Они приходят осенью (СИ) - Дмитрий Александрович Видинеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Инга какое-то время болтала о всяких пустяках, а потом без всякого стеснения указала на шрам на шее Марины.
— Из-за этого у тебя клиническая смерть случилась?
Марине понравилась такая беззастенчивость. Ну а что? Девчонке было любопытно, вот и спросила, не ходя вокруг да около. Так и нужно. Это намного лучше, чем поглядывать украдкой и гадать, не решаясь задать прямой вопрос.
— Да, из-за этого, — ответила, коснувшись пальцами шрама. — Я на вызове была и один урод на меня напал, горло перерезал.
— Нифига себе! Охренеть! Ты приехала помощь оказывать, а какой-то утырок взял да напал на тебя? Убила бы, ублюдка.
И такая реакция Марине понравилась. Искренняя, без всяких надоевших слов сочувствия. Определённо Инга заслужила крепкий балл на шкале симпатии. И хорошо, что она на этом остановилась, не став выпрашивать подробностей.
— А я под машину попала, — вздохнув, поведала та. — Каталась на чёртовом электросамокате, выехала на проезжую часть и попала под Запорожец. У нас в городе такой древней рухляди уже днём с огнём не сыскать, но я всё же умудрилась под неё попасть. Вот ведь непруха, да? А Вадик в пожаре чуть не сгорел, бедняга. Чудом жив остался. Вячеслав с балкона грохнулся, а Нонна…
— Помолчи, балаболка, — беззлобно осекла её Нонна.
Инга замолчала, с хитринкой поглядев на Марину, будто намекая, что позже расскажет всё и даже больше. Минут через двадцать миновали указатель с надписью «Светинск» и въехали в пределы города. Инга вышла возле автобусной станции и «Газель» продолжила путь.
— Надеюсь, у тебя нет домашних животных? — поинтересовалась Нонна.
— Нет, — ответила Марина.
— Хорошо. Это было бы большой проблемой, потому что домой тебе соваться опасно. Не думаю, что тебя так уж рьяно разыскивают, но лучше не рисковать. А что касается одежды, зубной щётки и прочего, это я сейчас куплю. Насчёт денег не беспокойся. Денег куры не клюют, спасибо моему муженьку, царство ему небесное. И мне приятно тратить их на что-то действительно полезное.
— Спасибо, — Марина хотела добавить, что все потраченные на неё финансы она обязательно вернёт, но передумала, сообразив, что Нонна это категорически не одобрит. — Мне бы ещё позвонить. Сестре, и на работу.
— Не проблема. Решим вопрос.
Всё, что нужно, Нонна купила в гипермаркете в центре города. Марина дожидалась её в машине и даже в окно не выглядывала, хотя и понимала: шанс на то, что в это время мимо будет проходить Семён или Мамон, практически равен нулю. А кому ещё до неё есть дело, кроме этих двоих? Мразям? Вряд ли им раздали фотки с её физиономией. Однако параноидальное чувство всё же не покидало. И, возможно, это к лучшему, так легче свыкнуться с мыслью, что отныне улицы города таят опасность. В голове постоянно должна ярким неоном светиться вывеска: «Будь осторожна!»
Марина вставила в телефон только что купленную сим-карту и, пока Нонна вела «Газель» по проспекту, позвонила сестре. Татьяна предсказуемо ругалась, выспрашивала, почему вчера не могла дозвониться, что вообще творится и какого лешего звонок поступил с незнакомого номера? Как же тяжело было врать, но Марина старалась как могла. Наплела про каких-то старых друзей, которые связались с ней совершенно неожиданно и пригласили провести время на шикарной даче в другом городе. Наплела, что решила повременить с выходом на работу. Всё было ну очень неубедительно, фальшиво и Татьяну определённо такие ответы встревожили ещё больше. Но что поделать? Ничего другого Марина ей предложить не могла, а потому и извинялась постоянно, пока шёл этот нелёгкий разговор. И который закончился на не слишком хорошей ноте.
Следующий звонок — начальнику. Тут было всё проще, заведующий станции поворчал, но в конце концов сказал, что найдёт замену Марине. И посоветовал беречь себя. На всякий случай ещё и Василию Ивановичу позвонила, сообщила, что в целом у неё всё нормально, но на работу пока выйти не сможет. Тот, как и Татьяна, порывался задавать вопросы, однако лимит на враньё у Марины иссяк, пришлось ограничиться короткими неопределёнными ответами и обещанием в скором времени связаться снова.
По указке Нонны Марина вынула из телефона симку, выкинула в окошко. После всех этих звонков у неё создалось впечатление, что она словно бы обрубила связь с чем-то нормальным, с тем, за что хотелось держаться, но уже не получалось. И теперь её плот окончательно отчалил от берега и ушёл в свободное плавание, а вдалеке на берегу маячили фигурки сестры, Василия Ивановича, коллег по работе. Вот только очень не хотелось махать им на прощание — слишком это грустно и даже трагично. Оставалось лишь надеяться, что плот скоро причалит обратно, причём в целости и сохранности.
«Газель» миновала мост через речку, новые городские районы остались позади. Марину так и подмывало спросить, куда они, собственно, направляются, но сдерживалась, не желая выглядеть нетерпеливой. Долгожданное слово «приехали» Нонна сказала минут через пятнадцать, когда остановила машину возле старого парка. Дальше пешком проследовали по усыпанной палой листвой тополиной аллее, свернули вправо и скоро оказались возле потрёпанного временем открытого кинотеатра.
Давно Марина здесь не была. С детства, когда вот на этой самой сцене на День города её школьный класс исполнял песню про дружбу. Родители и преподаватели сидели на скамейках, радовались, аплодировали. Теперь же здесь полнейшее запустение. Бетонная стена кинотеатра совсем обветшала, от навеса и следа не осталось, скамейки сгнили. Царство осени, куда, казалось, коммунальным службам вход категорически воспрещён. Уголок забвения. Всё выглядело каким-то застывшим, деревья вокруг походили на замерших причудливых стражей, охраняющих покой этого места, и лишь вездесущим воронам дозволялось вносить своим присутствием хоть какое-то разнообразие.
— Не понимаю, — сказала Марина, обводя взглядом пространство. — Вы собирались мне показать нечто удивительное, но…
— Идём за мной, — позвала Нонна, направившись к сцене. — Это особенное место. Я думаю, здесь находится душа нашего города, как бы странно это ни звучало. Кстати, в этом парке я ни разу не видела мразей, хотя, по сути, им тут и делать-то нечего.
Поднялись на сцену. Марина изо всех сил старалась не показывать разочарования. Ну не верилось ей, что в этом забытом людьми уголке города может обнаружиться то, что способно удивить. Всего лишь театр, всего лишь деревья с увядающей листвой, всего лишь…
В голове вдруг зазвучала та самая песня про дружбу. Будто, пробив все временные барьеры, из самого детства донеслась. И затихла. Что за наваждение? Марина потёрла пальцами виски, подумав, что слишком уж желала соприкоснуться с
