Полное собрание сочинений в десяти томах. Том 3. Стихотворения. Поэмы (1914–1918) - Николай Степанович Гумилев

class="v">Неподатливых моих коней».

Ночь, молю, не мучь меня! Мой рок

Слишком и без этого тяжел,

Неужели, если бы я мог,

От нее давно б я не ушел?

Смертной скорбью я теперь скорблю,

Но какой я дам тебе ответ,

Прежде чем ей не скажу «люблю»

И она мне не ответит «нет».

79. Телефон

Неожиданный и смелый

Женский голос в телефоне, —

Сколько сладостных гармоний

В этом голосе без тела!

Счастье, шаг твой благосклонный

Не всегда проходит мимо:

Звонче лютни серафима

Ты и в трубке телефонной!

80

Я вырван был из жизни тесной,

Из жизни скудной и простой

Твоей мучительной, чудесной,

Неотвратимой красотой.

И умер я... и видел пламя,

Не виданное никогда:

Пред ослепленными глазами

Светилась синяя звезда.

Преображая дух и тело,

Напев вставал и падал вновь.

То говорила и звенела

Твоя поющей лютней кровь.

И запах огненней и слаще

Всего, что в жизни я найду,

И даже лилии, стоящей

В высоком ангельском саду.

И вдруг из глуби осиянной

Возник обратно мир земной,

Ты птицей раненой нежданно

Затрепетала предо мной.

Ты повторяла: «Я страдаю», —

Но что же делать мне, когда

Я наконец так сладко знаю,

Что ты — лишь синяя звезда.

81. Самофракийская Победа

В час моего ночного бреда

Ты возникаешь пред глазами —

Самофракийская Победа

С простертыми вперед руками.

Спугнув безмолвие ночное,

Рождает головокруженье

Твое крылатое, слепое,

Неудержимое стремленье.

В твоем безумно-светлом взгляде

Смеется что-то, пламенея,

И наши тени мчатся сзади,

Поспеть за нами не умея.

82. Я и вы

Да, я знаю, я вам не пара,

Я пришел из иной страны,

И мне нравится не гитара,

А дикарский напев зурны.

Не по залам и по салонам

Темным платьям и пиджакам —

Я читаю стихи драконам,

Водопадам и облакам.

Я люблю — как араб в пустыне

Припадает к воде и пьет,

А не рыцарем на картине,

Что на звезды смотрит и ждет.

И умру я не на постели,

При нотариусе и враче,

А в какой-нибудь дикой щели,

Утонувшей в густом плюще,

Чтоб войти не во всем открытый,

Протестантский, прибранный рай,

А туда, где разбойник, мытарь

И блудница крикнут: вставай!

83

Дремала душа, как слепая,

Так пыльные спят зеркала,

Но солнечным облаком рая

Ты в темное сердце вошла.

Не знал я, что в сердце так много

Созвездий слепящих таких,

Чтоб вымолить счастье у Бога

Для глаз говорящих твоих.

Не знал я, что в сердце так много

Созвучий звенящих таких,

Чтоб вымолить счастье у Бога

Для губ полудетских твоих.

И рад я, что сердце богато,

Ведь тело твое из огня,

Душа твоя дивно крылата,

Певучая ты для меня.

84

Лишь черный бархат, на котором

Забыт сияющий алмаз,

Сумею я сравнить со взором

Ее почти поющих глаз.

Ее фарфоровое тело

Томит неясной белизной,

Как лепесток сирени белой

Под умирающей луной.

Пусть руки нежно-восковые,

Но кровь в них так же горяча,

Как перед образом Марии

Неугасимая свеча.

И вся она легка, как птица

Осенней ясною порой,

Уже готовая проститься

С печальной северной страной.

85

Много есть людей, что, полюбив,

Мудрые, дома себе возводят,

Возле их благословенных нив

Дети резвые за стадом бродят.

А другим — жестокая любовь,

Горькие ответы и вопросы,

С желчью смешана, кричит их кровь,

Слух их жалят злобным звоном осы.

А иные любят, как поют,

Как поют, и дивно торжествуют,

В сказочный скрываются приют;

А иные любят, как танцуют.

Как ты любишь, девушка, ответь,

По каким тоскуешь ты истомам?

Неужель ты можешь не гореть

Тайным пламенем, тебе знакомым?

Если ты могла явиться мне

Молнией слепительной Господней

И отныне я горю в огне,

Вставшем до небес из преисподней.

86. Канцона

Храм Твой, Господи, в небесах,

Но земля тоже Твой приют.

Расцветают липы в лесах,

И на липах птицы поют.

Точно благовест Твой, весна

По веселым идет полям,

А весною на крыльях сна

Прилетают ангелы к нам.

Если, Господи, это так,

Если праведно я пою,

Дай мне, Господи, дай мне знак,

Что я волю понял Твою.

Перед той, что сейчас грустна,

Появись, как Незримый Свет,

И на всё, что спросит она,

Ослепительный дай ответ.

Ведь отрадней пения птиц,

Благодатней ангельских труб

Нам дрожанье милых ресниц

И улыбка любимых губ.

87

Мой альбом, где страсть сквозит без меры

В каждой мной отточенной строфе,

Дивным покровительством Венеры

Спасся он от