Круглый год с литературой. Квартал третий - Геннадий Красухин

«Прощай, мой прекрасный» – прощай! Взрослые и не должны слишком много заниматься детьми. Ребятам лучше быть в компании сверстников, отдаваться играм и своим делам. Поиграли, поговорили, объяснились в любви – и достаточно, беги к своим игрушкам, там твой мир.

И словно кольцо замыкается: «Прощай, мой прекрасный». Внушайте ребёнку, что он прекрасен в глазах взрослого! Кто умеет от сердца сказать маленькому: «Мой прекрасный» – тот счастлив в детях и у него счастливые дети. Между двумя этими обращениями, «душа моя» и «мой прекрасный», заключено всё искусство воспитания детей».)

Павел Петрович Вяземский, как и его отец, прожил большую по времени жизнь. Умер Павел Петрович 10 июля 1888 года (родился 15 июня 1820-го). Был блестяще образован. После окончания Петербургского университета работал в русских дипломатических миссиях в Константинополе, Гааге, Карлсруэ и Вене. Тогда же начал собирать предметы искусства XV-XVI веков Германии и сопредельных с ней стран. В своём имении в Остафьеве оборудовал Готический зал, где развесил по стенам уникальные картины, воскрешавшие аромат Средневековья.

После возвращения в Россию работал в Министерстве просвещения. В 1862 году перешёл на работу в Министерство внутренних дел. Был председателем Санкт-Петербургского комитета иностранной цензуры. Почти два года – с апреля 1881 по январь 1883 – работал на посту Начальника Главного управления по делам печати.

Все, знавшие Павла Петровича, отмечают его либерализм на этих цензорских постах. Возможно, поэтому он так недолго возглавлял управление по делам печати.

Литературой Павел Петрович занимался серьёзно. Он написал очень незаурядную работу «Слово о полку Игореве. Исследование о вариантах». Он опубликовал любопытную «Докладную записку о сборном каталоге рукописных житий русских святых М.Н. Барсукова». Его статья «Волк и Лебедь сказочного мира» основана на глубоком знании русской фольклористики. Кроме того, П.П. Вяземский серьёзно изучил архив своего отца и находящихся в нём материалов, связанных с другом отца Пушкиным, так сердечно приветствовавшим мальчика Павла.

О пшавах Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона сообщает, что это грузины-горцы, большей частью высокорослые. Живут, занимая среднее течение реки Арагви и по оба берега Иоры притока Алазани. В грузинской летописи они известны храбростью, непокорным характером и буйным нравом. Отрезанные от соседей ущельями и труднопроходимым реками, пшавы, в отличие от других грузинских племён, не знали ни сословий, ни крепостной зависимости.

Жили пшавы родами. Один из родов носил фамилию Разикашвили. Первый представитель этого рода Имеда Разикашвили был прославленным храбрым воином. Его сын Бесо тоже был храбрым воином, но отличался буйным характером. Однажды он отрезал правую руку у некоего Пилашвили за то, что тот дотронулся ею до платья жены Бесо. Но самым известным в роду Разикашвили стал его внук Лука Павлович, который под псевдонимом Важа Пшавела (сын из пшавов) вошёл в грузинскую литературу как один из великих её поэтов, её классик.

Важа Пшавела, умерший 10 июля 1915 года (родился 26 июля 1861), окончил учительскую семинарию в городе Гори и уехал в Петербург продолжать образование. Но у выпускников семинарии не было права поступать в университет, и Важа Пшавела был в нём вольнослушателем юридического факультета. Проучился год и был вынужден из-за материальных трудностей оставить учёбу и вернуться на родину. Служил сначала домашним учителем детей князя, а потом и сельским учителем.

Его поэзия во многом воссоздаёт социально-этнографическую картину быта горцев. Скажем, действие одной из поэм Важа Пшавела разворачивается вокруг средневекового пшавского обычая, называемого цацлоба.

Пшавы, у которых женщины лишены право голоса и не принимаются всерьёз, тем не менее отстаивают этот обычай, позволяющий незамужней девушке заводить знакомство с мужчиной, разрешая ему всё кроме физической близости. Важа Пшавела считал, что в подобные отношения девушка могла вступить только с кровным родственником. Но некоторые грузинские исследователи проводили параллели между цацлоба и ночами, которые проводили в одной постели Сигурд и Брунхильда. Как известно, чтобы не допустить интимной близости Сигурд клал между собой и Брунхильдой обоюдоострый меч.

Важа Пшавела написал 36 поэм и около четырехсот стихотворений. Кроме того, он писал пьесы и рассказы. Его произведениям присущ антропоморфизм – резко выраженное одушевление природы.

Стихи его, которые на русский переводили Мандельштам, Цветаева, Пастернак, Заболоцкий, в большой степени пронизаны мотивом ускользающей надежды, за которую цепляется лирический герой поэта. Как, например, в «Песне» Важа Пшавелы, переведённой Николаем Заболоцким:

Ты на том берегу, я на этом.Между нами бушует река.Друг на друга мы с каждым рассветомНе насмотримся издалека.Как теперь я тебя поцелую?Только вижу смеющийся рот.Перейти сквозь пучину такуюЧеловеку немыслимо вброд.Не пловцы мы с тобой, горемыки,Нет ни лодки у нас, ни руля,Не ответит нам небо на крики,Не поможет нам в горе земля.Целый день ожидая друг друга,Мы смеёмся сквозь слёзы с тобой.Я кричу, но не слышно ни звука -Всюду грохот и яростный вой.Умирает мой голос тревожный,Утопающий в бурной реке…Как теперь я в тоске безнадёжнойПроживу от тебя вдалеке?И не лучше ли смерть, чем томленье,Чем бессильные эти слова?Нет, пока ты видна в отдаленье,До тех пор и надежда жива!

Очень давно, как говорится, жизнь тому назад, – в самом начале шестидесятых я, тогдашний двадцати-с-небольшим-летний критик опубликовал статью о поэзии своих ровесников. Недавно она попалась мне на глаза: сохранилась в домашнем архиве.

Я не к тому сейчас, что написана она плохо. Не для самоуничижения сообщаю о ней. А к тому, что, проглядывая её, я воскрешал в памяти забытые имена, с горечью повторяя за Пушкиным: «О много, много рок отъял!»

Среди тех иных, кого «уж нет», – Володя Луговой, красавец и жуир, любимец женщин и любивший их, умевший очень эффектно подавать себя во многих разных компаниях, где чаще всего становился их душой.

Он, когда мы жили в уютных домиках в Красной Пахре, приглашённые московским комсомолом на семинар творческой молодёжи, приводил к нам Беллу Ахмадулину, тогдашнюю жену Юрия Нагибина, которая с охотой выслушала стихи и небольшие рассказики обитателей нашего домика и сказал, обращаясь к Луговому: «Не обижайся, дорогой, но настоящее будущее за этим мальчиком» – и приобняла Гришу Горина.

Володя не обижался. Он от души радовался за Гришу.

Приходил он ко мне и в «Литературную газету». Не со стихами. И не с просьбой о рецензии на себя. Он хлопотал за знакомую поэтессу, которая приехала в Москву из провинции, смогла найти для себя уголок в каком-то общежитии, но работу найти не смогла. Так не смогу ли я помочь ей в поисках какого-нибудь заработка? Год потом работала эта поэтесса внештатно при нашем отделе писем – рецензировала стихи графоманов. Работа была трудной: отказывать в печати им нужно было деликатно, не обижая. Но их обижал сам факт непубликации, и никакие сожаления рецензента по этому поводу они не принимали.

Потом эта поэтесса исчезла. А прежде неё надолго исчез Володя Луговой и вынырнул из небытия во время перестройки как сторонник возникшего тогда христианско-демократического движения.

К этому времени я никаких его стихов нигде не встречал, хотя до этого оценил его как детского поэта.

О том, что Владимир Моисеевич Луговой умер 10 июля 2006 года (родился 21 июля 1940-го), я узнал только через несколько лет. Вот как мы отдалились друг от друга! Тогда же я узнал, что его тексты исполняла популярная группа «Весёлые ребята». Ничего удивительного, что я об этом не знал: я не слежу за музыкальными группами.

Я сказал, что оценил Лугового как детского поэта. В моей памяти он остаётся им: игровым, весёлым, неожиданным. Как в этом стихотворении:

Дятел синицев лесу говорит:«Глянь на рябину!Рябина горит!»Громко синицазаспорила с ним:«Если горит –Покажи-ка мне дым!Разве бываетбез дыма пожар?»Дятел в ответлишь плечами пожал –что тут сказать?Но уже от рябинывспыхнул орешник,и следом – осины,дуб занялся,почернела трава…За две неделисгорелалиства!Нынче про дятлав лесу говорят:«Красноголовыйво всем виноват:словноот тлеющегофитилька,вспыхнул пожарот его хохолка!»

11 ИЮЛЯ