Империя и христианство. Римский мир на рубеже III–IV веков. Последние гонения на христиан и Миланский эдикт - Юрий Александрович Соколов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С мая 305 года августами (т. е. старшими императорами) стали: на Востоке, со столицей в Никомедии, – Галлерий; на Западе, со столицей в Равенне, – Констанций Хлор. Соответственно, цезарями стали: иллириец Флавий Север, к которому благоволил и всячески помогал Галлерий, – ему надлежало занять место на самом западе империи; и племянник Галлерия Максимин Даза, которому предстояло заменить дядю на Балканах (правда, вскоре Балканы заменены были на Переднюю Азию и Египет). Порядок, однако же, тотчас стал разрушаться.
Равенна
Прежде всего, Констанций Хлор не соблаговолил въехать ни в одну из своих новых возможных столиц – его не увидели ни в Риме, ни в Медиолане, ни в Равенне. Конечно, Констанций сильно «врос» в западные провинции, где его боготворили буквально все и где он ощущал себя не только нужным и делающим полезное дело, но и, что немаловажно, защищенным своими верными и благодарными подданными. Он слишком долго обустраивал провинции, чтобы передать их на легкомысленное разорение Флавию Северу. Кроме того, Констанций Хлор был немолод – всего-то на четыре года моложе Диоклетиана – и все чаще болел. Положение его осложнялось тем, что его старший сын, на которого он смотрел как на своего полноценного наследника, Константин, волею обстоятельств оказался в Никомедии и, т. о., стал как бы заложником в руках Галлерия, проницательно увидевшего в нем опасного соперника.
Кроме того, что Галлерий ненавидел Констанция Хлора как «второго императора» и, следовательно, соперника, он ненавидел его также и за явное покровительство христианам. Акцентируем: все эдикты против христиан Констанций Хлор проигнорировал, не утрудив себя хотя бы формальными объяснениями. Благодаря беженцам с востока в западных провинциях количество христиан многократно увеличилось, всем им нашлось место и они чувствовали себя в полной безопасности. Уверенность Констанция в своих действиях не в последнюю очередь способствовала и отказу Максимиана Геркулия от жестких репрессий в Италии. Жестокие «правила политической игры» не позволяли, правда, самому Констанцию принять таинство крещения. Впрочем, кто знает, имелись ли у него такие мысли? Но не будучи христианином, он был, несомненно, одним из самых стойких защитников христианства.
Константин вполне разделял позицию отца и, т. о., становился «идеологическим врагом» Галлерия. Правда, что-либо открыто предпринять против Константина новый «божественный император» опасался, однако при дворе способного на коварства Галлерия сын Констанция Хлора ежемгновенно находился в смертельной опасности. Константину пришлось проявить настойчивость и незаурядную отвагу, чтобы вырваться из «цепких объятий» переменчивого в настроениях Галлерия. Константин успел вовремя добраться до Эборака[17], где находилась резиденция «августа Запада». Смертельно больной Констанций, привыкший при всей свойственной ему внешней мягкости и деликатности сам во вверенных его попечению провинциях устанавливать правила игры, успел представить западным легионам своего сына и объявить его наследником. Это было встречено с восторгом. Во-первых, слову Констанция Хлора верили безоговорочно. Во-вторых, Константина любили заранее как сына обожаемого Констанция Хлора. В-третьих, никто не хотел (и христиане прежде всего) появления на западе галлериевской марионетки Флавия Севера. В-четвертых, во время войн на востоке Константин успел отличиться распорядительностью и отвагой, так что имел в войсках империи высокий авторитет. Кстати, Лактанций как раз и указывает, что Галлерий, конечно, уничтожил бы Константина, если бы не опасался нежелательной реакции в легионах.
Констанций Хлор умер 26 июля 306 года. Вопреки всем планам Диоклетиана и Галлерия, Константин вступил в управление западными провинциями, опираясь на единодушную поддержку легионов и гражданской администрации. Ярость Галлерия передать едва ли возможно, однако сил на войну с новым хозяином Пиренеев, Галлии и Альбиона он не имел, а потому вопреки своей воли вынужден был признать случившееся легитимным. Правда, Константин получил не титул «августа», а только «цезаря», т. е. младшего императора. Это понижение «статуса» Константин очень быстро и легко преодолел уже в следующем, 307 году – титул «августа» был получен от Максимиана Геркулия, которому не сиделось на покое.
Император Константин
Предсмертное самовольство Констанция Хлора и решительность его сына Константина поставили Галлерия в крайне неловкое положение перед всем Римским миром. Узаконив свершившийся факт, демонстративно нарушающий договоренности 305 года, «божественный август» Галлерий демонстрировал свою политическую слабость. Эту слабость он попытался компенсировать новой волной гонений на христиан в пределах своей непосредственной юрисдикции. Попытался и сделал, хотя отнюдь не в желаемом масштабе. Это было не просто. Во-первых, то, что можно было разрушить в Малой Азии, почти все уже было разрушено. Во-вторых, Галлерий не менее Диоклетиана опасался заговоров и мятежей, отлично понимая, что оказавшиеся в его распоряжении средства весьма ограничены. В-третьих, как и Диоклетиан, Галлерий вынужден был оставить «неприкосновенной зоной» пограничные восточные провинции.
Флавий Север
Напомним, Галлерий был даровитый талантом и опытом стратег, а потому очень хорошо понимал, что гонениями в пограничных провинциях он спровоцирует персов на новую войну и заранее создаст для римской армии проигрышную ситуацию – войну можно вести, только опираясь на прочный тыл, а не на территории, охваченные мятежами. Кроме всего этого, превращение Константина из заложника в хозяина западных провинций фактически оставляло без места галлериева любимца, Флавия Севера, которого «божественный август» успел превратить в своего соправителя, передав ему освободившийся после кончины Констанция Хлора титул «августа Запада» В непосредственный удел Флавию переданы были Италия и Африка (т. е. земли бывшего Карфагена).
Но в этой ситуации не у дел оказался Максенций, сын Максимиана Геркулия. Максенций хоть и был женат на одной из дочерей Галлерия, однако тот ему откровенно не доверял. Причина была в том огромном влиянии, которое оказывал на своего сына Максимиан, который хоть и ушел в отставку под давлением Диоклетиана, но лелеял мысль о возвращении во власть. Сложившаяся ситуация показалась Максимиану удобной для реализации своих амбиций. В Риме из-за введенных Галлерием дополнительных налогов вспыхнуло восстание. Максенций, живший близ Рима на роскошной вилле, поспешил к восставшим и был провозглашен ими своим «цезарем». Максимиан также поспешил в Рим, где ему удалось выставить именно себя восстановителем спокойствия, и Сенат подтвердил его титул «августа».
На исходе октября 306 года сложилась забавная ситуация – в империи было сразу три «августа» (старших императора): Галлерий, Максимиан и Флавий Север. Галлерий не мог допустить такой анархии, вторичного за полгода публичного оскорбления, и с его подачи Флавий Север двинул войска на
