Дивизионный комиссар - Павел Корнев

— Надеются, старик исповедуется перед смертью? — пошутил Артур.

— Надеются, он умрет своей смертью, а не изрешеченный пулями.

За свою жизнь Адам Марон нажил множество врагов, и некоторые из них были вовсе не прочь ускорить уход в мир иной одряхлевшего главаря конкурирующей банды. А поскольку в мэрии меньше всего хотели прочесть в газетах о гангстерской разборке в муниципальной клинике, полицейские дежурили теперь здесь и днем и ночью.

Мы вышли на парковку, Левин распахнул дверцу служебного автомобиля и спросил:

— Вас подвезти?

— Нет, пройдусь.

Парень укатил; я отправился вниз по улице и закурил в тщетной попытке прогнать привязчивый медикаментозный запах больницы. Прошел пару кварталов, свернул на перекрестке и сразу толкнулся в ювелирный салон с незатейливой вывеской «Двадцать четыре карата».

Лысый старикашка за прилавком при моем появлении оторвался от огромного увеличительного стекла и нацепил на нос сдвинутые до того на лоб очки.

— Виктор! — после секундной заминки обрадовался обладатель совершенно непроизносимой для нормального человека фамилии. — Так и знал, что ты сегодня зайдешь!

— Да уж, — пробормотал я, оглядывая многочисленные витрины, под толстыми стеклами которых поблескивали ювелирные украшения. Кольца, серьги, браслеты и ожерелья. Драгоценные камни, золото всех оттенков, полированное серебро…

— Пришел подарок своей зазнобе выбрать?

— Ну да, — односложно ответил я, прикидывая, что именно из всего этого разнообразия могу себе позволить. А заодно — какая из побрякушек способна удивить Анну, с детства избалованную подарками отца.

Проницательный ювелир мои мысли угадал с ходу.

— Ты не сможешь переплюнуть будущего тестя, — прямо заявил он. — Тебя спасет только оригинальность. Оригинальность!

— Не трави душу, выкладывай, что подобрал, — потребовал я.

— Ну-у-у, — неопределенно протянул старикан, — я бы мог предложить кое-что не совсем законное…

— По-твоему, специальный комиссар полиции станет закрывать глаза на нарушение закона?! — возмутился я, но мой пассаж не произвел на ювелира абсолютно никакого впечатления. — Ладно! — махнул тогда рукой. — Незаконное насколько?

— От трех до шести месяцев исправительных работ.

— Ствол? — У меня от удивления брови на лоб полезли. — Предлагаешь подарить Анне револьвер?

— Абы что советовать не стану, — с неприкрытой обидой в голосе проворчал ювелир. — Вещица эксклюзивная, даже не сомневайся.

Я развернулся и отошел к входной двери. Там перевернул вывеску «Открыто» обратной стороной и вернулся к прилавку:

— Продолжай.

Старикан выставил передо мной кожаный футляр с золочеными петлями и застежкой, отпер замок и театральным жестом откинул крышку.

— Вуаля! — расплылся он в самодовольной улыбке. И немудрено: на бархатной подложке лежала пара двуствольных пистолетов. Миниатюрных, с закругленными рукоятями и укороченными, дабы не цеплялись за одежду, спицами курков.

Один перламутровый, весь в золоченой гравировке, второй строгий, вороненый, без всяких украшательств. Между ними серебрилась гектограмма с утопленными в глубокие металлические гнезда патронами. Боеприпасов оказалось четыре, еще два места пустовали.

— Это что за чудо? — остолбенел я, когда ювелир вытащил из футляра укороченную винтовочную гильзу, заканчивавшуюся серебряной пулей с варварски срезанным концом.

Попытки переделать револьверы для стрельбы пулевыми патронами предпринимались неоднократно, вот только барабан в этом случае получался слишком массивным, а само оружие — излишне громоздким. И по этой причине никому не нужным.

Некоторые горе-оружейники пробовали компенсировать недостаток металла алхимическими формулами, но ничего путного из этого тоже не выходило. Как правило, чересчур мощные сущности дотягивались друг до друга и вырывались на волю.

И тогда — бум!

— Так и знал, что ты оценишь! — расплылся в довольной улыбке старик. — Идеальное оружие самообороны. Два патрона с серебряными пулями уложат даже поднятого. Ствол без нарезов, дальность прицельной стрельбы невелика, но для самозащиты и десяти футов за глаза хватит.

— А что насчет самопроизвольной детонации?

— Как ты можешь заметить, калибр хоть и пятидесятый, но гильза обрезана, а заключенная в нее сущность ослаблена. Опять же зарядов всего два, оружие вполне надежно, не сомневайся.

— Кто-нибудь это проверял?

— А как думаешь, почему патронов не хватает? — подмигнул мне ювелир. — Все работает как часы.

Определенный смысл в подобной конструкции, несомненно, был: если винтовки пятидесятого калибра оснащали барабанами на пять патронов, то более мощные штуцеры делали исключительно двуствольными.

— Не знаю, не знаю, — задумчиво покачал я головой, потом взвесил пистолет в руке, переломил стволы, заглянул внутрь. Вместо нарезов на их внутренних поверхностях серебрились письмена алхимических формул, выполненные в той же технике, что и окружавшие патронники пентаграммы.

Старик расценил мое колебание как личное оскорбление.

— Ничего более оригинального тебе не найти! — фыркнул он от возмущения. — Хочешь подарить золотые часики? Выбирай! Нет, ты выбирай, я тебе больше и слова не скажу!

— Не кипятись.

Идея приобрести в качестве подарка пистолет показалась небезынтересной. Работа репортера далеко не самая безопасная, симпатичная женщина в этом деле рискует вдвойне. Особенно если ее папой является крупный промышленник.

Незаконно? Да.

Будут проблемы? Не думаю.

В крайнем случае попрошу Алекса Брига выправить разрешение. Это непросто, но он мне должен.

Решив не торопить события, я забрал у ювелира патрон, и кончики пальцев моментально утратили чувствительность. Вырванной из родной стихии сущности вовсе не нравилось находиться в заточении, но освободиться она пока не могла. Вторая гильза оказалась столь же надежной.

Я зарядил пистолет, внимательно изучил высеченные из серебряной фольги пентаграммы капсюлей и защелкнул стволы. Стиснул рукоять в ладони, прислушался к собственным ощущениям — порядок. Онемение пальцев прошло, оружие не нагревалось, не дрожало и в целом вело себя так, как и должен вести себя изукрашенный гравировкой и перламутром кусок закаленной стали.

Спросите меня — так скажу, что конструкция вполне надежна. И размер подходящий. Можно в дамской сумочке носить, можно и в карман сунуть.

— Сколько? — справился я насчет цены, прекрасно понимая, что сейчас меня попытаются ободрать как липку.

— Пятьсот, — в полной мере оправдал эти ожидания ювелир.

— Сколько?! — опешил я. — Побойся Бога! Мой «Марли» полсотни стоит!

— Это эксклюзив! Из города Ангелов единственную пару привезли! Такого больше ни у кого нет! И посмотри, только посмотри, какая тонкая работа! Перламутр, гравировка!

— Но не на порядок же цена выше!

— Не на порядок, — согласился со мной старикан. — Это цена за комплект.

— Пфу-у-у! — фыркнул я. — Мне одного за глаза хватит!

— Да ты только посмотри на них! Они как попугаи-неразлучники! День и ночь! Виктор и Анна! Их нельзя продавать по отдельности!

— Можно! — решительно заявил я и достал бумажник.

— Ты ведь не станешь толкать меня на совершение уголовно наказуемого деяния, Виктор? — прищурился ювелир. — В нашем с тобой случае происходит возмездная передача оружия представителю правоохранительных органов, а иначе это уже статья Уголовного кодекса…

— И не уговаривай.

— Послушай, тебе разве самому не нужно оружие последнего шанса? — прибег старик к запрещенному приему. — У меня совершенно случайно завалялась кобура на щиколотку…

— О, дьявол! — обреченно протянул я, вытащил из бумажника тощую пачку банкнот и принялся их пересчитывать. — Сто, двести, триста, четыреста, четыреста пятьдесят, четыреста шестьдесят, четыреста шестьдесят пять, четыреста семьдесят. Четыреста семьдесят!

— По рукам!

— У меня даже на такси не останется!

— Тебе здесь идти десять минут от силы, — лукаво улыбнулся ювелир и потянулся за деньгами, но я пальцев не разжал.

— И все же дорого… — Вот так сразу расстаться с месячным окладом не поднималась рука.

— А на что тебе еще тратить деньги, если не на свою вторую половинку? — отделался хозяин лавки избитой банальностью. — Этот подарок запомнится ей на всю жизнь!

— Запомнится — это точно, — пробормотал я и выпустил купюры.

— Анне понравится, будь уверен. Когда я тебе плохое советовал? — Старикан спрятал деньги и выложил на прилавок кобуру.

Сунув в нее вороненый пистолет, я затянул кожаные ремешки на правой щиколотке и, оправив штанину, прошелся по лавке. Лишний вес почти не ощущался, да и со стороны ничего заметно не было.