Мужчина что (не) надо (СИ) - Рымарь Диана

Если бы ей было, неужели бы она оставалась тут? Решительно не понимая, что происходит, она продолжила расспрос:

«А что не так с твоим братом?»

«Помнишь Светку из параллельного курса? Вы еще общались какое-то время… Он ее изнасиловал!»

У Ангелины чуть глаза из орбит не вылезли.

«А почему его не посадили?!» — спросила тут же.

«Света забрала заявление».

«Почему?»

«Потому что дура! Побоялась его давления. Но потом он уехал на службу, обещал лично мне и родителям, что в Краснодар не вернется. Его не было два года и на тебе. Дура я, дура, почему замки не сменила…»

«Он не сообщал тебе о скором приезде?»

«ПОХОЖЕ, ЧТО Я В КУРСЕ?» — прилетело тут же.

И следом новое сообщение от Саши:

«Я тебе медвежью услугу оказала, прости. Если бы я могла подумать, что он явится в бабушкину квартиру, я бы тебе ни за что не посоветовала оставаться у меня. Уходи оттуда, только аккуратно, не вызывай подозрений! Он может психануть».

Руки Ангелины затряслись, губы задрожали. Но куда ей еще идти? Тем более посреди ночи? Насильник? Захар?

«Солдат ребенка не обидит», — вспомнилась его фраза. Как такой человек может быть насильником? У нее в голове не укладывалось. Может быть, Саша пошутила?

Ангелина написала ей: «Мы уже несколько дней живем под одной крышей, он не показывал никакой агрессии!»

Ответ прилетел тут же:

«Он тебе выпить пока не предлагал? Со Светой тоже невинно начиналось».

«Предлагал вчера, но я отказалась».

«Беги оттуда!»

Получив такой ответ, Ангелина почувствовала, как на голове зашевелились волосы. А потом услышала стук в дверь.

— Ангелок, ты еще долго?

Глава 23

Слишком горячий мужчина

— Ангелок, ты в порядке? — забеспокоился Захар.

Он ходил мимо ванной вот уже полчаса подряд.

Поначалу слышал шум уборки, звук льющейся воды, но уже минут десять как всё затихло, а Ангелина никак не выходила.

Эх, не зря собирался перехватить Конфету сразу после того, как понял, что она уложила ребенка. Потом решил не мешать — пусть примет душ. Поиметь Ангелину чистенькой будет даже приятней. Пусть она надушится любимым персиковым дезодорантом, который он чуял от нее каждый раз после того, как девчонка купалась. Уже один этот запах начал его возбуждать за последние дни.

— Ангелок? — он резко застучал в дверь.

Подустал от ожидания, и дело тут не в последней получасовой задержке. Вот уже несколько дней ходил возле нее кругами. Явно заслужил награду за свое терпение.

Вдруг заметил — дверь не заперта, просто прикрыта. Тут же рванул ее на себя. Застал прекрасную Конфету с круглыми глазами возле этой самой двери. Что-то не то было в ее глазах, и без того огромные, они каким-то чудом еще увеличились в размерах.

«Боится!» — тут же понял Захар.

Почему? Он повода пока не давал.

Впрочем, Захар любил тот момент, когда выбранная им для секса девушка начинала его бояться.

От испуга Ангелочка, аж мурашки по спине забегали, задышал чаще в предвкушении.

Помнил, как испытал это сладкое чувство власти над маленькой женщиной впервые. Обалденно. Ни с чем не сравнимо. А случилось это впервые еще в юности.

Захар с Сашей — сводные брат с сестрой. После развода с его отцом, мать снова вышла замуж, и у него появилась сестра. Ему тогда было одиннадцать, и он мгновенно проникся нежностью к маленькому прекрасному созданию, которое все так любили.

Раз она всем так нужна, значит в девочке было что-то особенное, так?

Захар очень хотел понять, что именно. Что в сестре такого особенного, что над ней все квохчут? Но кроме симпатичного личика ничего не приметил. Впрочем, это не мешало ему желать проводить с ней время, что очень сильно не нравилось отчиму.

Да, Захар выражал свой интерес к Саше весьма однозначным способом — подшучивал, драконил, доводил до слез. Учил жизни, в общем. Иначе как же она на улице сама за себя постоит? Кроме того, ведь все братья делают жизнь сестер невыносимой, так?

Однажды, когда Захар взял сестру без разрешения на прогулку, отчим вернулся с работы пораньше на целых два часа. Тот взбесился, что подросток бродил по улицам с его четырехлетней дочкой. И после той проделки пятнадцатилетний Захар оказался у своего биологического отца. Мать забирала его, но лишь на выходные. А будни он теперь куковал в одной квартире с родителем и его сожительницей.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Место матери Захара давно заняла другая женщина, гораздо более слабая, не могущая противостоять крутому нраву мужчины. Отец был человеком от природы агрессивным, любил держать своих домочадцев в узде.

Захар наблюдал раз за разом, как отец на деле показывал любовнице, где ее место в доме, а потом та куда-то исчезла. После нее в квартире побывало немало других женщин. Батя с легкостью находил новых, ставил их на место, наказывал за плохое поведение.

Непутевый по мнению отца сын к тому же был отнюдь не глухим, и прекрасно слышал, что батя делал со своими женщинами в спальне.

Год от года батя старел, а вот его любовницы наоборот молодели.

Захар закончил школу, пошел в армию, и началась взрослая жизнь.

В армии крепкому и рослому детине оказалось нормально жить. Там были ясные и четкие правила о том, как существовать, что можно, а что нельзя. В одной из увольнительных он впервые попробовал настоящую женщину. Почувствовал, как оно бывает, научился физической любви.

И вот когда он вернулся домой, застал у отца новую любовницу, Настю. А вот родителя как раз дома не оказалось — уехал в длительную командировку.

Настя, маленькая блондинка с круглой попкой, была очень молодой и очень послушной. До дрожи испугалась, когда Захар пригрозил ей, что скажет родителю, будто застал с любовником, и тем самым развязала ему руки.

Что он только ни делал с той девчонкой. У него в буквальном смысле крышу сорвало от безнаказанности и вседозволенности.

Внутри до сих пор сладко ныло, когда вспоминал ее расширившиеся от ужаса глаза, чувствовал на своей коже ее нервное дыхание.

Власть абсолютная, ничем не ограниченная. Любовь через сладкую боль. Что может быть лучше этого? Что может возбуждать сильнее?

Отец по итогу всё узнал, избил Захара так, что тот загремел в больницу со сломанными ребрами.

Но все-таки Сафронов мог с уверенностью сказать — оно того стоило.

С тех пор он многое про себя понял. Обычный секс и на четверть не так хорош, как то, что он испытал с чужой любовницей.

Можно было, конечно, завести свою постоянную ляльку. Выучить, выдрессировать по своему вкусу. Но как только эта мысль появлялась в мозгу, Захар тут же вспоминал мать, и то, с каким боем она уходила от отца. Любила повторять — если бы я от него не ушла, в гроб загнал бы. Это не давало Сафронову покоя.

Как крупный мужчина, он прекрасно понимал, что может нанести серьезный вред здоровью любовницы. Ведь со временем в постели с одной и той же девушкой хочется всё более острых ощущений. Малым уже не ограничиваешься, не заводит. Ему нужно резче, грубее, жестче. Поэтому постоянных связей не заводил. Предпочитал брать случайных девиц, привыкших к такому виду связи.

Но иногда, прямо как сейчас, в душу западала какая-то конкретная женщина. И тогда пиши пропало. Только о ней и думал.

Захар осторожничал, брал, только если понравившаяся девчонка оказывалась достаточно беззащитной. Спал с ней как ему нравилось, а потом отпускал, сделав внушение, чтобы молчала о том, что между ними было.

Поэтому и решил построить карьеру военного, чтобы бабы лишний раз перед глазами не мельтешили. Так проще жить.

А в один из отпусков явился к матери и с удивлением обнаружил — сестра расцвела, превратилась в цветущую женщину. Как и ее подруги…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Светлана, ее приятельница, оказалась одной из таких беззащитных женщин. Жила с сестрой, поскольку находилась в очень стесненных обстоятельствах. Никого за ней не стояло, некому было заступиться. Поэтому Захар и взял ее без ограничений, как ему хотелось.