Заложница мафии (СИ) - Шайлина Ирина



Глава 21

Мирослава

В последние годы я была максимально далека от этой суеты. Это приносило мне счастье, простое, семейное, которого я почти не помнила. Теперь вынуждена была изображать если не восторг, то хотя бы интерес.

Каблуки высокие, платье, под которым нет белья. Оно облегает каждый изгиб моего тела, молния ощутимо врезается в мою кожу — будет некрасивая красная отметина.

— Красота требует жертв, — пробормотала я.

И улыбнулась одними уголками губ одному из местных богачей, который весьма сладострастно на меня поглядывал. При мысли о том, что меня шантажом могли вынудить лечь под него стало ощутимо плохо. Но ради сына…нашла глазами Давида. Как он сильно от всех них отличается! Высокий, спортивный, одежда подобрана со вкусом. Галстук повязала я сама, испытывая щемящую нежность и грусть — мечталось бы делать это каждое утро, но это только глупая утопия.

В моей ладони телефон. Я сжимаю его так сильно, что ладонь вспотела. Мне неудержимо хочется позвонить. Оглядываюсь. Нужно найти укромный уголок. Думаю, Виктор сам будет рад моему звонку.

Выхожу из обширного зала. Каблуки звонко цокают по мраморному полу. На открытом пространстве говорить боюсь, мне нужно забиться в одну из нор. Толкаю дверь за дверью, все заперты, что не удивляет. Наконец, открывается библиотека. Она — огромная. Такая библиотека была бы мечтой моего детства, когда живя в детдоме я уходила в чтение с головой. Причина проста — в книгах можно было жить чужой жизнью, полной приключений. И конечно же с непременным счастьем до гроба в финале.

Свет я включать не стала — мне не к чему привлекать к себе лишнее внимание. Отхожу в самый дальний угол, здесь несколько индивидуальных ниш для чтения. Опускаюсь в кресло. Набираю номер, помня, что надо быть осторожной в выражениях — телефон теперь наверняка на прослушке. Виктор берет трубку сразу.

— Здравствуй, — нейтрально здороваюсь я. — Как здоровье моего сына?

Он тоже все прекрасно понимает.

— Приступ купирован, ребёнок под наблюдением. Тебе не о чем беспокоиться. Если ты будешь соблюдать все мои рекомендации, ребёнку ничего не грозит.

Проглатываю его слова, в которых не сильно прячется угроза.

— Я бы хотела с ним поговорить.

— Поздно уже, Мира. Он спит. Развлекайся. Надеюсь, ты хорошо проведёшь время.

Сбросил. Моей душе не будет покоя, пока я не поговорю с сыном. Тяну время, не желая возвращаться в зал, полный людей. По коридору, который совершенно не умеет прятать звука чужих шагов кто-то идёт. Всё ближе. Ставлю телефон на беззвучный, вжимаюсь в спинку кресла.

Мужчина входит один. Посвистывает. Стоит в темноте, словно так и нужно, так и задумано. Я едва вижу его силуэт — среднего роста, худой. Это ни о чем не говорит, таких тысячи.

Дверь открывается снова, входит тот, кого я сразу узнала — губернатор. Его не узнать трудно, высокий, массивный, аура власти в каждом движении.

— С ума сошёл? — шепчет он. — Нас не должны видеть вместе!

— Но я же здесь, — меланхолично отвечает второй. — Это факт.

— Мне очень сложно было вытянуть Чабаша на этот приём. Если что-то случится сегодня, будет слишком много шума. Да и потом…рано.

Я думаю только о том, что я знаю этот голос. Я его слышала. Когда-то в моем не очень красивом прошлом. Не могу вспомнить, но становится страшно.

— Проваливай, — жёстко говорит губернатор. — Твой визит мне дорого может обойтись. Рано.

Тон его голоса категоричен, но я слышу в нем страх. Он боится этого невысокого человека. Выходит первым. Его гость спустя несколько минут. Я долго слушаю шаги, не решаясь встать и покинуть библиотеку. Мне кажется, подслушанный разговор, в котором ничего важного так и не сказали, очень важен. Настолько, что за него могут убить. Умирать мне нельзя, у меня — сын.

На губернатора я натыкаюсь сразу, как только возвращаюсь в зал. Не могу найти Давида. На мгновение захлестывает паника.

— Куколка, — говорит он мне. — Ты просто куколка.

— Меня зовут Мирослава, — сухо отвечаю я.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Он улыбается, его улыбка мне не нравится. Я знаю, что один на один я была бы беспомощна с ним. Он слишком богат, у него слишком много власти. Я для него и правда, куколка. Поиграл — сломал. Потом новую купил.

— Со мной веселее, — продолжает он. — Я богаче. Давид слишком зациклен на бизнесе.

— Мне нужно идти. Давид меня ждёт.

Давид — моя единственная защита. Господи, где же он? Мой страх за него безудержен. Губернатор стоит прямо передо мной, мне приходится его обойти. Он, словно невзначай касается рукой моего бедра, я знаю, что потом долго, до красоты буду тереть это место жёсткой мочалкой.

Ищу глазами Давида. Встречаюсь взглядом с Ингой. Она смотрит на меня с равнодушным отвращением. Но это не все. Ещё в нем злость. Похоже, снова пьяна. Направляется ко мне, Господи, только бы без сцен ревности обошлось. От неё вином сильно пахнет.

— Знаешь, кто ты? — спрашивает она меня.

— Кто?

— Мясо, просто мясо, вот кто.

Оглядываю её с ног до головы. Красива. Наверняка не один конкурс красоты выиграла, до того, как за деньги выскочила замуж. Платье дорогое стильное. Из-под выреза на груди проглядывает тщательно запудренный синяк.

— Да, мясо, — соглашаюсь я. — Такое же, как ты. Только ты увязла по уши, а у меня ещё есть шанс сорваться с крючка.

Отпрянула от меня, не ожидая таких слов.

— Ты не так глупа, как изначально казалось, — удивилась Инга.

Неважно. Мне все равно, что она обо мне думает. Я вижу Давида. Страх отпускает. Изнутри затапливает облегчение, которое счастьем рвётся наружу, я не в силах его сдержать.

— Или все же дура, — слышу вслед. — Нельзя влюбляться…

Глава 22

Давид.

— Я тебя потеряла, — Славка прижалась на мгновение ко мне боком, улыбнулась, но в глазах застыло странное выражение. Его не перепутать ни с чем другим. Такое бывает, когда страшно.

Да только с чего бы Славке бояться?

Я видел, как она только что разговаривала с женой Гараева, со стороны их общение походило на милый треп.

Но когда Славка меня нашла глазами, на ее лице читалось явное облегчение. Я мазнул взглядом в ту сторону, где стояла жена губернатора. Эффектная, ничего не скажешь, возраст ее, если не знать точных цифр, загадка. Только пила она без меры совершенно, одно достоинство, сколько бы в нее не влилось бухла, на ногах женщина стояла крепко.

Лишь по запаху можно было понять. Впрочем, причина ее алкоголизма вполне понятна была, и ее тоналкой не замазать, в отличии от синяков.

Я не жалел ее, нет. Что случилось — то и цель. Она сама выбрала такое существование.

— Тут я, куда денусь? — закинул в рот тарталетку. Нормальной еды на этом празднике жизни предусмотрено не было, фуршеты я ненавидел. Стоишь возле кормушки, жрешь стоя, херня какая-то, а не прием пищи. — О чем сплетничали?

— О своем, о женском, — пожала Слава плечом, ответу я не удивился.

— Секреты, значит.

— Да какие у меня секреты могут быть?

Мы столкнулись взглядами, повисла неловкая пауза. Оба в этот момент понимали, что у Славки секретов дохуя. И что я знаю об этом — она в курсе.

Знаю, блять, но стою с ней сейчас, а ночью буду ее трахать, и проблемами ее интересуюсь, и жизнью.

Вот так вот, Чабаш, умные с виду мужики западают на красивых баб.

— Поехали домой, — разбив паузу, сказал я, — программу-минимум выполнена.

— Уже? — удивилась Слава.

— А че тут торчать? Или ты хочешь еще на местный бомонд поглазеть?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Я ноги натерла, вот туфли снять — хочу. А бомонд не хочу.

— Могу до машины на руках донести. Ну как?

Славка рассмеялась, тряхнув волосами. Сейчас в ее глазах искрилось веселье, и эти эмоции были искренними и неподдельными. И следа не осталось от былого выражения лица.