Контракт с подвохом: убить незабвенного (СИ) - Лина Каренина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Одо, — я осторожно отвлекла художника от разговора с его другом и указала кивком на Дроута. — Здесь идут такие бурные торги, а эти господа ни разу не подняли руку. Вам не кажется это странным?
Сависсо прищурился, пытаясь разглядеть его лицо:
— По-моему, это герцоги Дроут и Рейнсли, если не ошибаюсь. Вот уж кто ценит искусство по достоинству. Они известны одними из самых больших частных коллекций полотен в Даинвере. После перерыва выставят картины — и Вы увидите, моя дорогая, как эти господа вгрызутся остальным в глотки за самые ценные, по их мнению, экземпляры.
Я кивнула. Осталось ждать перерыва. Раз так, то их обоих должно удивить моё появление на этой торгашной сцене… Удивить и заинтересовать.
Казалось, время до перерыва длилось целую вечность, однако он всё же наступил. Гости разошлись: кто — покурить на крыльцо, кто — полакомиться яствами с манящих столиков. Я относилась ко второй группе. Осторожно, чтобы не размазать помаду, я попробовала бутерброды с красной рыбой и, по всей видимости, с форелью, с икрой и чем-то очень странным, похожим на зелёную пасту, но практически безвкусным, попеременно запивая шампанским. В одиночестве я себя чувствовала слегка неуютно: Одо с Альбором вышли курить, а у столов все в основном кучковались в группы по знакомствам. Мне оставалось лишь вздохнуть и постараться заесть своё одиночество кормом для богатых.
Перерыв окончился, и гости вновь расселись по местам. На этот раз я очень внимательно следила за торгами. Первую картину под авторством уже знакомого мне из уст Рейнсли Филлипара де Лампань Одо назвал полной безвкусицей. И действительно: обилие фруктов, изображённых на полотне, было так велико, что казалось, будто они все в неё не вмещаются. Вторая картина была похожа на первую: пусть там и была изображена сцена баталии, но количество изображённых объектов не уступало тем фруктам. Это меня не интересовало. Однако то, что произнёс аукционист дальше, заставило моё сердце биться чаще:
— А сейчас представляю вам свежую картину знаменитого абстракциониста Одо Сависсо, написанную всего пару дней назад! Встречайте — "Портрет зеленоглазой"! Начальная ставка — двести золотых.
Мужчина сдёрнул белую ткань, и мой портрет предстал перед залом.
— Какой позор! — возмутился Одо. — Столь низкая цена, ужас!
— Наш любимый господин Дроут, — воскликнул аукционист, указав на поднятую руку. — Двести золотых раз…
Не мешкая, я подняла руку и выкрикнула:
— Триста!
— Таинственная незнакомка! Триста раз…
— Четыреста! — услышала я голос Дроута и, не успел объявляющий что-то сказать, вновь выкрикнула:
— Пятьсот!
— Шестьсот! — перебил меня герцог.
— Какая горячая борьба… — произнёс было аукционист. Я решила идти ва-банк и выкрикнула:
— Две тысячи!
В зале послышались "охи", а аукционист удивлённо вскинул брови:
— Какую большую сумму готова заплатить эта леди… Две тысячи раз, две тысячи два…
— Три тысячи, — послышался голос нового игрока. Раздался он откуда-то спереди.
— Мистер Маккейнз вступает в игру! Три тысячи раз…
— Четыре тысячи, — заявил Дроут.
— Пять тысяч, — не менее смело заявила я.
— Пять тысяч пятьсот… — попробовал возразить Маккейнз, но Дроут перебил его:
— Шесть тысяч.
Маккейнз выбыл из игры.
— Шесть тысяч сто! — воскликнула я.
— Шесть тысяч двести! — возразил герцог.
— Шесть тысяч триста, — вновь ответила я, а Одо лишь хмыкнул. Дроуту, видимо, такая мелочность надоела, потому что он поднял сумму:
— Семь тысяч!
Я бросила взгляд на него и заметила, что он смотрит на меня. Ждёт моей реакции? Ну хорошо… Будет тебе реакция.
— … семь тысяч два-а…
— Восесь тысяч! — решила я.
— Восемь тысяч, потрясающе! — выкрикнул аукционист. — Восемь тысяч раз, восемь тысяч два…
"Неужели он сдался?.." — я покосилась на соперника. Он быстро переговорил с Рейнсли и успел ответить:
— Десять тысяч!
От такой суммы даже я охнула. Десять тысяч… Да мне заплатят столько за убийство, а тут — картина! Жизни обычных горожан стоят в сто раз дешевле!
— Поздравляю, мистер Дроут, картина Ваша! — довольно заявил аукционист. И в толпе за мной я без труда разглядела вспыхнувший взгляд янтарных глаз, направленный прямо на меня.
Глава 16. Вот и познакомились
После торгов картинами вновь наступил перерыв. Я отсыпала аукционисту четыре тысячи золотых за очередную работу Одо, которую он и Альбор активно обсуждали и расхваливали, — всё, чтобы Дроут не заподозрил, что я здесь только из-за одной картины.
На этот раз я подхватила художников под руки, пока они не успели смотаться в свою курилку, и повела к столам со словами:
— Господа, вы не ели весь вечер, а здесь такой вкусный лосось…
Конечно, мне не хотелось оставаться одной. У меня был план: Дроут должен подойти к нам, а Одо — сказать, что я позировала ему для того самого портрета. Отпускать Сависсо ну точно никак нельзя.
— Моя дорогая, сэр Альбор, у меня тост! — мастер схватил бокал с шампанским. — За искусство! Пусть вечно живёт оно в наших душах.
— И вечно процветает, перерождаясь и совершенствуясь, — подхватил Альбор. Я уже приложилась ко вновь наполненному бокалу, надеясь на то, что алкоголь поможет мне унять волнение и раскрепоститься.
Почувствовав движение сзади, я коротко обернулась. Фавиан Дроут собственной персоной, правда, уже без своего друга, щуплого брюнета Рейнсли, который, впрочем, был мне абсолютно неинтересен, шагал прямо к нашей компании. Сглотнув, я закинула в рот оливку, будто бы пытаясь заесть волнение. Всё случится сейчас, и запороть миссию никак нельзя…
— Мастер Сависсо, маэстро Дорте, я рад видеть вас здесь, — прозвучал этот очаровательный голос блондина, когда он приблизился к нам.
— Мы тоже рады видеть Вас, мистер Дроут, — кивнул ему Альбор.
— Хочу поздравить Вас: Вы стали обладателем одной из лучших моих работ, — тут же горделиво заявил Одо, обращаясь к Дроуту. Тот лишь улыбнулся:
— Я несказанно рад этому. Ваше мастерство неоспоримо…
В этот момент я легко тронула Одо за руку, намекая на то, чтобы он сказал ту фразу, которую, как я надеюсь, наш маэстро в порыве гордыни не забыл.
— А? — он бросил на меня взгляд, а потом тут же заговорил: — О! Мистер Дроут, позвольте Вам представить: девушка, что позировала мне для этого портрета, моя новая знакомая — баронесса Варрия Альгар'Дан.
— Добрый вечер, Ваша Светлость, — я сделала лёгкий реверанс и широко улыбнулась ему. — А Вы сегодня были… очень упорны, борясь за этот портрет.
Блондин медленно оглядел меня. Я буквально почувствовала, как его взгляд горячей тянущейся каплей прошёлся по моему телу, отчего тут же вздрогнула, но не подала виду, по-прежнему улыбаясь. Затем он улыбнулся и взял мою руку:
— Рад нашему знакомству, Ваша Милость, —
