День рождения - Магда Сабо

— Нет у меня никакого пальто, — ответила Сильвия, и ее красивое лицо как-то странно сморщилось, попав в луч света, пробивающийся из дверной щели. — Мама как раз сегодня запаковала все ненужные вещи и отдала племяннице.

Какой племяннице? Боришка впервые сейчас услышала, что у Сильвии есть двоюродная сестра. И какие пальто? Неужели все четыре?! Ну, может, Сильвия тогда одолжит ей свою синюю дубленку — в ней она будет даже солиднее выглядеть в «Радуге»?..

— Не могу.

Сильвия даже не объяснила почему и скрылась за дверью, тщательно закрыв ее затем на щеколду; смущенная и растерянная, Боришка осталась одна на площадке. Через минуту, правда, Сильвия вновь появилась и отдала конверт. Это был плотный, тяжелый конверт; на нем зелеными чернилами рукой Сильвии было написано: «Деньги Малышки».

— Вот, пожалуйста. И большое спасибо тебе, что ты мне одолжила. Теперь я спокойно смогу тебе их вернуть, не опасаясь, что ты их истратишь на что-нибудь другое, а не на платье. Будь повнимательнее, Малышка, когда будешь выбирать платье!

Сильвия поцеловала Боришку, и та невольно подумала, какие у Сильвии сейчас до странности холодные губы. Обескураженная Боришка смотрела на захлопнувшуюся дверь. Она не успела даже сказать своей подруге, что хотела бы хранить у нее свое платье.

Выходит, ей придется идти одной. Пальто нет, деньги, правда, при ней, но ей не будет хватать уверенности, которую придавало бы ей сопровождение Сильвии, державшей себя по-взрослому и умевшей разговаривать с продавцами. Что же набросить на плечи? Ведь внизу страшно холодно. Может, забежать все же к Ютке?

Мысль о том, что она попросит у Ютки пальто «дудочкой», повергла ее в ужас. Пальто это имело такой убогий вид, что она, наверное, и пяти шагов не прошла бы в нем. С другой стороны, заявиться в «Радугу» в такую погоду без пальто, в спортивном костюме, означало бы насторожить продавцов. И действительно, если у нее есть деньги на нейлоновое платье и модные туфли, то почему она разгуливает без пальто? И потом, что сказать Ютке, зачем ей понадобилась ее «дудочка»? Ютка же не даст пальто просто так.

Боришка готова была заплакать от обиды и сознания собственной беспомощности. Нет, к Ютке она не пойдет, это невозможно! Но где ей тогда раздобыть на полчаса пальто? Где?

И вдруг она чуть не вскрикнула от радости. Придумала! Пальто даст Гагара. Ведь она и дома сказала, что пойдет к ней. У Гагары есть бекеша, давно вышедшая из моды и весьма непрезентабельная, но тем не менее куда лучше Юткиной «дудочки».

Бори прошмыгнула мимо двери Рудольфа и позвонила к Гагаре.

Лицо у тетушки Тибаи сразу прояснилось, когда она увидела Боришку. Разумеется, она решила, что Бори зашла к ней поиграть в лото и попить какао? Как бы не так! Но нужно что-то придумать правдоподобное. Сильвия всегда говорила, что если уж нельзя сказать правду, то нужно придумывать естественные вещи, в которые легко поверить.

Тетушка Тибаи, очень прошу вас… Мне нужно сейчас подмести тротуар перед домом. Одолжите мне, пожалуйста, вашу бекешу. Папа с мамой сейчас готовятся к завтрашнему празднику, а я хочу им помочь…

— Ну конечно! Какой разговор! Сейчас принесу!

Гагара была несказанно довольна, что Боришка одолжила у нее шубенку; она даже помогла застегнуть ей воротник. Теперь можно бежать в магазин.

— Спасибо большое, тетушка Тибаи. Я скоро верну вам бекешу. А сейчас я очень спешу.

Боришка побежала вниз по лестнице. Дверь в их квартиру была закрыта, из кухни не слышалось никаких звуков. Никого из жильцов она, к счастью, не встретила… «И как я покажусь в «Радуге» в такой одежде? — снова забеспокоилась Бори. — Впрочем, когда там увидят, что у меня много денег, им уже будет безразлично, во что я одета. В конце концов, нельзя же о людях судить по одежде! Взять, к примеру, хотя бы Ютку… Да, Ютка!..»

Кстати, деньги! Не в универмаге же ей возиться с конвертом Сильвии. Что подумает кассирша? Сумочки или портмоне при ней нет, впрочем, не беда! Одежда как раз подходящая: спортивный тренировочный костюм, поверх него фартук и, наконец, бекеша Гагары, только не хватает еще на руке сумочки — все равно что горшок цветочный на голову напялить! Лучше она достанет деньги из конверта здесь и спрячет их в кармане тренировочных брюк. Ничего особенного в этом нет…

Боришка с трудом разорвала конверт — замерзшие пальцы плохо слушались, да и сам конверт был из очень плотной бумаги. Наконец она вскрыла его — показалась коричневая прокладка из шелковистой папиросной бумаги. Бори сунула руку в конверт и тут же отдернула, точно напоровшись на лезвие ножа: конверт был пуст.

Горькие слезы брызнули из глаз. Нет, другой такой несчастной, наверное, нет во всем свете. И такого ужасного рождества, конечно, не будет ни у кого в классе! Отец ведет себя так, что с ним не посоветуешься. К Сильвии сегодня приехал отец, а сейчас она ждет еще и Галамбоша. Но какая все-таки Сильвия рассеянная, — сразу видно, что голова у нее сейчас забита обручением. Забыла даже в спешке положить в конверт главное — деньги! Неужели не понимает, что ей, Бори, у которой и так каждая минута на счету, нужно теперь снова бежать на четвертый этаж, — так и сердце откажется работать…

Три коротких звонка. Снова три. И еще раз. Ну что же Сильвия не открывает?! Впервые за время знакомства с Сильвией Боришка думала о ней с таким раздражением. Почему она так невнимательна?! Будто играет с ней, не желая и знать, что у нее сегодня и так одни неудачи?! Нет, что за день!

Наконец Сильвия открыла дверь и остановилась перед ней на пороге, снова не пустив Боришку в квартиру. Бори не имела никакого настроения затевать разговор; запыхавшаяся и взволнованная, она молча протянула Сильвии вскрытый пустой конверт.

— Что случилось, Малышка? — как ни в чем не бывало ласково спросила Сильвия.

И она еще спрашивает, что случилось?

— Деньги отдай, пожалуйста, деньги… ты забыла вложить. Давай скорее — я очень спешу!

— Малышка…

Сильвия перешла почему-то на шепот и отступила назад на полшага. А ее глаза… Бори даже опешила, не понимая, что за странное выражение вдруг появилось в глазах Сильвии.

— Малышка…

«Заладила сейчас «Малышка» да «Малышка», — негодовала в душе Бори, — хотя знает, что я так спешу!..»

Сильвия оперлась спиной о косяк двери.

— Ну, перестань же шутить, Сильвия! Поторопись!

— Малышка, — повторила Сильвия, и голос ее зазвучал так, словно она, взрослая, делала нравоучение ребенку, — в таких делах я не люблю шуток. Деньги были в конверте. Сколько раз ты хочешь их с меня получить? Что тебе пришло в голову? Ты шутишь, наверное?

Они смотрели друг на друга. Боришка почувствовала, как у нее вдруг пересохло в горле. Она ощутила себя слабой и беспомощной, точно ее внезапно лишила сил тяжелая болезнь. Она лишь по-прежнему протягивала Сильвии конверт и смотрела на нее с ужасом и мольбой.

— Ну, иди, моя миленькая. Таких шуток нельзя проделывать. Иди, иди, Малышка. Нельзя обманывать!

— Не было в нем денег, — глухо проговорила Боришка, так, что даже не узнала собственного голоса — Сильвия, не разыгрывай меня! В нем ничего не было!

— Ты лжешь! — отрезала Сильвия и попятилась в дверь. — Другим вкручивай мозги, а не мне! Нет, что за наглость! Деньги были в конверте, а если их там нет, значит, ты их вынула и куда-нибудь засунула, а сейчас снова просишь их у меня. Видеть тебя больше не желаю! Маленькая воровка!

Она захлопнула дверь. Стук закрывающейся двери глухо прозвучал на лестничной клетке, точно предгрозовой удар грома.

IX. В тот же вечер

Когда Боришка убежала к тетушке Тибаи, мать встала и снова повязалась платком.

— Этот проклятый снег! — проговорил отец. — Тоже забота на твою голову. Давай я пойду. — Он взял из рук матери метлу и провел ладонью вдоль по палке. — Нужно будет чем-нибудь обмотать ее здесь, наверху, а то натрешь себе мозоли на руках, — озабоченно сказал он.

Мать посмотрела на ладони. В своей жизни она столько работала, что у нее уже не могло быть красивых рук, — узловатые, широкопалые, с обломанными ногтями. Отец, как часто это бывало, и сейчас отгадал, о чем она подумала: «Для моих рук теперь это уже не страшно».

— Для меня, Штефи, твои руки всегда красивы, — проговорил он громче обычного, и глаза его блеснули. — А другому, думаю, ты не собираешься нравиться… Словом, садись и отдыхай! Ты сегодня вдосталь наработалась.

«Если говорить об этом, то и ты тоже», — подумала мать и снова уселась рядом с плитой.

Внимательность и заботливость Карчи всегда доставляли ей радость, а ведь жизнь их началась далеко не безмятежно. Когда они поженились, у них гроша ломаного не было за душой. И все же Карчи всегда был добр и нежен к ней, несказанно добр…

Карой Иллеш быстро зашагал по холодному вестибюлю. «Ну и погодка! — подумал он, выйдя на улицу. — Ни черта не видно. Запросто можно заплутаться. Ишь какая пурга!»