Чужие миры - Ellith The Shadow

Устроившись на ближайшем каменном заборчике в половину моего роста, я начал потихоньку возвращаться в сознание. Такого со мной ещё не бывало. Вероятность того, что в нужный момент на тебя кто-нибудь неожиданно выскочит, очень низка — обычно выскакивают или раньше, или позже, или ожидаемо. Нужный момент короток — миг, когда энергия начала вырабатываться, но рисунок трансформации ещё не сформирован, миг наибольшего отрешения мага от действительности, длится от сотой до двадцать второй доли секунды. Впрочем, кое с кем из моих знакомых такое бывало. До популярной слезливой трагедии «Геннет Белозерский», в которой маг случайно убил беременную жену, не доходило (некроруной никто сослепу не кидался, а остальные мощные заклинания можно придержать), а вот лишние уши у людей вырастали, и ноги отнимались, и обмороки случались… разное случалось.

Анис о чём-то переговорил со стражниками, потом подошёл ко мне и изобразил воплощённое ожидание. Я же тебе говорил — уберу! Или не говорил? Телепатировал наверное. То-то руки трясутся…

— Сейчас уберу, — пообещал я вслух, — вот полежу минут десять… и ещё десять… и ещё.

— Ты что — не слышал, о чём мы говорили?

— Темница развалилась, — равнодушно ответил я, — что мне глубоко эфиново.

— Да, но…

— Ты дашь мне восстановиться? — обозлился я, — Или тебе позарез нужен заборчик, на котором приезжий магистр умер от истощения? Так ведь я встану, а некрооборотень — не совсем та достопримечательность, которую хочется показывать гостям столицы.

Анис послушно замолчал. Спустя несколько минут я попробовал развеять стража, и у меня получилось. Пальцы дрожали. Восстановиться я, конечно, смогу нескоро, но первичный шок удалось пережить, значит, смерть от истощения отменяется: в случаях, подобных нынешнему, важно не сколько у тебя осталось, а сколько ты выложил. Между килонисом, израсходованным за пять минут, и килонисом, израсходованным за пять секунд, — Шерский пролив.

— Ты уже в порядке?

— Почти.

— Пролом образовался в стене камеры мальчишки Шелиса.

— Я думал, она зачарована.

— Она зачарована, — бесцветным голосом произнёс Анис, — Я сам пытался из неё выбраться. Это невозможно. Я намерен пойти всё осмотреть. Ты идёшь?

— Иду, — кое-как сползая с заборчика, ответил я.

Что с Шелисом? Если стена рухнула по естественным причинам, он мог пострадать…

По дороге Анис описал систему антимагической защиты. Каждый камень был разрисован иероглифами по надёжнейшей программе Альвэка Синеградского; решётки — «витое железо», зачарованы на «плетеный щит». Бирюзовых наручников с Шелиса тоже не снимали. Мне было проще поверить на слово, чем попытаться вникнуть: внимание то и дело соскальзывало, речь Аниса оборачивалась невнятицей. Анис, вероятно, заметил, но вежливо смолчал.

У ворот мы встретились с Айной в сопровождении ещё двоих стражников. Айна посмотрела на меня с некоторым удивлением, но почему-то промолчала. Вместе со стражниками мы направились к темнице, двухэтажному серому каменному зданию. У стены Анис повернул направо и повёл всех к пролому. Зайдя за угол, я увидел искомое «разрушение» — груды щебенки, в которую превратились камни стены. Естественных причин тут и не мерцало. Наверное. Меня вдруг повело, я уцепился за ближайшего стражника. Перед глазами поплыл туман, уши заткнуло ватой.

— … если много силы за раз потратят. Элланхис в старших принцах тоже, помнится, сорвался…

Я вздохнул и выпрямился. Анис и стражники. Изящный пассаж про магов принадлежал самому юному — срыв Эланхиса он мог застать разве что в раннем-раннем детстве. Айна ушла вперёд; когда мы приблизились к проёму в стене, она уже находилась внутри. Искалеченных тел в камере не было, что меня несколько успокоило.

Анис изящно перелетел через кучу щебня и присоединился к сестре. Мне пришлось карабкаться. Камера была запорошена серой пылью, поверх слабо мерцавших надморских иероглифов вились трещинки. Причудливо изломанная решетчатая дверь висела на нижней петле. Лежак развалился на куски, в углу я заметил осколки каменного умывальника. Тихо завидуя окутанным паутиной сканирующих заклинаний близнецам, я закрыл глаза, концентрируясь на восприятии эфина.

«О, где же солнце…»

Тихий предсмертный стон, тихий посмертный плач, зов призраков, памяти, прикованной к подземной келье жизнью в темнице души — решётки из надежды, стены из безнадёжности. Боль и страх, но это вторично — смертью веет от этой земли, смертью веет из-под камней, тишиной перехода на ту сторону, холодом изнанки, тьмой зазеркалья, переправой и дорогой, вратами и холмами. И голоса — из-за тишины, с изнанки, с дороги, с холмов. Голоса недоушедших-недооставшихся, застрявших между там и здесь. Вопли, проклятия, стоны, плач и песни, ночные кошмары, последние сны. Надежда до последнего, горькое разочарование, застарелое смирение, объединённые одним — это был чей-то миг перехода. Миг перехода…

Красота!..

Им не понять.

Я приземлился, почти ощущая, как затухает нефритовое мерцание в глазницах. Резкое восстановление сил сродни резкой утрате — возникают неадекватные поведенческие реакции. Эйфория, попытки взлететь выше неба… лёгкость необычайная.

На меня, оказывается, пялились. Анис неуверенно направил сканирующую нить в мою сторону… и резко отдёрнул. На его лице проступило отвращение.

— Вот так дрянь, — пробормотал он, — Представляешь, Айна, по стене некроэнергия гейзером хлещет!

— Это не некроэнергия, это энергия перехода.

— Какого перехода?!

— Отсюда туда. Умирания. Восстанавливать запас некроэнергией… я жить хочу!

— Восстанавливать запас этим?!

— Ты неспособен к некромантии, тебе не понять.

Это и не каждый некромант поймёт. Те, кто относится к магии как к силе, обычно вооружаются сентенцией «Можно подчинять силу или подчиняться ей, но любить силу нельзя». А тех, кто считает её искусством, немного.

— Энергия перехода не могла повлиять на свойства стены, — строго сказала брату Айна, — Не отвлекайся.

— Даэль, посмотри и ты, раз восстановился.

Я посмотрел. Исследовать камеру не было смысла, близнецы успели наколдоваться, и известными мне методами следов стало не отыскать. Я исследовал останки кладки. Следов магии не было. На самых крупных осколках тлели слабыми помехами клочки защитной программы. Загадочное явление. Разрушить стену можно разными способами, но тарана под ругой у Шелиса, очевидно, не было, и вызвать землетрясение он не мог, а магией расшатать камни стены не дала бы программа Альвэка: veine daus vista перегружает эфин настолько, что магу не остаётся неопределённости для маневра.