Поединок чести - Рикарда Джордан

— Если она так хороша, как вы ее описываете, господин Дитмар, я точно заметил бы ее! — Принц улыбнулся. Он увлекался красивыми женщинами, его уже не удовлетворяла юная супруга, принцесса Бланка. — Но очень юная девушка с длинными гладкими волосами золотистого цвета… в сопровождении родителей… Нет, ее точно не было в зале. А ведь вы и сами не слишком на это надеялись! Она не может принадлежать ни к одной из самых знатных семей империи или даже епископства, раз во время богослужения ей пришлось сидеть в часовне Святой Марии.

Дитмар кивнул. Разумеется, принц был прав, он тоже должен был так подумать. Но ему почему-то с трудом в это верилось.

— Я должен снова ее увидеть! — в отчаянии произнес он.

Принц рассмеялся.

— И увидите вскоре, — утешил он юношу. — Завтра на турнире. Она будет сидеть не в ложе короля, но все же в одном из павильонов, которые соорудили для дам. Слишком людно там не будет, и уже сейчас на этом праздновании не так уж много юных девушек. А на турнирах их останется еще меньше, рыцари будут рады, если парочка женщин выдержит до конца и подарит поцелуи победителю. — Людовик подмигнул Дитмару, который залился краской.

— Вы подразумеваете… она… Я буду сражаться завтра!

— Будете, — подхватил принц, и это прозвучало почти завистливо. Самому ему не дозволялось выезжать на арену, отец заставил принца на посвящении в рыцари поклясться, что он никогда не станет участвовать в турнирах. Долго уклоняться от крестовых походов не удастся, но король Филипп был категорически против того, чтобы его сын и наследник сложил голову в результате несчастного случая на турнире. — Вы можете произвести на нее впечатление, господин Дитмар! Так что наточите-ка еще раз ваше копье!

Принц сделал неприличный жест и заслужил свирепый взгляд сияющих голубых глаз Дитмара.

— Сеньор, я прошу вас проявить больше уважения по отношению к моей даме!

Людовик покатился со смеху.

— Вы еще не обменялись с ней ни одним словом, но уже готовы вызвать своего принца на поединок из-за нее! — поддразнил он боевого товарища. — Разве это не то, что называют высокой любовью?

Роланд Орнемюнде пришел в ярость, когда не последовало столь ожидаемого приглашения на праздничный ужин, устраиваемый в резиденции епископа. Теперь, после того как его все же пустили в церковь — даже если указанные ему места приравнивались к оскорблению, — он твердо был уверен, что его пригласят к столу короля. К тому же, согласно слухам, Фридрих явно был рад видеть красивых женщин в своем окружении. Поэтому, как и других хозяев крепостей из епископства Майнц, которые прибыли с женами и дочерьми, их должны были позвать, пусть даже их усадили бы не за главный стол в зале. Однако Раймунд Тулузский также не был приглашен. Епископ узнал о том, что тот как раз снова был отлучен от Церкви, уже второй раз. Первый раз ему удалось добиться упразднения наказания после того, как он передал Церкви семь крепостей в Провансе. В этот раз его отлучили, из-за того что он поддержал альбигойцев. Епископ был вне себя, узнав, что Раймунд все же имел наглость явиться на коронацию. Теперь он не мог запретить ему участвовать в турнире, однако на праздничный ужин его не пригласили.

Роланд и Раймунд заливали вином свою досаду в трактире палаточного городка рыцарей. Здесь вина и пива было предостаточно, и на самом деле оба вояки провели время лучше, чем на официальном торжестве в резиденции епископа. Если бы только не попранное достоинство.

— Но я им завтра покажу! — неистовствовал Роланд. — Если я выиграю поединок, они больше не смогут игнорировать меня!

Раймунд ухмыльнулся.

— Тогда королеве придется наградить тебя поцелуем! — заявил он. — Ну а я не буду участвовать. Звезды не на моей стороне, это ясно уже теперь — меня ведь не пригласили. Я присоединюсь к свите французского принца и вместе с ней явлюсь к королю, нравится это епископу или нет.

Уже на протяжении многих лет у графов Тулузы возникали проблемы с Церковью, но королю Филиппу не захочется портить отношения с кланом Раймунда. Граф не всегда соблюдал правила, и уж точно ему не было свойственно подобострастие — независимость Окситании была для него и многих других благородных семей из южной Франции священной. Однако он поддерживал короля в противоборстве с Плантагенетами из корыстных побуждений — и не слишком увиливал от уплаты налогов. Да и благодаря альбигойцам его владения были богатыми.

Роланд бросил завистливый взгляд на друга и задумался, не поступить ли ему так же. К сожалению, у него не было никаких связей с французским двором. А вот его заклятый враг Рюдигер выедет на арену за короля! Вот почему Роланд непременно должен был сражаться: тогда он смог бы позже обратиться к королю по вопросу Лауэнштайна. Роланд разбавил вино водой. Ему нельзя было напиваться — чего доброго, еще проиграет Рюдигеру!

— Но если хочешь, я могу взять твоих дамочек с собой.

Речь Раймунда уже была немного несвязной, но Роланд насторожился. Он тут же осознал, что турнирный день в присутствии короля позволит ему поднять вопрос относительно Лауэнштайна. Лютгарт могла бы преподнести королеве свою версию возникновения спора о наследстве! Когда она не пьяна, то может вполне убедительно доказывать свою правоту. И к тому же половина епископства будет свидетелем того, как его дочь сделает реверанс перед королем…

Роланд расплылся в улыбке.

— Хочу ли я, дружище? Да еще как хочу! — Он хлопнул графа по плечу. — Но я настаиваю на том, чтобы ты вернул мне девочку нетронутой! Даже если удержаться будет нелегко! Ты будешь ее беречь, как… как собственную дочь… — С наигранной серьезностью он протянул Раймунду Тулузскому руку.

Окситанец ударил по его руке.

— Обещаю… — пролепетал он. — Но ты же понимаешь, если король предъявит свои права… Я имею в виду право на первую ночь…

Мужчины расхохотались и в очередной раз подняли кубки. За короля, за дружбу — и невинность Софии Орнемюнде.

Глава 5

— По-видимому, она прибыла с графом Тулузы, — сказал взволнованный Дитмар. Он едва мог сосредоточиться, чтобы разогреть коня, когда снова увидел красавицу из собора. В этот раз она сидела под шелковым балдахином, под которым также занял место и король, — на возвышенности. И при виде девушки у него снова перехватило дух. — Вероятно, она его дочь…

— Возможно, — вскользь бросил Рюдигер и развернул своего коня, подняв его на задние ноги. — От одной из предыдущих жен, наверно. У графа их было несколько…

На самом деле рыцарь не особенно интересовался увлечением племянника, — по крайней мере, не сейчас, незадолго до первого поединка этого турнира. Да и вообще Рюдигер не слишком усердствовал в рыцарском служении даме. Он считал потерей времени годами ухаживать за дамой сердца, пока она, возможно, соизволит провести с ним одну ночь — что вообще было редкостью. К тому же приходилось рисковать, ведь в большинстве случаев женщины были замужем. А сватовство к девушке, которая подходила на роль хозяйки Фалькенберга, он отложил на потом. Ему нравилась свободная жизнь, — если ему хотелось любви, всегда находились красивые крестьянки или маркитантки, которые за подарок или пару пфеннигов готовы были одарить его ласками.