Поединок чести - Рикарда Джордан

Для юноши было неразрешимой загадкой, как он должен будет сдерживать рыцаря в случае чего, но он был рад поручению не спускать глаз с девушки. София Орнемюнде производила впечатление благовоспитанной девицы и была очаровательна, и если ему не нужно делать ничего, кроме как по приказу епископа наблюдать за ней во время молитвы, тогда ему не придется ни в чем исповедоваться.

Со спокойной душой он провел семейство Орнемюнде к их местам в боковой часовне — подальше от всех уже коронованных или собирающихся вскоре пройти эту церемонию монархов. Хотя кронпринца Франции и посадили в той же части собора, но, разумеется, в первом ряду.

А вот епископ Зигфрид, принимая принца Людовика, предчувствовал новые трудности. Принц и его рыцари выглядели изголодавшимися и измученными. Наверняка они предпочли бы плотный завтрак богослужению, но, разумеется, не станут нарушать порядок и выдержат коронацию с урчащими животами. На самом деле они прибыли во дворец епископа всего пару часов назад, промокшие насквозь и перепачканные после чрезвычайно утомительного путешествия. На протяжении всего пути не прекращался дождь, и тяжело груженные повозки с подарками новому королю задерживали всадников. После того как уже вторая ось сломалась, Людовик наконец велел остановиться на рынке в ближайшем поселении и приобрести трех мулов, на которых перегрузили сундуки и рулоны тканей. К сожалению, это не ускользнуло от внимания местной шайки воров, поэтому рыцарям в конце концов пришлось еще и сражаться с грабителями.

Разумеется, они не позволили себя обокрасть, и никто не пострадал, но битва еще больше утомила лошадей и всадников, и ночной переезд, который им пришлось предпринять, чтобы вовремя прибыть на коронацию в Майнце, лишил всех последних сил. И все же в бане епископа, протопленой еще с вечера, принц и его эскорт могли по крайней мере смыть с себя дорожную пыль и грязь, а их оруженосцы приложили немало усилий, чтобы высушить и разгладить их сырые праздничные платья до богослужения. Король обеспечил всех рыцарей новыми платьями для поездки. На них были роскошные шерстяные туники, в которых они не замерзнут за время долгого богослужения. А вот обед наверняка будет нескоро, тем более что никто точно не знал, будет ли проводиться после церемонии коронации евхаристия.

— Скорее всего, — уныло заметил Рюдигер из Фалькенберга (он никогда не любил долгие богослужения и не сожалел о том, что не прошел церемонию посвящения в рыцари — Флорис де Трилльон опоясал его мечом после его первого настоящего сражения на поле боя, и Рюдигер этим гордился), — во время коронации они не станут отказываться от того, что подчеркивает их великолепие и занимает много времени. Разбуди меня, Дитмар, если я усну…

Дитмар же был слишком взволнован, чтобы спать. Ведь он в первый раз видел епископа, на чьих территориях находилась крепость, доставшаяся ему в наследство, — пусть даже сидя во втором ряду, за кронпринцем. Зигфрид из Эпштайна в роскошной мантии имел чрезвычайно внушительный вид, и для Дитмара, несомненно, было очень важно произвести на него хорошее впечатление. В конце концов, от ходатайства епископа много чего зависело. По крайней мере, было бы неплохо знать, что священник на его стороне, даже если он не предоставит отряд воинов…

Поэтому Дитмар со всем почтением склонил голову перед епископом, когда принц Людовик представлял своих рыцарей. Реакция епископа на его имя несколько удивила Дитмара. Глаза священника расширились, и он напрягся и задержал дыхание, протянув юноше руку для поцелуя согласно обычаю.

— Вы… вы сын Дитриха из Лауэнштайна? — наконец спросил он.

Дитмар кивнул.

— Да, ваше преподобие, — ответил он звонким голосом.

Казалось, епископ подавил вздох.

— Но вы прибыли сюда в качестве рыцаря короля Филиппа, — удостоверился он. — Мне не нужно, чтобы… Поймите меня правильно, в вашем вопросе вы имеете полную… поддержку… э-э… Господь, несомненно, на вашей стороне! Но сейчас неподходящий момент…

— Я прибыл с эскортом принца, — с достоинством завил Дитмар, — и подчиняюсь его приказам. Вопросом… Лауэнштайна я займусь позже.

Зигфрид из Эпштайна вздохнул с облегчением. Значит, юноша прибыл сюда не для того, чтобы отстаивать свои права. Однако все же могли возникнуть неприятности. Ведь едва ли удастся все время устраивать так, чтобы эти Орнемюнде не попадались друг другу на пути. Как только один узнает о присутствии другого, ситуация может накалиться, несмотря на добрые намерения младшего из них. И к тому же будет проводиться турнир… Юный рыцарь наверняка примет в нем участие, а возможно, и старший?

Роланд Орнемюнде давно уже не сражался в поединках, но он, несомненно, ежедневно мерился силами в тренировочных сражениях со своими рыцарями, которые, похоже, были настоящими дикарями: епископу поступали бесконечные жалобы из соседних с Лауэнштайном земель. Они были не более чем отбросами общества, но все же хорошо владели мечом. Нельзя было исключать, что Роланд решит выступить на турнире. Ведь он прибыл, чтобы привлечь к себе внимание, которым его обделяли соседи. Победа в турнире или хотя бы неплохой результат могли бы этому поспособствовать.

Зигфрид из Эпштайна потер виски. Ситуация непростая. Но сейчас ему было некогда этим заниматься. Он должен был короновать короля!

Епископ попрощался с последним рыцарем французского принца и повернулся к следующей делегации вельмож. Еще один француз, граф Тулузы.

Разве его не отлучили от Церкви уже давным-давно? Сколько еще женщин он успел отвергнуть? Епископ вздохнул, перед тем как протянуть неотесанному графу руку для поцелуя. Еще один мошенник в рыцарском одеянии. Но епископу следовало быть приветливым. Король Фридрих нуждался в союзниках, какими бы они ни были…

Рюдигер из Фалькенберга воспользовался перерывом между представлением епископу и началом богослужения, чтобы немного осмотреться на соборной площади. Ведь его место все равно никто не займет, и ему еще долго придется томиться на церковной скамье. Кроме того… Рюдигер полагал, что его находчивый оруженосец Ханзи сумеет быстро раздобыть что-нибудь поесть. Он действительно обнаружил Ханзи перед трактиром — вовлеченным в разговор с весьма странно одетым господином. На незнакомце были широкие полотняные штаны, прикрывавшие жесткие сапоги для верховой езды, и длинное дорогое платье чужеземного покроя из парчи, распахнутое спереди. Лишь приглядевшись, можно было различить аккуратно вышитые созвездия и солнца. Голову мужчины украшала своеобразная кипа, также из парчи и расшитая золотыми нитями. Еврей? Но это невозможно, иудеи не станут так открыто демонстрировать свое богатство!