клефспир снова уселся и вытянул шею.

— Удивительно! — повторял он, разглядывая профессора с разных сторон. — Значит, это произошло! Нет сомнений, что это случилось!

Профессор не шевелился, только вращал глазами, следуя за сияющей мордой дракона, которая двигалась вокруг него.

— Сэр, когда дракон, подобный вам, изучает мою внешность с таким пристрастием, то это лишает меня присутствия духа. Я буду рад ответить на любые ваши вопросы, но я должен потребовать, чтобы вы все объяснили, прежде чем я брошусь наутек, теряя обувь.

Билли чуть не прыснул со смеху, но успел зажать себе рот ладонью.

— Да, папа, — сказал он сквозь щель между пальцами, — что происходит?

Поглядев на Уолтера, он поразился его выдержке: Уолтер широко улыбался, едва не смеясь, будто смотрел уморительный фильм.

Профессор Гамильтон обернулся к Билли и пробормотал, озадаченно прищурившись:

— Папа?

— Да, — отвечал Клефспир. — Я, так сказать, отец Билли. Простите мне мою несдержанность. Больше двенадцати столетий я был человеком, и при виде вас мною овладели дорогие моему сердцу воспоминания. Пусть вы и не знали этого до сегодняшнего дня, но внешне вы вылитый Мерлин, великий пророк, и не только — ведь вы держите его дневник. Кожаный переплет и по сей день хранит свой запах. Однако мы чуть позже обсудим ваше поразительное сходство с Мерлином и то, как у вас в руках очутилась книга. У нас срочные дела в Монтане.

Профессор аккуратно положил книгу на землю и достал из внутреннего кармана пальто копию больничной фотографии.

— Да, дело Бонни Сильвер. — Он показал фотографию Клефспиру. — Я полагаю, что Уильям поведал вам обо всем, что известно ему самому, но у нас есть новости. Отец Уолтера нашел свидетельство о смерти матери Бонни, что доказывает лживость утверждений ее отца. Это более чем сомнительная личность, если не сказать зловещая.

Прежде чем ответить, Клефспир несколько мгновений рассматривал фото.

— Вы говорите истинную правду, и это удручающая новость. Однако я не смогу помочь вам, если вы прежде не выслушаете мою историю. Вам, как человеку большого интеллекта и учености, наверняка любопытно, как дракон мог стать отцом Билли.