Король психов - Глеб Соколов

– Еще он сказал, что получил от самого Люцифера задание казнить тебя, – продолжал Вася. – Но якобы казнь должна быть произведена в строго определенный день. Но что это за день, Псих не знает. Люцифер зашифровал эту дату в головоломку. Если Псих разгадает ее, он имеет право убить тебя в это число. Если нет – Люцифер больше не станет покровительствовать ему. Ты знаешь, за что Психа поместили сюда?

– Нет… – не сразу ответил Тюрморезов. Он припоминал фразы, которые ему успел сказать Псих. По ним можно было понять только одно: Псих завидует славе и популярности Евграфа среди пациентов «дурки», – ее он заработал пересказом детективов, а также рассказами о том, как он станет руководить переселением жителей России за рубеж.

– И никто не знает. Но обрати внимание, как за ним наблюдает наш профессор. Что-то с этим Психом не так.

– Вы должны признать меня своим королем!.. – сказал Тюрморезов двум цыганам – Робику и Лачо, сидевшим за столиком в игровой комнате и неспеша разыгрывавшим партию в шашки.

Эти двое оказались в дурке не потому, что на самом деле были сумасшедшими. Просто «косили» под психов, надеясь таким образом уйти от ответственности за какую-то кражу.

Оба цыгана были гораздо старше Евграфа. С Лачо у Тюрморезова отношения не сложились, а вот с Робиком он часто и подолгу беседовал.

Некоторое время назад, заглянув в игровую комнату – «шахматы», Тюрморезов увидел цыган, подошел к ним.

Евграфа в этот день «несло»: с самого утра одолевал «словесный понос», с завтрака подходил к пациентам психушки и заводил с ними разговор про то, что он, Тюрморезов – исключительная личность, выделяется на фоне остальных обитателей больницы, если и является психом, то психом выдающимся – Королем Психов. Правда, в чем именно заключается превосходство, Евграф не объяснял, говоря лишь, что превосходит других обитателей «дурдома» во всех отношениях.

Лачо поднялся. Тюрморезов всегда раздражал его, но теперь он понял, что наконец-то должен наказать этого нагло лезущего на рожон юнца: слова о том, что Тюрморезов – король и превосходит всех здешних обитателей Лачо воспринял как оскорбление, нанесенное лично ему.

Между тем, в «шахматах» следом за Тюрморезовым появился и Псих. Он расслышал последние слова, сказанные Евграфом. Тут же «въехал» в ситуацию.

Псих обратил внимание, что Тюрморезов в последнее время стал раздражаться, когда его называли обычным прозвищем и каждый раз говорил:

– Я – не Церковный Псих. Я вообще не псих. Потому, что быть психом – это значит быть таким же, как вы, ничтожеством. Я – если и псих, то псих необыкновенный, ни в чем с вами несравнимый, Король Психов!

Один из врачей, услышавший слова Тюрморезова, сказал при Психе, что у Евграфа, ко всему прочему, начала проявляться еще и мания величия.

Псих про себя согласился с медиком. Тюрморезов Психу ненавистен: «Никакой ты не король! Строишь из себя выдающуюся личность, а на самом деле ты – никто, жалкий поджигатель деревенских коровников!»

Теперь Псих обрадовался. Знал Лачо недолюбливает Тюрморезова. Заносчивые слова Евграфа вывели цыгана из себя. Сейчас обязательно устроит драку и «Король Психов» не досчитается пары зубов. Если вообще не отправится в реанимацию.

Но тут второй цыган вскочил со стула и схватил Лачо сзади за плечи.

– Стой!.. – воскликнул Робик. – Не связывайся с этим… Нужен он тебе? Он не наш.

– Верно. Зато ты ему лучший друг, – раздраженно проговорил Лачо.

– Да, ты прав. Мы с ним друзья, – Робик потащил Лачо к двери в коридор.

Через несколько мгновений оба вышли из игровой комнаты.

Следом за цыганами из «шахмат» вышел и Псих. Смог подслушать, о чем эти двое говорили в коридоре.

– Ты прав, этот парень мне нравится, – говорил Робик Лачо. – Мне кажется, сможем использовать его в одном деле, когда освободимся отсюда. В нем есть что-то особенное. Он и в самом деле не такой, как остальные психи…

– Еще скажи, он – действительно Король Психов! – раздраженно проговорил Лачо.

– Кто знает, может и так! – после этих слов Робик посмотрел на остановившегося в нескольких метрах от них Психа.

Лже-Скворцов медленно пошел по коридору.

– Скажи, Робик, ты настоящий псих или прикидываешься? – спросил своего друга цыгана Евграф Тюрморезов. – Мне кажется, ты и в самом деле псих. Ты из наших, из настоящих. Ломаешь комедию при своих… Воришках… Пытаешься убедить их, что ты нормальный.

– Смешно! Для них это не имеет никакого значения, – ответил Роберт. На самом деле, для его приятелей цыган это имело значение – они презирали сумасшедших, но Робик боялся как-нибудь ненароком обидеть Церковного Психа.

– Они вообще не задумываются над этим вопросом, – добавил цыган.

– Я предлагаю тебе присоединиться к нам, к настоящим психам. Четче обозначить свое место. Дело в том, что мне поручено довести до всех последнее открытие ученых. Психи – это экспериментальные люди. Природа специально сделала их не такими, как все, чтобы посмотреть, что из этого получится. Если матушка Природа поймет, что какие-то эпизоды эксперимента оказались удачными – она закрепит их результаты. Так что не стоит уж с таким пренебрежением относиться к нам, сумасшедшим. Это, кстати, поняли наши спецслужбы. Они затеяли новый проект: психов будут направлять за границу. Для того, чтобы с их помощью разрушать западные государства. Гибридная война, может, слышал? – Тюрморезов внимательно посмотрел в глаза цыгану.

Робик расхохотался.

– А что ты смеешься? – обиделся Евграф. – Думаешь, я просто так претендую на титул Короля Психов? Я надеюсь, организацию отправки психов в Европу поручат мне. И под это дело спецслужбы вытащат меня из дурки…

– Под это дело, Тюрморез, они могут сделать тебе только лишний укол! – и Робик опять захохотал.

В небольшом баре почти не было свободного пространства. Вдоль стойки – ряд высоких деревянных табуретов. Пространство между ними и противоположной стеной занимали несколько столов. За каждым из них могло разместиться человек шесть-семь. Мягкий полусумрак не добавлял уюта.

Эти широкие столы были здесь не к месту. Навевали мысли о казарменном пищеблоке.

Но тот, кто установил их, знал, что делал. Популярностью среди простых смертных это заведение не пользовалось. Если и спускались с улицы в подвальчик какие-нибудь случайные люди, окинув взглядом тесное помещение, как правило, уходили.

Человек, открывший этот бар, рассчитывал: основными посетителями будут его знакомые. Те, в свою очередь, пригласят людей, с которыми водятся сами.

Собиравшиеся здесь люди принадлежал к нескольким преступным сообществам, что делили между собой окрестную территорию.

Все они так или иначе знали друг друга, часто приходили большими компаниями.

Сегодня в зале было пусто. Только за дальним от входа столом друг напротив друга сидели за пивом два человека. Между ними происходил какой-то разговор.

Наверху, на входе в подвал хлопнула дверь. Послышались шаги спускавшегося по лестнице человека. Один из двоих за дальним столом, тот, что сидел лицом к входу, с любопытством поднял глаза.

В узком квадратном проеме появился молодой, – не старше тридцати лет, – мужчина в белом под горло свитере и распахнутом длиннющем пальто. На пороге он остановился, глянул на стойку. Бармена за ней не было. Потом вгляделся в единственных сидевших здесь посетителей. Тот из двоих, что смотрел на него, отвел взгляд.

Человек в пальто решительно направился в их сторону. Сидевший к нему лицом посетитель вновь вскинул глаза. Но гость подошел не по его душу. «Пальто» хлопнул по плечу того, что сидел к нему спиной. Тот вздрогнул, повернулся. Губы растянулись в улыбке. Они обменялись крепким рукопожатием.

Затем «пальто» стремительно подошел к стойке, постучал по ней костяшками пальцев. Прождав не больше пяти секунд, – никто к нему не вышел, – прошел вдоль стойки туда, где между ней и стеной был проход. Зайдя за стойку, скрылся за дверью, которая вела на кухню.

Гость, сидевший лицом к входу, отхлебнул из кружки пиво, спросил приятеля:

– Кто это?

– Робик, – ответил тот хриплым голосом. – Верховодит цыганами.

Спрашивавший имел к криминальному миру лишь косвенное отношение. Но мечтал приблизиться к тем, кто нажимал в этом замкнутом мирке на скрытые пружины. Поэтому внимательно слушал.

– Долгое время его не было видно. Говорят, Робик сидел в сумасшедшем доме.

– Так значит, он из психов? – простодушно заметил расспрашивавший.

– Нет… Косит под психа, но на самом деле голова у него работает лучше, чем у любого нормального. Саша мне сказал, – говоривший упомянул общего знакомого этих двоих, – что Роберт вышел из психбольницы с целой свитой. То есть, может, они освободились и в разное время, но после выхода прибились к нему. Все эти ребята – настоящие психи. Роберт верховодит ими, дает им дело, но получает с них отличную отдачу. Они «поднимают» деньги только так… Особенно отличается какой-то парень… Из деревни, но хитер. Зовут Евграф. Говорят, этот Евграф имеет отличные шансы даже и среди настоящих воров.