Половинный код. Тот, кто спасет - Салли Грин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
я вижу оленя. зверь, в котором я, крадется за ним. он хороший охотник, абсолютно бесшумный, прячется, следит и двигается только тогда, когда уверен, что его не видят. олень останавливается. дергает ушами. поднимает голову и оглядывается. я не хочу убивать оленя. он красивый. я не хочу убивать оленя, но зверь, в котором я, уже присел на задние лапы и ждет подходящего для прыжка момента. я говорю ему: «нет, не убивать». я спокоен, говорю с ним тихо, пытаюсь его приручить. олень напрягается. он что-то почуял, вот он подается вперед, готовый ускакать, но зверь уже толкается задними лапами и летит на оленя, а я кричу ему «нет, нет»…
Я просыпаюсь. Еще темно. По вкусу во рту я понимаю, что олень пошел мне на ужин. Мои руки и лицо в крови, и, поднимая голову, я вижу рядом с собой его останки. Кое-что я помню. Помню, как услышал оленя, еще когда был человеком, помню, как проникал в меня звериный адреналин; наверное, тогда я и превратился, но этого я не помню. Нет, совсем не помню. Помню только, как я пытался остановить зверя, чтобы он не нападал. Я кричал ему изнутри его тела, но я-зверь меня не слушал. В общем, он его убил.
Я щупаю оленье тело: оно еще теплое.
Я нахожу в реке тихую теплую заводь и моюсь, а потом ложусь рядом с оленем. Но теперь я не могу заснуть. Усталости нет, но я смущен. Зверь не обратил на меня никакого внимания. Он я, и в то же время не я. Он убил оленя, хоть я этого не хотел. Он делает то, что хочет.
Когда светает, я иду в замок, искать Ван. Надо узнать, когда она будет готова помочь Габриэлю вернуть его Дар. Я прохожу через кухню в столовую, музыкальную комнату, бальную залу, кладовую, оружейную, спальни и ванные и никого не нахожу. Возвращаюсь в кухню и по дороге встречаю Несбита, который говорит:
– Ван в кабинете. Хочет с тобой переговорить.
Я иду туда, куда мне указал Несбит, ищу кабинет. Толкаю уже третью по счету тяжелую деревянную дверь, она вдруг подается, и я слышу голос:
– У тебя такой вид, как будто тебе не помешала бы сигарета. – И Ван протягивает мне свою, но я качаю головой.
В кабинете деревянные панели. Большой письменный стол из хрома и черного стекла сплошь заставлен какими-то тарелочками. Я подхожу ближе, чтобы посмотреть. На каждой тарелочке лежит кучка какого-то материала, все разного цвета. В основном это зерна или травы, но некоторые крупнее остальных и напоминают большие семена.
Я протягиваю руку, чтобы потрогать одну кучку, но Ван меня останавливает:
– Пожалуйста, не надо. – Я отдергиваю руку. Она сидит у стены на стуле, на ней мужской костюм в тонкую полоску.
– Это будет снадобье для Габриэля: я как раз определяю точное соотношение ингредиентов.
– Сколько это займет?
– Недолго, ведь главное у меня уже есть.
Я смотрю на нее.
– Дождь, который прошел, когда мы были в Женеве, – это раз. Несбит собрал достаточно: дождь, прошедший в ночь полнолуния.
– Это так важно?
Она глядит на меня как на помешанного.
– Нет ничего неважного, Натан.
Я вспоминаю, как бабушка говорила, что свойства растений меняются с фазами луны, и думаю, что и с водой может быть то же. Может, луна влияет вообще на все. Например, мое тело в разные фазы луны исцеляется с разной скоростью.
– А какой второй ингредиент? – спрашиваю я.
– О, я думала, ты уже знаешь, – говорит Ван и тушит окурок сигареты.
По тому, как она смотрит на меня, как говорит со мной, я понимаю, что нужный ингредиент – это какая-то часть меня.
– Моя кровь? – догадываюсь я.
Ван улыбается:
– О нет, мой милый мальчик, все куда мрачнее. Нам понадобится твоя душа.
Магическая мумба-юмба
Я сижу за столом в кабинете Ван и наблюдаю за тем, как она курит одну из своих вечных сигарет.
– Габриэль не может найти обратный путь к себе потому, что у него сильный Дар, необычайно сильный. Он превратился в такого натурального фейна, что теперь сам не может отыскать ту часть себя, которая делает его Черным Колдуном.
– Звучит убедительно, – отвечаю я.
– Ну спасибо, Натан. – Она подходит ближе и опирается на стол рядом со мной. – Но эта часть все еще внутри него. Ему надо ее найти, а для этого ему нужна помощь сильного колдуна.
– Но почему я? Ведь я же не Черный; я полукод.
– Белый, Черный, одна половина, другая – не имеет значения. Ему нужен тот, кому он доверяет. А тебе он доверяет безоговорочно. И считает тебя великим колдуном.
Я трясу головой:
– Нет, не считает.
– Да ты хотя бы представляешь, что он на самом деле думает о тебе? – Она затягивается сигаретой. – Ты для него – совершенство.
– Чего?
– Объединение Черного и Белого начал в одной личности. Как это было в древние времена, когда ведьмы еще не делились на Черных и Белых.
– О! Но… – Но я не знаю, что тут можно сказать.
Тут раздается стук в дверь и входит Несбит с подносом.
– Извольте жрать! – говорит он. – Ван, я принес вам чаю с тостами.
– Спасибо, Несбит. Попроси, пожалуйста, Габриэля прийти к нам сюда.
– Сейчас?
– Вот именно, – говорит Ван.
И Несбит исчезает, ворча:
– Вообще-то я вам не слуга, знаете ли. Я здесь партнер, причем полноправный, и, думаю, всякий сразу видит, кто из нас вносит наибольший вклад… – Так он и уходит по коридору, не переставая ворчать.
– Без него я как без рук.
Я не уверен, что правильно было бы говорить сейчас об их абсолютной несовместимости, и потому отвечаю:
– Он очень умелый.
– Да. Я сама его всему обучила. А он, надо отдать ему должное, оказался способным учеником. Мы уже двадцать пять лет вместе.
– Двадцать пять? – Ван самой не больше двадцати с виду, но ведет она себя как зрелая, опытная женщина. – Сколько же тебе лет, Ван?
– Вообще-то спрашивать даму о возрасте – дурной тон. Но снадобья и тут мне помогают: с ними я выгляжу моложе.
В комнату входит Габриэль и захлопывает дверь прямо перед носом у Несбита. Жалобы последнего слышны даже сквозь закрытую дверь.
– Габриэль, спасибо, что не заставил себя ждать. Мы тут как раз с Натаном говорили, что до возвращения тебя к самому себе остался всего один шаг.
– О’кей, – осторожно отвечает Габриэль, садясь напротив меня.
– Так что нам надо делать? – спрашиваю я.
– Вы оба выпьете снадобье, которое я составлю. Вы будете соединены вместе и вместе войдете в транс, и вместе отыщете ту сущность, которая составляла прежнего Габриэля. Думайте о ней как о веревке, которая вас соединяет. Найдя ее, вы вернетесь с ней в «здесь и сейчас».
Я гляжу на Габриэля и еле заметно качаю головой. Он ловит мой взгляд и, словно читая мои мысли, говорит:
– Это магия. В ней все бессмысленно – и все же все имеет смысл.
Я закатываю глаза и смотрю на Ван.
– А что, если мы не найдем сущность или пойдем за ней не туда?
– Тогда вы останетесь в трансе.
– Что? Навсегда?
– Пока не умрете с голоду.
– Не самый приятный способ, – говорю я.
– Раньше я считал, что когда человек бежит, а в него стреляют, то это увлекательно, – Габриэль улыбается мне. – Потом сам попробовал и убедился, что ничего интересного в этом нет.
– И сколько на это понадобится времени? – спрашиваю я.
Ван закуривает следующую сигарету и выдувает клуб дыма.
– Столько, сколько понадобится.
– То есть ты не знаешь.
Она не отвечает.
– А какова вероятность того, что мы ничего не найдем? – спрашиваю я.
– Понятия не имею. Все зависит только от вас двоих.
– Мне это не нравится.
– Твой энтузиазм восхитителен, Натан. Он всегда кстати. – И Ван треплет меня ладонью по колену. – К счастью, этот замок удачно расположен. Здешние деревья, река и древние холмы – это ты, твоя природа. – Она смотрит на меня в упор, и синева ее глаза превращаются в искрящуюся под солнцем реку. – К несчастью, у нас есть еще одна маленькая проблемка.
– Какая? – спрашиваю я.
– Для проведения этого ритуала не годится никакая луна, только молодой месяц.
– Что? Но это же через две недели. – Я уже стою.
– Да. – Ван выпускает в воздух над собой столб дыма.
– Но Анна-Лиза … Она может умереть. Охотники могут отыскать Меркури и убить их обеих или захватить в плен.
– Вряд ли у нас есть основания сомневаться в способности Меркури укрыться от Охотников. В конце концов, она с успехом делала это десятки лет.
– Но Анна-Лиза слабеет. Мы не можем просто сидеть здесь и ждать две недели.
– Можем и будем, Натан. Ты прав – Анна-Лиза становится все слабее, но время у нас еще есть. Она может оставаться в этом состоянии не один месяц.
– Легко вам говорить, вы-то живая, здоровая и свободная.
Я бросаюсь к столу. Мне хочется смести все ее травки на пол. Но Габриэль уже понял, куда я направляюсь, и заступает мне путь. Я матерюсь на него и выскакиваю вон из комнаты, громко хлопая дверью. Я знаю, что веду себя по-детски, но тут я вижу Несбита, который стоит в коридоре и ухмыляется. Не знаю, подслушивал он или нет, но я отталкиваю его и несусь вон из дома, пиная и отшвыривая все, что попадается мне на пути.