Восстание Девятого - Лор Питтакус

– И все-таки. Кто эти Рейнольдс и Лола?

Восьмой замедляет шаг, чтобы мы могли с ним поравняться. Он наклоняется, срывает несколько лиловых цветков и раздавливает их в руке.

– Рейнольдс был моим Чепаном. Он много смеялся. Он всегда смеялся. Он смеялся, когда мы были в бегах, когда мы спали под мостом или прятались в чьем-то сарае с дырявой крышей во время муссонных дождей, – Восьмой смотрит на каждого из нас по очереди. – Кто-нибудь еще его помнит?

Мы все качаем головами, даже Крейтон. Жаль, что и я не помню. Но мне было всего два года, когда мы отправились в путь.

Восьмой продолжает:

– Он был отличным лориенцем и прекрасным другом. Но Лола… Лола была человеческой женщиной, в которую он влюбился, когда мы оказались здесь. Это было восемь лет назад. Они встретились на рынке и с тех пор не расставались. Рейнольдс был так влюблен. Лола следовала за нами очень быстро. Она почти не покидала наш дом, – Восьмой пинает цветущий кустик. – Я должен был знать, что ей нельзя доверять. Понять по тому, как она на меня смотрела, как всегда хотела знать, где я нахожусь и что делаю. Я не подпускал ее к своему Ларцу, как она ни пыталась к нему подобраться. Но Рейнольдс так ей доверял, что в конце концов он рассказал ей, кто мы. Рассказал все.

– Не слишком-то умно, – говорю я. – Джон рассказал Саре, и посмотрите, что из этого вышло. Доверять нашу тайну людям слишком рискованно. А любовь только увеличивает риск.

– Не могу даже описать, как я разозлился. Когда я понял, что он сделал, то просто озверел. Мы ругались целыми днями. А до этого мы вообще никогда не спорили. Я доверял ему полностью и не могу сказать, что внезапно перестал. Дело было в ней. Тогда Лола начала уговаривать нас, чтобы мы все вместе пошли в горы с палатками. Она сказала, что знает отличное место. Она убедила Рейнольдса, что это поможет ему помириться со мной. Что это поможет нам сблизиться. Я решил, что вряд ли она хочет, чтобы мы помирились и обо всем забыли, но все равно отправился с ней. – Восьмой останавливается и указывает на пик прямо к северу от нас. – Мы пошли вон к той горе. Я взял с собой свой Ларец. К тому моменту я уже мог телепортироваться и владел телекинезом. Моя сила уже превышала человеческую. Нужно было тренироваться, и я подумал, что горный воздух поможет мне стать сильнее и быстрее. Но с самого начала Лола пыталась разделить нас. Он делала все, чтобы Рейнольдс оставил меня в одиночестве. В конце концов ей пришлось прибегнуть к плану Б, – он поворачивается и идет дальше. Мы ждем, пока он снова соберется с силами.

– Что за план Б? – осторожно спрашивает Марина. Восьмому и самому надо все нам рассказать, но давить на него нельзя.

– На третью ночь в горах она пошла за дровами, впервые за весь поход оставив нас с Рейнольдсом вдвоем. Я знал: что-то не так, нутром чуял. Лола вернулась быстро – с десятком могадорских солдат. Рейнольдс, который так ее любил, был потрясен. Даже не сразу вспомнил, что надо испугаться. Он кричал на нее, требовал объяснить, почему она так поступила с ним, с нами, со мной. Потом один из военных кинул в ее сторону мешок с золотыми монетами. Они пообещали ей много денег за услугу, – Восьмой ядовито улыбается, произнося последнее слово. – Она прыгнула за мешком как собака за подачкой. Все произошло так быстро. Она прыгнула, один из могадорцев поднял светящийся меч и ударил ее в спину, а мешок с монетами взорвался у ее ног. Мы просто стояли и, не в силах двинуться с места, смотрели, как она умирает.

Я подавляю желание броситься к Восьмому, схватить его руку и стиснуть ее. Хочу показать, как хорошо я понимаю, что он чувствует. По его прямой, гордой спине и твердым шагам видно, что сейчас ему надо побыть одному. Во всяком случае, когда я думаю о смерти Катарины, мне нужно именно это. Его последнее слово «умирает» повисает в воздухе. Наконец Крейтон прочищает горло и говорит.

– Не обязательно продолжать прямо сейчас. Можешь прекратить, если хочешь.

– Они не могли меня убить, – голос Восьмого становится громче, как будто он пытается заглушить грустные воспоминания. Я знаю этот трюк. Он почти никогда не работает. – Даже когда били меня мечом по шее или животу, я не умирал. Но погибли они. Смертельные удары, предназначавшиеся мне, достались им. Они не могли убить меня из-за магии, и я сделал все, что мог, чтобы защитить Рейнольдса. Но в этой неразберихе мы оказались разделены, и я телепортировался слишком поздно. Рейнольдс был… – он на мгновение умолкает. – Один из них взял мой Ларец. Я пытался остановить его. Я схватил один из их мечей и ударил его в живот, но промахнулся вот настолько. Хотя, конечно, я отрубил ему руку. В любом случае он сумел сбежать. Он скрылся в лесу, и почти тут же я увидел, как оттуда взлетает маленький серебристый корабль. Остальных я убил, – его голос становится таким холодным и лишенным эмоций, что я вздрагиваю.

– Я тоже потеряла своего Чепана, – тихо произносит Марина.

– И я, – добавляю я. Я бросаю взгляд на Эллу, которая подходит к Крейтону поближе. Хотя бы у нее еще есть наставник. Надеюсь, мы не потеряем последнего известного нам Чепана.

Небо над нами становится все темнее. Марина вызывается идти вперед, чтобы при помощи своего ночного видения указывать нам путь. Я улыбаюсь, когда она берет Восьмого за руку. Хорошо, что кто-то пытается его утешить.

– Я так много времени провел в этих горах, – говорит Восьмой.

– Один? – спрашивает Элла.

– Некоторое время я был один. Не знал, куда идти. И однажды встретил старика. Он сидел под деревом и, закрыв глаза, молился. Моя способность менять облик появилась несколько месяцев назад, и я подошел к нему в облике маленького черного кролика. Он почувствовал мое приближение и рассмеялся, прежде чем успел открыть глаза. В его лице было что-то такое, отчего я сразу начал ему доверять. Думаю, он напомнил мне Рейнольдса до того, как в нашей жизни появилась Лола. Так что я упрыгал в кусты и телепортировался за деревья в другой стороне. Когда я снова подошел к нему, в своем обычном виде, он предложил мне листья салата. Мне было ясно, что он узнал меня и всегда узнает, в каком бы образе я ни явился.

– Мы подходим к другому озеру, – говорит Марина, перебивая его. Теперь, когда все замолчали, я слышу плеск воды и тихий шум водопада.

– Да, мы близко, – подтверждает Восьмой. – Скоро мы сможем поесть и выспаться.

– Так что было дальше? С этим стариком? – спрашивает Крейтон.

– Его звали Девдан, и он был очень просветленным человеком. Он рассказал мне об индуизме и о Вишну. Я ухватился за его рассказы. По мне, все они были о том, как мы пытаемся спасти Лориен. Он научил меня древним видам индийских боевых искусств – калариппайатту, силамбам и гатка. Я работал над своими Наследиями и силами. Проверял, насколько смогу развить то, чему от него научился.

– Однажды я пришел на наше обычное место на встречу с ним, но его не было. Я приходил туда день за днем. Но он так и не вернулся, и я снова оказался один. Только спустя много месяцев я наткнулся на командира Шарму и его армию во время тренировки, – Восьмой волнуется. – К несчастью – или к счастью (я так и не решил), – это случилось, когда я был в облике Вишну. И они поклялись защищать меня от зла. Я знаю, что это случилось потому, что я принял форму их божества. Я не хотел пользоваться их верой, но не смог устоять. Наверное, потому, что не хотел оставаться дальше один.

Марина ведет нас по берегу озера. Восьмой говорит, что надо идти к водопаду, шум которого раздается в отдалении.

– Моги вернулись? – спрашивает Крейтон.

– Да. Они все еще время от времени прилетают на своих серебристых кораблях и зависают над горами – проверяют, здесь ли я. Но я превращаюсь в муху или муравья, и они уходят.

– Это сходится с сообщениями об НЛО в этих краях, – замечает Крейтон.

– Да, это они, – говорит Восьмой, – с каждым разом они все меньше скрываются. Несколько дней я их не видел, но в последние шесть-восемь месяцев они стали прилетать все чаще. Я так понял, что конфликт усиливается.