Реальный чувак - Андрей Шляхов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В китайском заведении не приходится томиться в ожидании заказа — его приносят быстро и всё сразу, так что Чуваку пришлось начать с мороженого, чтобы то не растаяло в ожидании своего часа. Есть в капюшоне было неудобно, поэтому Чувак откинул его и сразу же услышал:
— Судя по вашему виду, вы нашли работу!
Чувак поднял голову и встретился взглядом с профессором, только что вошедшим в ресторан.
— Добрый день! — обрадовавшись встрече, приветствовал его Чувак. — Присаживайтесь и полюбуйтесь, как я проедаю ваши деньги.
— Я вижу, что визит в городское бюро по трудоустройству пошел вам на пользу? — спросил профессор, садясь напротив Чувака.
— Оно почему-то было оцеплено полицией, и я туда не попал, — слегка исказил факты Чувак. — Но на обратном пути я встретил родственника, который пристроил меня к делу.
Он похлопал рукой по ящику.
— Теперь я собираю пожертвования.
— Неплохое занятие, — одобрил профессор. — Много двигаетесь, встречаетесь с разными интересными людьми, наблюдаете жизнь во всей ее красе… Вам можно позавидовать. А я вот целыми днями торчу в лаборатории, выбираюсь из нее только раз в день для того, чтобы подкрепиться.
— А как себя чувствует ваша обезьяна, профессор?
— Осталась сторожить мои владения, — улыбнулся ученый. — Желательно, чтобы кто-то всегда оставался в лаборатории. Я сейчас работаю над грандиозным проектом.
Чувак любил животных и очень сочувствовал Микки. Ему хотелось убрать электроды из ее головы, потому что очень часто он сам себе казался такой вот дистанционно управляемой с пульта обезьяной. Только кнопки на этом воображаемом устройстве нажимал не Чокнутый Профессор, а настоящие сумасшедшие: школьные учителя, чиновники, копы, психоаналитики, банкиры, политики всех мастей и просто уроды, которых кругом было хоть кое-чем ешь. И каждый постоянно требовал, чтобы он поступил вопреки себе, а не жил так, как хочется. Однако он не стал поднимать вопрос о возвращении Микки в нормальное состояние, ведь это была совершенно не его проблема. Раз профессор счел нужным это сделать, пусть это будет на его совести. Они немного поболтали о животных, а затем Чувак выдвинулся на работу, оставив профессора доедать свой обед в одиночестве.
«Грандиозный проект — это круто!» — думал Чувак, шагая по улице с ящиком на шее.
Он не завидовал профессору, он просто радовался тому, что, пока все страдают фигней, кто-то работает над Грандиозными Проектами. Именно на таких людях держится величие Соединенных Штатов! С проекта мысли Чувака перескочили на Джен. Он думал о том, что лучше: быть парнем Джен или работать над Грандиозным Проектом? Пораскинув мозгами, он пришел к выводу, что лучше всего в молодости быть парнем Джен, а к старости заняться Грандиозными Проектами.
Ближе к вечеру пожертвования потекли быстрее. Нагрешив за день, жители Катарсиса стали больше задумываться о спасении, чем утром, когда они еще не успели толком нагрешить. Ведь всякий знает, что вчерашний грех — это уже не грех, а так, воспоминание.
— Неплохо для начала! — одобрил дядюшка Дэйв, закончив подсчет собранных Чуваком денег. — Двести десять долларов пятьдесят пять центов! Молодец! На, забирай свою долю!
Он протянул племяннику две банкноты — пять и десять долларов.
— Почему так мало? — возмутился Чувак. — Разве пятая часть от двухсот десяти долларов и пятидесяти пяти центов равна пятнадцати долларам?
— Ты что, забыл про налоги? — притворно изумился Дэйв. — Имущественный налог штата, подоходный налог… Да мало ли других?
— Ты платишь налоги? — Теперь настал черед удивляться Чуваку.
— Представь себе, плачу! — скорбно улыбнулся Дэйв. — Я — законопослушный гражданин этой великой страны. После десятка повесток в суд и пары миллионов штрафов я стал исправным плательщиком налогов! К тому же я ежемесячно вношу крупные пожертвования на избирательную кампанию мэра Хомо…
Дэйв выхватил из руки Чувака пятидолларовую банкноту и взамен дал ему однодолларовую.
— Нихренасе! — только и смог сказать на это Чувак.
Дэйв обнял его за плечи левой рукой, а правой сделал широкий жест, словно приглашая племянника полюбоваться великолепием молитвенного зала, у кафедры которого они стояли.
— Бизнес есть бизнес, Чувак. Я стал успешным человеком только благодаря тому, что умею считать деньги. Когда-нибудь Всевышний призовет меня к себе, — голос Дэйва театрально задрожал, — и все это станет твоим!
— А можно одолжить у тебя триста баксов в счет будущего? — осведомился практичный Чувак.
Он был уверен, что от Дэйва могут достаться в наследство одни лишь долги.
— Нельзя! — сказал, как отрезал, Дэйв. — Рад бы помочь, но у меня сейчас нет свободных денег. И потом, я ведь сделал для тебя гораздо больше, дорогой племянник. Как говорится, лучше научить голодного ловить рыбу, чем просто накормить его этой самой рыбой. Я научил тебя зарабатывать деньги, и ты должен испытывать ко мне чувство благодарности…
Честно говоря, Чувак испытывал к дядюшке совершенно противоположные чувства. Он потихоньку начал закипать, руки у него сжались в кулаки. Ситуацию разрядила Джен — она подбежала к ним с озабоченным видом.
— Я такая дура! — еще издали начала кричать она. — Случайно увезла твой плащ и твои очки к себе домой. Машинально положила их в сумку вместе с моим нарядом для ночных факельных шествий.
— Я вас оставлю, у меня куча дел, — заторопился Дэйв, заметив красные пятна гнева на лице Чувака.
Он запер ящик для пожертвований на замок, сунул связку ключей в карман и поспешил ретироваться, чтобы не попасть племяннику под горячую руку.
— Давай заедем ко мне за плащом, а потом я отвезу тебя домой, — предложила Джен, искусно разыгрывая смущение.
— Да-давай, — начал заикаться от неожиданности Чувак.
Он ни о чем не мечтал и ни на что не рассчитывал, просто ему было приятно находиться в обществе Джен.
— Тогда пошли.
На этот раз Джен не стала брать Чувака за руку. Просто развернулась на сто восемьдесят градусов и пошла к выходу. На улице она перешла проезжую часть, нажав кнопку на брелоке, открыла дверцу розового «форда мондео» и благожелательно улыбнулась Чуваку. Тот, не помня себя от счастья, забрался в салон.
— Это Пусси! — Джен дотронулась до игрушечной розовой кошечки с белым бантом, висевшей на зеркале заднего вида. — Мой талисман.
«А мой талисман — ты!» — чуть было не вырвалось у Чувака.
От смущения он покраснел и уставился на голые коленки Джен, чтобы не встречаться с ней взглядом.
— Поехали! — Джен плавно тронулась с места.
— Где ты живешь? — поинтересовался Чувак.
— В трейлере, — без тени смущения ответила Джен. — Наш трейлер-парк находится на северной окраине города, через десять минут будем на месте. А где живешь ты?
— Тоже в трейлере…
— Да ну!
— Ну да. Только на западе, прямо у шоссе.
— Значит, в трейлере? Обожаю совпадения! — обрадовалась Джен. — В них есть что-то мистическое.
— Я тоже обожаю, — поспешил заявить Чувак, хотя на самом деле к совпадениям относился равнодушно.
Ему очень хотелось иметь с Джен хоть что-то общее, кроме работы.
— Ты хорошо водишь машину, — после небольшой паузы сказал Чувак. — Уверенно и без суеты.
— Спасибо, мне кажется, что я родилась за рулем.
— Мы, американцы, — мобильная нация.
— Это верно…
Внутри розового, под цвет автомобиля, трейлера-прицепа царил ужасающий хаос.
— Совершенно не остается времени на домашние дела, — виновато произнесла Джен, прелестно выпятив нижнюю губку. — Проходи, падай на свободное место и располагайся, а я пока сделаю джулеп.
Свободное место нашлось лишь на широком спальном матрасе, брошенном прямо на пол. Чувак присел на уголок, обхватил руками колени и стал ждать.
— Проклятье, у меня закончилась мята! — прокричала из кухни Джен. — Но зато есть холодная кола! Будешь колу?
— Буду! — крикнул в ответ Чувак.
Какая разница — джулеп, кола или простая вода? В обществе Джен любой напиток превратится в божественный нектар.
Чувак не понял, как именно все началось. Он не запомнил, чья рука первой позволила себе лишнее… И чьи губы первыми раскрылись для поцелуя. Все произошедшее между ним и Джен было так естественно, что не отложилось в памяти целиком, лишь фрагментами. Например, он помнил, как его ладонь легла на обнаженную грудь Джен. Он удивился ее упругости и совершенству формы. В ответ ее рука скользнула вниз к его паху и задержалась на пенисе, мгновенно отвердевшем. Джен отлично знала, что путь к сердцу мужчины лежит именно через пенис, а не через желудок, как утверждают одни дилетантки. Она оказалась умелой и многоопытной любовницей. Наслаждение, испытанное с ней, явилось подлинным откровением для Чувака: ни разу в жизни ему не доводилось чувствовать ничего подобного. Он не был наивным мальчиком, у него уже был довольно богатый опыт, но то, что он ощутил в постели с Джен, не укладывалось в привычные рамки.