Войны Миллигана (ЛП) - Дэниел Киз

Аллен повернулся к нему.

— Ну, вы же знаете жизнь, доктор. Иногда мы выигрываем, иногда проигрываем…

— Мне жаль портить вам удовольствие, господин Миллиган, но столица Замбии ‒ это Лусака.

Растерянный, Аллен вернулся в свою комнату.

И все же он был доволен исходом беседы.

Адвокаты будут рады узнать о том, что доктор Милки написал в его досье. Он позвонил Алану Голдсберри, напомнить, чтобы для Милки подготовили повестку в суд в качестве свидетеля на следующее слушание комиссии по пересмотру его дела.

Показать Милки, что Аллен тоже кое-что знает о мире, оказалось действенным. Это заслуживало хорошего тоста. Кажется, настало время серьезно подумать о том, чтобы сделать самогонную настойку…

Сначала отмена стелазина вызвала у Аллена сильную усталость и бессонницу. Но когда его организм начал избавляться от лекарства, он впервые за последние недели почувствовал себя живым. Чувства его снова наполнились теми деталями, которые отобрал стелазин.

Разумеется, Аллен знал, что уже третий день идет дождь, но только этим утром он услышал шум капель, которые барабанили по окнам. Пораженный, он посмотрел в окно и увидел дождь, капающий позади решеток и колючей проволоки. Эта успокаивающая картина завораживала его. Воздух, который проникал сквозь разболтанные петли окна, пах свежестью и чистотой. Аллену казалось, что он, наконец, вернулся к жизни.

Впервые со дня своего отъезда из Афин он почувствовал себя реальным, настоящим, живым.

Причесав волосы, Аллен покинул свою камеру, вооружившись куском мыла, зубной щеткой и полотенцем, чтобы привести себя в порядок перед завтраком. Когда он вошел в умывальную, то услышал голос Бобби, приказывающий Ричарду помыть себе за ушами.

— Доброго вам дня, господа! — бросил им Аллен.

Бобби протянул ему одну из бритв, которые передавали по цепочке.

— Держи, эта совсем новая. Лучше воспользоваться ей одним из первых, пока надзиратели не начали брить зомби. Они же используют каждое лезвие раз двадцать, а то и больше.

— Послушай-ка, у меня есть план, — объявил Аллен.

— Как сбежать?!

— Не-ет! Как состряпать пойло, достойное своего названия.

Бобби осмотрелся вокруг, чтобы убедиться, что их никто не слышит.

— Чем мы можем помочь?

— Сначала надо собрать все ингредиенты. Начнем с хлеба. Возьми его за завтраком столько, сколько сможешь, и принеси в корпус.

— Хлеб? Зачем нам хлеб?

— Затем, что в нем содержатся дрожжи, друг мой, которые нужны для брожения. Смешаем хлеб с фруктовым соком и сахаром из хозчасти, и, вуаля ‒ водка! Или, по-тюремному, бормотуха.

— К столу! Построиться в ряды! — зычный крик надзирателя разносился по коридорам.

Ряды заключенных тянулись вдоль трехсотметрового тоннеля, загроможденного шипящими трубами канализационной системы.

В столовой было семьдесят пять столов, каждый на четырех человек, со стульями, прикрученными к полу железными штырями.

Специальные паровые обогреватели для пищи не давали ей остыть. Располневшие пожилые официантки раздавали пластиковые подносы заключенным. Ложки были единственными разрешенными столовыми приборами.

Завтрак состоял из овсяной каши, яиц, сваренных вкрутую, хлеба с маслом, молока и пластикового стаканчика с апельсиновым соком.

Так как автоматический раздатчик давал хлеба столько, сколько захочешь, Аллен шепнул Бобби, а тот ‒ Ричарду, что нужно взять хлеба столько, сколько возможно, не привлекая к себе внимания.

Гейб подошел и сел за последнее оставшееся место за их столом. На его подносе была двойная порция. Гигант молча отправлял еду в рот. Его ложка на мгновенье останавливалась лишь тогда, когда он видел, что три его компаньона по завтраку прячут хлеб в рубашку, пока надзиратели отворачиваются в другую сторону. Гейб нахмурил брови, но не проронил ни слова, и снова принялся опустошать свою тарелку.

— Черт возьми, Билли, как по — твоему мы пронесем фруктовый сок в камеру? Нальем его в карманы?

— Сейчас мы не будем его брать, он апельсиновый. Думаю, лучше вынести виноградный, который дадут в обед. Я тут придумал одну уловку, которая поможет нам.

Лоб Гейба снова нахмурился.

— Черт! — воскликнул он. — Какого хрена вы набиваете карманы хлебом? Зачем вам воровать фруктовый сок? Блин, да к чему вы готовитесь, мужики?

— Знаешь ли, друг мой, — сказал Аллен, засовывая очередной кусок хлеба за пазуху, — сегодня мы решили приготовить бормотуху.

— Разве можно сварганить бухло из хлеба и сока?

— Конечно. Мы принесем хлеб в корпус и, если нам повезет, к субботе у нас будет пойло, которым мы промочим глотку с нашими друзьями.

— Это типа сивухи, которую делают в тюрьме?

— Почти. Это будет не самый изысканный напиток, но нам сойдет.

Вернувшись в корпус, почти весь хлеб они спрятали в тумбочке Аллена.

Гейб устроился на унитазе, сложив ноги на задней спинке кровати и скрестив руки за головой. Ричард молча сидел на матрасе, только что допив стаканчик кул-эйда, а Бобби и Аллен пили кофе.

— Ну что, профессор, — сказал Бобби, — просвети нас, как пронести сюда сок?

— Нужно украсть в медпункте несколько мешочков с катетерами. Они достаточно крепкие.

Гейб озадаченно спросил:

— Что это за хрень такая ‒ «мешочек с катетерами»?

— Пакет для мочи, недоумок! — ответил Бобби. — Такие носят старикашки, которые не могут дойти до толчка.

Лицо Гейба сморщилось от отвращения.

— Не волнуйся, в медпункте мешочки стерильные, — заверил его Аллен. — к использованному пакету я и не притронусь!

— Я понял! — воскликнул Бобби. — Отличная идея! Можно сунуть мешочки за пояс и пронести сок!

— Нужно только найти способ украсть эти мешочки, — сказал Аллен.

— Я займусь этим, — заявил Гейб, вставая на ноги. — Они будут у меня к полудню, — уточнил он, прежде чем выйти в коридор.

— Ну вот, самое сложное скоро будет сделано! — обрадовался Аллен.

Ричард нервно усмехнулся.

Бобби почесал нос.

— Надеюсь, это сработает! Учитывая все это дерьмо, выпить совсем не помешает.

Бобби и Аллен играли в шахматы до самого обеда. Шахматная доска постоянно ездила по кровати, но они приноровились и к этому.

Ричард потянул Бобби за локоть, чтобы ему разрешили пойти взять еще кул-эйда. Бобби согласился.

Когда Ричард вышел за пределы слышимости, они обсудили необходимость подготовить этого молчаливого малыша к отъезду Бобби.

Бобби и Аллен сошлись на том, что Ричарду следует научиться летать на своих собственных крыльях, а для этого требовалось вытолкнуть его из гнезда для его первого полета, ‒ но Бобби предложил подождать более подходящего момента.