«Мы одной крови». Десант из будущего - Юрий Валин

…Револьверный выстрел, еще выстрел… Размеренные, словно в тире… Потом затрещали автоматы… Выдирая из рук еще вздрагивающего финна винтовку, Женька видел, как прытко скачет через корни, виляет между стволами сосен, скатываясь сверху, от машины, Торчок. Шпарит на ходу короткими… За ним, пошатываясь, брел водила, прислонился к сосне, вскинул ППШ…

…Что-то орал, благоразумно пригибаясь за телом финна, Попутный — в руках у майора был нож. Кто-то возился в кустах — Женька разглядел поднявшуюся на ноги Шведову — та двумя руками сжимала «наган», целилась в сторону озера… Ага, мелькнула между прибрежных камней фигура в светлой гимнастерке — Женька вскинул было винтовку, финн словно нарочно застыл мишенью, отшатнулся от воды… Рядом возникла обнаженная фигура, перехватила винтовку — финна, словно куклу, развернуло, дернулся как-то странно в объятьях аполлона озерного, выронил оружие…

— …Валер, ну я ж говорю — нежнее! Ну что вы за люди такие неаккуратные? — Попутный печально махнул рукой и принялся вытирать трофейный нож о гимнастерку финна.

Покойники оказались обычными пехотинцами — на плечах темно-зеленые, с серой «опушкой» погоны, вид обтрепанный, загнанный. Старшим был унтер-офицер — упитанный, похожий на Попутного, только чуть постарше годами. Его свалила Шведова из своего нагана. На ее счету был и долговязый тип со снайперской винтовкой — на прикладе насчитали восемь насечек. Била старшина финнов в спину, на выбор.

— Учитесь, — сказал Попутный. — Главное, не оружие, а умение его верно применить и толково выбрать позицию. А вы? Аврал, шум-треск, перерасход патронов. Командир группы, между прочим, вообще был вынужден на карачках ползать, что, несомненно, позорит честь и достоинство советского офицера.

— Та мы припозднилися, — оправдывался Торчок. — Оно ж и к нам притащилося. Чую, возятся — подкралася та скволыга, та Леху удушит. Я с кузова — раз…

— Что «раз»? — оживился майор. — Так жива скволыга?

— Та не особо, — признался ефрейтор. — Мы ж зрим — палят у бережку. Оно нам потребно было живучего гада за спиною оставлять?

— Эх, вроде опытные люди, контрразведка, элита ума и дедукции, — вздохнул Попутный. — Ладно, глянем, что нам бумажки расскажут. А ты, брат, иди приляг, а то вовсе кровью изойдешь, — майор глянул на хлюпающего носом водителя — кровь уже закапала всю гимнастерку бедняги.

Документы финнов ситуации не прояснили — солдаты вроде бы были из восемнадцатой пехотной дивизии, потертые удостоверения выглядели подлинными. Видимо, финны оказались отрезаны от своих, пробирались в обход озера, и на «купальщиков» наткнулись случайно. Ну и соблазнились офицерами толстопузыми.

— Вы, товарищ майор, девушке документы отдайте, — пробормотал Коваленко. — Может, им награду дадут. А то она вовсе не в себе. Я финна за ремень держу, — он совершенно готовый, что вполне невооруженным глазом заметно, а она целится. Меня аж пробрало. Прямо в лоб.

— И справедливо, — заметил Попутный, складывая финские «sotilaspassi»[38]. — Ты зачем его кончил? Варвар ты антидемократичный, кровожадный. Я ору, ору… Непрофессионально, товарищи офицеры. И Евгений туда же. Можно же было интеллигентно оглушить или взять на болевой…

— Так мы по инерции. Непонятно же было, что и как. А я вообще там болтался в голом виде, — мрачно сказал Коваленко.

— Надо было не болтаться, а ждать конкретных указаний командования. Вылетел, понимаешь, на берег, как торпеда из стриптиз-клуба. И финна напугал наготой богатырской, и товарища Шведову. Она, между прочим, скромная девушка, практически донская казачка. А тут этакое буржуазное представление…

Начальник отправился оценивать «автомобильного» покойника, а Коваленко обиженно пробурчал:

— Представление… Я что, виноват, что у меня резинка на трусах лопнула? Тут боеконтакт, а я как та субстанция в проруби…

— Ничего, главное, белье не утонуло. Шнурок вместо резинки втянуть нужно. Сейчас у финнов изыщем, — обнадежил Женька. — Этот проклятый «переходной» эффект кого угодно изведет. Надо бы хоть пару запасных штанов заиметь.

У финнов нашлось мясо подвяленное — Коваленко утверждал, что оленина. Но тушенка была как-то питательнее. Обедали наверху, у машины. Торчок сидел на кабине, с автоматом на коленях, уминал за обе щеки, не забывая бдительно оглядывать окрестности. Охрану, само собой усилили, Попутный если и собирался длинную нравоучительную лекцию читать, то воздержался. Шведова не ела, только чаю попила. Выглядела старшина бледной и отстраненной.

— Так, товарищи офицеры, ликвидируем демаскирующие факторы и возвращаемся к водным процедурам, — скомандовал майор.

Коваленко принялся тушить костерок, а водила, поправляя грязную повязку на голове, робко подал голос:

— Товарищ майор, мне бы постираться…

— Давай-давай, братец, действуй, — одобрил Попутный, бросив взгляд на загаженную гимнастерку младшего сержанта. — Автомат прихвати, и вместе с лейтенантом, без отрыва от банно-прачечных процедур, нам охрану обеспечите. Товарищ ефрейтор за машиной присмотрит. Только уж без всяких там «с кузова — раз».

— Та не повторится, — заверил Торчок.

— Я тоже в охрану, — сипло сказала Шведова.

Попутный закивал:

— Ваш острый глаз, Марина Дмитриевна, лишним не будет. Если в силах, заступайте на пост.

— Да вам бы отдохнуть, — сказал Коваленко девушке.

Шведова даже не глянула — встала, опираясь о финскую винтовку. Похоже, на ногах она стояла не слишком уверенно. Эх, и что упрямится?

Коваленко вновь уплыл к самолету, — Попутный с берега махал веточкой, то от комаров отмахивался, то поправку курса давал.

Женька с тяжелым «суоми» устроился у кустов. Недалеко присела на камень Шведова, трехлинейка в ее руках казалась какой-то пищалью непомерной. И зачем таких мелких в армию берут? Косички, глаза пустые, опухла вся от слез и комаров. Ну, воюют такие женщины на совесть, но все-таки не надо бы…

Женька стал смотреть на опушку на другой стороне пляжика, слушать лес. Мешал водила: прошел на камни, пристроил ППШ, стеснительно отворачиваясь, стащил гимнастерку…

— Товарищ лейтенант, а вы, если не секрет, где воевали? — негромко спросила Шведова.

— Да в Москве в основном. Специальность такая, тыловая. Ну, в командировках бывал. Харьков, Крым ваш…

— В Харькове вместе с Сергеем Вячеславовичем были? Он про вашу травму рассказывал.

— Небось, как я на бутылку сел? Так я не сел, только руку порезал.

На лице Шведовой мелькнула тень улыбки — Женька осознал, что старшине действительно девятнадцать лет.

— Товарищ подполковник приводил пример, как человек в рукопашной с эсесовцами лишь синяками отделывается, а битой бутылкой едва себе серьезную травму не наносит, — пояснила старшина.

— Да, поучительно, — Женька вздохнул. — Только в рукопашной меня прикрывали, а от бутылки не догадались. Слушай, а у тебя сегодня первый был, да?

Шведова даже не глянула в сторону кустов, куда оттащили убитых финнов. Вяло отмахнулась от зудящей комариной эскадрильи:

— Первый. А что? Думаете, переживаю? Да я их за людей не считаю.

— Не в этом дело. Когда после боя отходишь, все равно колотить начинает. Думаешь, «вот я его положил, а если бы наоборот?»

— Да мне оно… — материлась Шведова не слишком умело, оттого и гадко получилось.

Женька промолчал.

— Виновата, товарищ лейтенант, — злобно сказала старшина. — Бранюсь неуместно. Но вы-то тоже не сильно переживаете. С финном управились и только руки о песок вытерли.

Женька поморщился:

— Я попозже переживать начну. Глупо вышло. Стоял в одних трусах как дурак…

— Ну это… — старшина замолчала — смотрела на шофера, что неловко полоскал гимнастерку. Тот стоял спиной: поясницу пересекали сползшие бинты с рыжими пятнами, а на левом боку зиял такой огромный шрам с сине-розовой, едва затянувшейся кожей, что Женьке стало не по себе.

Шведова вытерла рот ладонью, кашлянула и приказала:

— Младший сержант, ко мне!

Водила растерянно оглянулся. Женька повесил автомат на шею, полез на камни, отобрал у вояки мокрую гимнастерку:

— Шагай давай. Нельзя себя так запускать.

Стоящий у воды Попутный опустил бинокль и печально сказал:

— Часовые из вас, как из меня Лидия Русланова[39]. Автомат мне живо передал, товарищ лейтенант…

Гимнастерку Женька простирнул, водила пытался вякнуть, но старшина на него цыкнула. С бинтами она управлялась ловко, видимо, опыт был. Бинтов тоже хватало — финны позаботились.

Замерзший Коваленко выбрался на берег, жмурясь подставлял спину солнышку.

— Промерил, там глубина метров двадцать пять. Для меня многовато. Филиппинца бы какого, у них там племя баджау есть. Или, к примеру, японские ама…