Нигде - Дмитрий Глухов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Макс задумался о государстве: почему они сделали жизнь такой безопасной для нас? В этом, конечно, нет ничего плохого, но излишняя опека, рано или поздно, надоедает. Такое ощущение, что государство считает нас кем-то вроде несмышленых детей… И это, естественно, вызывает особые формы протеста. Скажите, кому могли бы помешать люди, гоняющие по пустой дороге? А между тем, будь они пойманы, их судили бы по статье 134: «Умышленное создание ситуации опасности для собственной жизни».
Около дороги было небольшое кристально чистое озеро… Но, пожалуй, сегодня не тот день, когда можно расслабиться.
Макс оторвался от своих мыслей, когда на экране автопилота замигал значок полицейского отделения: «Вы прибыли на место. Автопилот сейчас найдет на стоянке пустое место и запаркует машину. Если вы хотите сделать это самостоятельно, нажмите „отмена“».
— Паркуйся сам, — сказал Макс, — у меня сегодня, похоже, еще много дел и без этого.
Глава 8
Все сначала
Восемнадцатое отделение полиции, в котором служил Лебедев, было весьма знаменито. Построили его почти сто лет назад, в 1932 году. Проект был особый, показательный: власть хотела ввести новые стандарты для помещений полиции. Вернее, тогда она называлась «милиция». Громадные окна, высокие потолки, небольшое служебное кафе на третьем этаже с выходом на крышу, где располагались солярий и небольшой уютный садик…
Но дело было не только в архитектуре: почему-то так вышло, что именно здесь служили практически все самые известные полицейские, как совершившие разнообразные подвиги, так и считавшиеся выдающимися следователями. И Епифанов, снявший со льдины в ледоход двух мальчишек, а сам утонувший, и Нестеров, задержавший в одиночку целую банду, и Прохоров, распутавший сложнейшее дело менеджера-убийцы…
Когда несколько лет назад все полицейские отделения стали переселять в новые, специально построенные здания, то в бывшем восемнадцатом было решено открыть Музей полиции. Сделали роскошный ремонт. Поставили деревянные, как когда-то в прошлом, окна и двери, пол выложили маленькой квадратной, под старинную, каменной плиткой. На окна повесили матерчатые шторы…
А потом музей решили не создавать. И восемнадцатое отделение заехало назад, практически в интерьеры пятизвездочного отеля. Интересно, что некоторым эта ретро-обстановка нравилась, и они всеми правдами и неправдами пытались перевестись в восемнадцатое, а вот другие на дух ее не переносили и делали все, чтобы служить где угодно, на любой дикой окраине, но только не здесь. Кто бы мог подумать, что стены, оклеенные бумагой, и окна, завешенные тканью, могут оказывать на людей такое сильное влияние…
Автопилот завел машину на служебную стоянку. Макс вышел, автомобиль пискнул, переходя в режим ожидания. По улице, мимо отделения, не торопясь проехал черный «Мамонт». Макс вздрогнул, попытался разглядеть его номер, но не успел. В принципе, если знать номер, можно было отмотать видеозапись в бортовом компьютере и понять, эта машина его преследовала или нет. Пару секунд Лебедев размышлял, не стоит ли снова впрыгнуть в автомобиль и попытаться догнать внедорожник. Но потом поймал себя на этой мысли и расстроился: «Точно, вот так и становятся параноиками». Хотя, в принципе, никаких доказательств того, что он еще находится в нормальном психическом состоянии, у него не было: до сих пор Макс так и не разобрался, где сон, а где реальность. Ведь он же точно видел и Ватутина, и его квартиру во сне — в мельчайших подробностях. Если предположить, что тот не выдумывает и его и в самом деле преследует НСБ, вполне вероятно, что ребята из Безопасности могли заинтересоваться и гостем этого странного типа. Впрочем, может, рано пока говорить о паранойе? Ведь откуда-то появился у Макса этот сон, кто-то транслировал в его мозг все эти странные события, которые в реальности не происходили…
В дежурной части было, как всегда, оживленно. Еще в коридоре Макс услышал, как ругается Антон, насколько накаченный, настолько же и пухлый молодой парень, раньше работавший тренером по фитнесу, а с полгода назад пришедший в полицию. Он сидел за симулятором и набирал баллы, преследуя на автомашине преступника. Симулятор голосом законченной стервы удовлетворенно констатировал:
— Вы использовали ненормативное выражение. Штраф двадцать баллов.
— Вот сука! — ударил руками по рулю Антон.
— Вы повторно использовали ненормативное выражение. Штраф сорок баллов.
— Иди ты в… — Стоящий за спиной Антона Ким Стрельцов успел прикрыть его рот ладонью, однако, компьютеру было все равно:
— Вы собирались использовать ненормативное выражение. Штраф пять баллов.
Антон крутанулся на стуле:
— Ох… И это хваленая обновленная версия?! Может, я хотел сказать: иди в… в…
— Не в «ж» а в «з»? — захохотал Ким.
— Вы собирались повторно использовать ненормативное выражение. Штраф пять баллов, — равнодушно констатировал компьютер.
— Эй! — Антон вскочил со стула. — Это же не мой голос! Там что, даже анализатора нет?!
— Ага, нет, — заулыбался Макс, — очень удобно опускать противника на баллы.
— Здорово, Лебедев, — протянул руку Антон. — Что они тут за старье поставили?
— О, какие люди! — Ким покачал головой. — Ждал тебя, хочу похвалить за утреннюю побудку. Кто, как не лучший друг, создаст бодрое утреннее настроение?
— Ой, — Макс схватился за голову, — про кофе-то я и забыл…
— Ну, значит, с тебя уже обед, — равнодушно пожал плечами Стрельцов.
— Слушай, Ким, — Макс оттащил приятеля за локоть от компьютера, — со мной какая-то ерунда происходит…
— Ага, я именно про это…
— Нет, я серьезно. Где тут у нас стены не имеют глаз и ушей?
Ким пожал плечами, снова подошел к симулятору и, незаметно кивнув Максу, вышел из комнаты. Макс равнодушно оглянулся по сторонам и последовал за ним.
Все-таки верно говорят, что тюремщик думает о ключах меньше, чем заключенный о побеге. Путем долгих экспериментов в отделе был вычислен уголок в конце коридора второго этажа, около кадок с разлапистыми пальмами, куда не добивали видеокамеры. Здесь жаловались друг другу на начальство, вели интимные разговоры или просто дремали те, кто не выспался ночью. Сначала здесь просто стояли кресла, а недавно появился и роскошный кожаный диван, судя по украшающему его подлокотник ярлыку с красной диагональной линией — невостребованное вещественное доказательство по какому-то делу.
Макс уселся в кресло, Ким опустился на диван, старинные пружины под ним жалобно скрипнули.
— Ну, чего хотел?
— Ты никогда не слышал, чтобы людям транслировали сны? Или, может, кто-то говорил, что видит странные сны?..
— Да, с тобой и в самом деле ерунда какая-то происходит, — расплылся в улыбке Ким. — Разное ожидал услышать, но только не просьбу о толковании сновидений…
— Кончай ржать, — Макс посмотрел в сторону камеры. — Точно, что здесь ничего не видно?
— Да точно, уже сто раз проверено. Ну так что?
— Короче. Утром раздается звонок, и Никольский говорит, что я должен ехать на сообщение об убийстве. Приезжаю — там труп. Преступник еще там. Гонюсь за ним по крышам, но он куда-то исчезает. Возвращаюсь — а трупа нет.
— Ну и?.. Обычный сон.
— Не совсем обычный. Там еще продолжение странное было, будто бы дом исчез, за мной НСБ гналось, и какой-то парень ударил меня электрошоком, и я вырубился…
— Слушай, это не очень интересно. Я вот пару дней назад видел такое. Прикинь: прихожу в ресторан, а там все голые. И мужики, но это как бы без разницы, но, что главное, и…
— Ким, ты можешь помолчать хотя бы минуту? Дело в том, что сейчас я заехал по этому адресу из сна. И нашел там не только всю ту обстановку, включая мельчайшие подробности, что мне приснились, но и труп.
— Труп?! — Ким вскочил. — Ты серьезно?! Ну так надо…
— Тихо, тихо… — Макс замахал руками. — Никакого трупа нет. А есть тот гражданин, что в моем сне был трупом. А в реальности — он жив и здоров, как мы с тобой. Но это был именно он, даже фамилия и имя совпадают. И вот объясни мне, что это за сон. И да, еще. Все было настолько реально, что после того, как проснулся, еще час ходил и не мог понять, на каком я свете…
Ким помолчал. Поняв, что должен что-то сказать, развел руками:
— Просто мистический боевик какой-то. Ты точно уверен, что это был тот же самый мужик, что ты видел во сне?
Макс тяжело вздохнул.
— Ну я просто спросил, для проформы, успокойся, — Ким успокаивающе хлопнул Макса по плечу. — Сегодня по плану весь отдел к психологу направляется. Может, он что скажет?
— Да при чем здесь психолог?.. Не сочти меня уж совсем съехавшим, но объяснить всю эту историю иначе, чем какое-то внешнее воздействие, я не могу. Я вот с этим ученым, ну, который, несостоявшийся труп, поговорил. Он объяснил, что такое, в принципе, возможно. Но, говорит, подходящей техники пока нет. Я понимаю, что такой техники нет, но со мной же это произошло. Значит…