Король психов - Глеб Соколов

Тому было любопытно. Слушал не перебивая. Уже решил, что задержит парня, – провести подробное разбирательство – почему он сообщил о террористическом акте, что на самом деле знает, в чем замешан. Тюрморезова перед этим верно отнес к опасным сумасшедшим. Таких, даже если они пока еще ничего не натворили, необходимо задерживать. Иначе они могут стать источником большой беды.

– Поймите, у нас в деревне… Я сам из деревни, – Офицер ФСБ в очередной раз убедился, что все его первоначальные оценки этого паренька соответствуют истине. Грязное и мятое длинное пальто не по моде, скромный костюмчик, – с самого начала оценил парня, как выходца из какой-то невероятно глухой и нищей провинции. – У нас уже жителей-то почти не осталось. Все постройки, принадлежавшие когда-то совхозу, недавно сгорели. Делать там совершенно нечего. Возможно, новым владельцам нашего акционерного общества придется завести рабочих из других регионов. Обрабатывать землю у нас некому. Что я предлагаю: всем оставшимся в живых местным жителям рассеяться по свету, по всем зарубежным странам…

– Что они станут там делать? – с улыбкой спросил офицер. – Ведь они и в соседнем городке-то, небось, были всего раз в жизни…

– Переправлять за границу надо не всех. У меня есть проект превращения русских во всемирную нацию. То есть такую, которая живет по всему миру при этом сохраняя свои национальные черты. – Офицер было открыл рот, чтобы сказать что-то, но Евграф продолжил говорить, не давая ему вставить слово. – Я понимаю, какие возражения на этот счет вы можете сделать. Мол, народ, особенно из таких глухих мест, как мои… Так я и это обстоятельство в своем плане предусмотрел. Я предлагаю все эти колонии-поселения за рубежом по первому времени организовывать строго под контролем вашей организации. Посудите сами – опыт работы за границей у вас, как у разведчиков, имеется. Специальные уполномоченные от вас станут следить, чтобы русские колонисты в Европе не склочничали между собой, а наоборот: всячески содействовали успеху друг друга – выбился в люди сам, помоги сделать это товарищу.

Собеседник Евграфа усмехнулся.

– На первом этапе нашей с вами совместной деятельности я предлагаю вам создать особую организацию, которая будет заниматься переселением русских из России за рубеж, – продолжал Тюрморезов. – Мы будем определять для них страну, город, область деятельности. Координировать там их усилия. Для этого, разумеется, на первоначальном этапе понадобятся какие-то вложения. Так сказать подъемные. Эти средства стану распределять я… Разумеется, в контакте с вами.

Офицер расхохотался. Простодушная незатейливость собеседника его подкупала. Тем не менее он ни на секунду не забывал, что перед ним человек, сделавший ложное сообщение о якобы имевшихся у него сведениях о подготовке террористического акта.

Лицо Евграфа потемнело.

– Похоже, я вас ни в чем не убедил, – неожиданно зло сказал он и бросил на собеседника прямой, вызывающий взгляд. Евграф сделал паузу. Затем продолжал металлическим, отрывистым голосом. – В таком случае, я думаю, вас обязательно убедят будущие события. Ведь вы тоже – член нашего общества. Может быть, у вас в деревне до сих пор живут родственники. В тех краях ловить больше нечего. Скоро, думаю, и в столице тоже будет нечего делать. Поймите, мы проиграли жизнь в своих собственных краях. Нам необходимо расселяться по свету…

– Ну а кто же, в таком случае, станет жить здесь, как вы думаете? – так же зло и с вызовом спросил офицер.

– Кто-нибудь да станет. Но в условиях глобализации нельзя не попробовать расселиться по всему миру. Наш народ никогда самостоятельно нормальной жизни не построит. Но вот если наших людей вкрапить, как специи, в «блюда» чужой жизни, то они могут достичь успехов и снискать славу!..

Офицер задержал Тюрморезова для выяснения всех обстоятельств, связанных с его странным визитом в приемную…

В тот же вечер, когда Евграфа еще не успели увезти из здания ФСБ в психиатрическую лечебницу, обнаружилось, что он находится в розыске, как главный подозреваемый в поджоге строений бывшего совхоза. Следователь, который занимался им в ФСБ (не тот, что разговаривал с ним приемной, а другой), не смог к этому времени выяснить что-либо, что и без того не было еще известно: Тюрморезов выдумал свое сообщение о террористическом акте лишь для того, чтобы его поскорее выслушали сотрудники спецслужбы. Подлинной его целью было предложить «органам» проект «пилотного» переселения части русского общества за рубеж. Больше он ничего сказать не мог.

Было принято решение направить Тюрморезова на психиатрическую экспертизу. Одновременно в его родной деревне поп Иван прилагал неимоверные усилия, чтобы поступок Евграфа был квалифицирован не как сознательное преступление, а как деяние больного человека, который в умопомрачении не ведал, что творит. Поп Иван подробно рассказал полиции о своих наблюдениях за младшим Тюрморезовым с самого его детства. Описал поступок Евграфа в церкви…

Когда экспертиза, на которую Тюрморезова отправили из ФСБ, была уже проведена, выяснилось, что в результате устроенного им пожара никто не погиб. Бывшее совхозное хозяйство оказалось к тому моменту продано новому владельцу. А тот с самого начала планировал снести сожженные Евграфом старые постройки…

Поджог был расценен, как поступок сумасшедшего, который по счастливой случайности не принес никому большого вреда. Тюрморезов признали психически больным и направили на принудительное лечение в заведение тюремного типа.

Через несколько часов после того, как легковой автомобиль, разогнавшись, взлетел вверх на церковную паперть и протаранил церковные ворота, к настоятелю храма, – он лично присутствовал при срочно проводившемся ремонте, – подошла одна из прихожанок.

– Отец настоятель, благословите! – произнесла она и скромно потупила взор.

Священник повернулся и посмотрел на женщину: нет, он не мог ее вспомнить.

– Во имя Отца и Сына и Святого Духа! Здравствуйте! – проговорил он. Женщина стояла рядом с ним, не произнося больше ни слова, но и не отходя.

Священник перевел взгляд на двери храма, которые чинили рабочие. К прихожанке, обратившейся к нему, тут же подошла служка и принялась тихим голосом, почти шепотом объяснять ей, что настоятель в данный момент занят, что случились плохие события и ей лучше подойти со своим разговором в другое время. Прихожанка ответила, что разговор она собирается повести как раз об этих событиях.

– Я могу сообщить батюшке очень важную информацию! – проговорила она настолько громко, что священник опять повернулся к ней.

– Я работаю в обычной районной библиотеке неподалеку отсюда, – проговорила женщина, сев на кресло в небольшом, но обставленном дорогой мебелью кабинете настоятеля.

Батюшка сидел на своем обычном месте за столом, где всегда разбирал разные хозяйственные и церковные документы. В руках вертел позолоченную шариковую ручку. Но листа бумаги или блокнота перед ним не было. Священник, – что бывало с ним крайне редко, – чувствовал себя не в своей тарелке. Почему-то никак не мог определить своего отношения к тому парню, что таким диким образом отомстил ему за отказ дать денег. Из головы не шла фраза, которую молодой человек сказал в полдень во время их разговора: про то, что ему помогал какой-то священник там, в деревне. «Почему он это делал? Может быть, я чего-то в нем не понял?»

– Так получилось, что сегодня я была в церкви, – продолжала женщина. – Около полудня услышала, как кто-то кричит, зовет полицию. Вслед за этим к выходу через церковь пробежал молодой человек. Я сразу узнала его. В последние три дня он заходил в нашу библиотеку.

Настоятель изумленно крякнул. «Вот как! В библиотеку…» «Впрочем, чего тут удивительного, – тут же подумал он. – Разве среди психопатов нет читающих людей?!.. Одно другому не мешает. С самого начала было видно: он – не обычный грубый вымогатель из уголовников».

– Потом, я вышла из храма и увидела, как мчится машина. За рулем – все тот же знакомый молодой человек. Дальнейшее вы знаете…

– Ну так и что же?.. – нетерпеливо сказал священник. – Кто он? Что вы можете про него сказать?

– Его зовут Евграф Тюрморезов. Он из деревеньки Никольское. За три последних дня он взял у меня по абонементу и прочитал сто шестьдесят четыре детектива.

– Сколько?!.. Постойте, это же больше, чем по пятьдесят в день?! Нет, невозможно.

– Я тоже так подумала. Но он сказал мне, что разработал какой-то особый способ скорочтения… Он – сумасшедший.

Псих поднял голову от стола, на котором лежал прайс-лист на медицинскую технику – вот уже четыре часа, с самого начала рабочего дня, он изучал его. Изучение это длилось не первый день. Час за часом Псих тупо смотрел в страницы с таблицами, в которых в левом столбце – наименования товаров, в правом – цены.