Летописец. Книга 1. Игра на эшафоте - Юлия Ефимова

на брег, заливая посевы, деревни и города. Летопись мстила за то, что её похоронили заживо, – Захар говорил вдохновенно, словно пел давно заученную, но от этого не менее страшную песнь.

– Никто не ведал, что творится, начались бунты, люди уверовали, будто невзгоды насылают старые боги. Дабы вновь обрести их милость, напуганные люди убивали и приносили в жертву эктариан. Даже в Нугарде появилось много противников Валамира. Сыновья Валамира разодрались меж собой. Старшие Свирег и Хослав против Ярвиса и Рагмира. Свирег хотел вернуть прежние порядки, Ярвис выступал за эктарианство. Братьев объединяло одно: они осмелились воспротивиться отцу. Свирег сидел в Малгарде – его Валамир вероломно схватил и швырнул в темницу. Валамир отправил бы туда и Ярвиса, да не успел. Когда-то на севере был город Дингард с прекрасной гаванью, оттуда Валамир хотел плыть в Нугард, где правил Ярвис. Король явился в Дингард, чтобы заночевать и наутро отплыть – к утру город сгинул в пучине волн вместе со всеми обитателями, Валамиром и изрядным клочком земли. Напуганные жители Нортхеда освободили Свирега, умоляли его умилостивить богов, вернуть стране процветание. Свирег поклялся вернуть веру отцов, но и Ярвис времени не терял: договорился с Барундией, набрал рать и изгнал Свирега из Сканналии. Свирег укрылся в Шагурии. Он взял в жёны младшую дочь короля, у него родился сын – предок короля Айвариха. Два года спустя Шагурия дала Свирегу войско. Война между Свирегом и Ярвисом длилась целый год, остальные братья погибли. Победил Ярвис, о Свиреге никто боле ни разу не слыхивал.

Захар вытащил флягу, отхлебнул из неё. Видно было, что он не привык говорить так много.

– Вестимо, беды Сканналии не окончились, на юге тоже начались землетрясения, образовывался Нейский разлом. Много деревень сгинуло в нём, огромный град Тесис погиб: разлом прорезал его посерёдке. Многие бежали кто в Барундию, кто в Шагурию, некоторые – аж на север, в земли Иштирии. Никто не ведает, что с ними сталось.

Ярвис чуял, что трон ему не удержать. Однажды явился к нему человек по имени Вирм и заявил, что Летопись нужно вызволить из плена, ибо все невзгоды оттого, что она ищет выход. Ярвис сам пытался найти её, когда воевал с братьями, но безуспешно, и вот он заключил договор с Вирмом.

Вирм разыскал остатки дворца, на месте которого выросло кладбище, и откопал Летопись из-под развалин. Люди Ярвиса днём и ночью надзирали за работой. Несколько священников да юродивых слонялись по округе, требовали не тревожить покой мёртвых, угрожая божьей карой, если Летопись найдут. Когда Вирм нашёл пергамент, взять его в руки смог один Ярвис. Тогда собрались на совет Ярвис, тогдашний доминиарх и Вирм. Доминиарх потребовал уничтожить пергамент. Он обрызгал его святой водой, затвердил молитву, однако вода обратилась в кислоту, брызги полетели в лицо доминиарха и выжгли ему глаза. Вирм с Ярвисом заспорили, как быть с Летописью, спор продолжался много дней. Вскоре Ярвис заметил, что ничего не меняется. Разлом на юге расширялся, Сканналия почти превратилась в остров, невзгоды не прекращались. Тогда Ярвис по совету Вирма окропил Летопись кровью. Пергамент засветился, буквы повыскакивали как грибы после дождя. Вдруг ливень за окном прекратился, туча над замком Ярвиса рассеялась, появилось солнце. Летопись писала, пока Ярвис не ослаб от потери крови. Наверное, тогда он пожалел, что все братья мертвы. Хуже того, в Сканналии не осталось ни единого потомка Свенейва, помимо сына Ярвиса. Чудится мне, в тот день Ярвису пришлось туго. Он владел языческой вещью, которую ни уничтожить, ни схоронить. К тому же Летопись перестала отвечать на вопросы, просто рассказывала, что считала нужным. Как знать, долгий плен так повлиял, или её сила выросла, но она прекратила служить королям и их честолюбию. Как Ярвис, верно, разочаровался: ни сведений не собрать, ни уничтожить! Его терзал страх пред верой предков.

– Да брось! – прервал Фил Дурошлёп. Все вздрогнули. – Жадность и страх потерять трон его терзали. Хотел и рыбку съесть и… кое-куда сесть. А ведь сумел, чёртов мерзавец, и Летопись прибрать к рукам, и с попами не поссориться. Ну дак, умный был, сволочь, прапра-уж-не-знаю-сколько-прадед нашего Дайруса. Не то что его праправнук.

– Что, не жалуешь бывшего начальника? – презрительно усмехнулся Рик.

– Да уж ваш Айварих поумнее будет, – легко подтвердил Фил. – Но зато Дайрус молод и горяч, будущий тесть у него не глупее Айвариха, тёща та ещё мегера…

– А говорил, принцессы ему не видать, – напомнил Боб.

– Коль он такой везучий, как Дим утверждает, то фиг его знает, может и выйдет чего, особливо если он Летопись к рукам приберёт.

– А откуда летописец взялся? Чья кровь пишет Летопись сейчас? – спросил Рик.

– Кровь Огня… – вырвалось у Самайи. Она удивлённо посмотрела вокруг, словно искала того, кто ей это подсказал. Все молчали.

– Да, – наконец заговорил Захар, – когда-то их так называли. Чернила из сажи и кипящего отвара коры священного дуба, куда добавлялась капля крови Свенейва, брошенная в огонь. Впервые их изготовили при Ярвисе: он не хотел рисковать жизнью по прихоти Летописи. Он боялся повторить судьбу Свенейва и расстаться с магической вещью не желал, хотя Вирм предлагал провести обряд, оборвать связь Летописи с потомством Свенейва и унести её из Сканналии. Ярвис отказался – Вирм пропал. Позже к Ярвису явился старик с белыми глазами и волосами, от которых пахло зимой. Он назвался Армагом – предания гласят, то был сам Девин.

– Тот, что изобрёл Летопись? – вмешался Рик. – Сколько ж ему лет было?

– Великие волшебники бессмертны. Ежели тело почило, дух воскресает в новом теле. Да и кто, помимо него, мог бы сделать то, что он сделал?

– А что?

– Вы, молодой господин, слишком торопливы, – устало заметил Захар Рику. – Ярвис с Армагом начали переговоры. Долго ли, коротко ли, сошлись на том, что Летопись останется в Сканналии, но храниться будет подле Черты, а не в столичных хоромах Ярвиса. Черта по-прежнему под запретом. Взамен Армаг согласился поколдовать над Летописью. Ярвис боялся писать её сам, тем паче он понимал, что повелевать ею не сможет. Придумал он вот что…

Захар снова замолчал, Рик засопел от нетерпения. Самайя чувствовала, что и Дим напрягся. Неожиданными для неё стали собственные ощущения: она почти видела этот пергамент перед глазами, она почти знала, что сделал Ярвис, она почти чувствовала магию, исходившую от Армага. Рассказ Захара словно пробудил её от спячки. Что она видит сейчас – сон или явь? Мутные тени или обрывки сна, воспоминания или знания из её неведомого прошлого будоражат воображение? Она не знала. Захар продолжал:

– Ярвис был человек умный, образованный, зело законы любил – от него нам достался первый записанный свод законов Сканналии.