Сверхбогачи - Эндре Гёмёри

Конечно, подневольный труд в экономическом смысле этого слова неполноценен, но он все равно означал гигантские прибыли для крупповских заводов. Крупповские заводы платили в день четыре марки войскам СС за каждого переданного им узника концлагерей. Сохранились даже счета, датированные 1943 годом, которые свидетельствуют об этом дьявольском бизнесе.

Что же касается питания, то оно в основном заменялось кнутами и резиновыми дубинками. Один из доверенных сотрудников Альфрида Круппа — фон Бюлов — в письме Круппу, датированном осенью 1944 года (это письмо было представлено позднее в суд), на фирменном крупповском бланке жалуется дирекции, что на складах фирмы слишком мало резиновых дубинок и кнутов и просил запросить таковые с базы СС.

Когда нацистский рейх рухнул и его главарям настал час держать ответ, американский патруль арестовал Круппа в холле виллы «Хюгель». Его отправили в следственную тюрьму, но усадить на скамью военных преступников на Нюрнбергском процессе все равно не смогли. Не смогли по формальной причине: потому, что прокуроры американской и английской сторон в свое время подготовили место на этой скамье лично для «железного Густава», отца Альфрида Круппа, а Альфрид среди прочих Круппов в их глазах считался «преступником второго порядка». Ведь он лишь формально принял на себя управление фирмой. А сам Густав Крупп болен, и Лоуренс, английский председатель суда, констатировал, что, страдая старческим размягчением мозга, он не был способен предстать перед международным трибуналом.

Советский прокурор (а поначалу также американский и французский прокуроры) настаивал, что Альфрид является военным преступником первого порядка, и потому его место — на скамье подсудимых большого Нюрнбергского процесса. Но позднее американский, а затем и французский прокурор изменили свою точку зрения и решили, что, поскольку в списке главных военных преступников фигурирует Густав, а не просто любой Крупп, то его нельзя заменить другим обвиняемым, каким бы преступником он сам ни был.

Итак, Альфрид Крупп только в 1947 году оказался все же перед американским военным трибуналом. Однако за эти два года после конца войны в мире очень многое изменилось: американская администрация готовилась к «холодной войне». Государственный секретарь США Бирнс на специальном поезде, принадлежавшем в свое время Гитлеру, уже в сентябре 1946 года прикатил в Штутгарт, где встретился с представителями крупного германского капитала и произнес речь, в которой подчеркнул всю важность восстановления германской крупной промышленности. Так что к моменту начала процесса в 1947 году над Альфридом Круппом фактические руководители американской политики видели в нем уже не прошлого преступника, а своего будущего союзника. Сам приговор, вынесенный в июле 1948 года, с виду еще был строгим. В обосновании говорилось, что «Крупп действительно заключил союз с правительством германской империи, а особенно с генеральным штабом. Развитие фирмы Круппов вообще связано с личной поддержкой Гитлера».

Круппу вынесли приговор о лишении свободы на 12 лет с конфискацией личного имущества, хотя с самого начала процесса судьи туманно и неопределенно высказывались насчет того, считают ли они концерн Круппа личной собственностью Альфрида.

Из 12 лет тюрьмы, назначенных в наказание Альфриду Круппу, он отсидел неполных два с половиной года. Макклой, тогдашний американский верховный комиссар в Германии (в свое время юрисконсульт рокфеллеровского банка «Чейз Манхэттен»), 31 января 1951 г. одним росчерком пера отменил приговор Круппу и положил конец дискуссиям, как толковать пункт приговора о конфискации его личного имущества. Он приказал вернуть Круппу все конфискованное у него имущество, потому что «конфискация имущества противоречит американским принципам правосудия».

Но и два с половиной года пребывания Круппа в тюрьме не носили характера каких-то тяжелых испытаний. Фон Бюлов — тот самый, что просил эсэсовцев ускорить присылку резиновых дубинок, а позже сидел в тюрьме вместе с Круппом, — в своих записках сообщает, что «эти два с половиной года были полным солнца отдыхом». Альфрид Крупп получил разрешение, находясь в тюрьме, проводить совещания со своими директорами. На этих «совещаниях дирекции фирмы за решеткой» участники покуривали голландские сигары, лакомились апельсинами и бананами и очень оптимистично оценивали финансовые показатели возобновивших производство крупповских заводов.

Когда Альфрид Крупп вышел за ворота тюрьмы, на противоположном тротуаре его ожидали, выстроившись в шеренгу, члены директората его фирмы. А на углу дожидался белый микробус «фольксваген». Внутри же этого маленького грузовичка был спрятан спортивный автомобиль «порше». Это был подарок директорского совета фирмы своему шефу по случаю освобождения из заключения. И спрятали спортивную машину вовнутрь грузовика только для того, чтобы не особенно привлекать внимание случайных прохожих. Когда грузовичок отъехал от тюрьмы, из его чрева выкатился на асфальт маленький «порше» и кортеж направился к зданию управления фирмы в Эссене, где вышедшего на свободу Круппа приветствовали французским шампанским.

В период «холодной войны» имелись, собственно говоря, все возможности для крупповской фирмы стать снова «великой державой внутри Германии». И если этого не случилось, то только потому, что промышленное и технологическое развитие производства уже не терпело династической власти, мешавшей дирекции концерна принимать разумные и своевременные решения. Так, например, из-за ошибочных расчетов Альфрида фирма вовремя не избавилась от тех шахт и домен, которые позднее стали самым тяжелым бременем для фирмы и в конце концов привели ее к экономическому краху. (Флик, чей концерн к концу войны имел аналогичную структуру, например, своевременно освободился от «коммерческих кандалов» и модернизировал свою «империю».)

Трудностей становилось все больше. Более чем сотня крупных предприятий и дочерних предприятий Круппов (главным образом шахты, домны, строительные фирмы и судоверфи) становились убыточными. Когда в 1966 году в концерне Круппа разразился кризис, годовой оборот «империи» все еще составлял около 5 млрд. марок, но по величине фирма уже была только девятой в ряду других западногерманских концернов, и долги ее превышали 3 млрд. марок.

Тогда-то и вмешались крупные банки Западной Германии и начали спасать концерн. Однако плата за эту спасательную операцию была достаточно высокой. Западногерманское правительство взяло на себя гарантии за банковские долги фирмы и за новые кредиты под экспорт. За это правительство потребовало, чтобы крупповский концерн из «семейного предприятия» был преобразован в акционерное общество или в «общество с ограниченной ответственностью». Альфрид вынужден был принять этот ультиматум. В одном из условий ультиматума требовалось, чтобы наследник Альфрида — Арндт, тоже за соответствующее богатое вознаграждение, отказался от наследства.

Когда все это произошло, смертельно болен был не только «семейный концерн» Круппов, но и сам Альфрид. 30 июля 1967 г. он умер от рака. (Сын его Арндт по этому поводу заявил: «Возможно, это звучит страшно, но только теперь мы можем получить свободу рук».)

На похоронах Альфрида заводской оркестр играл шахтерский марш «Шахтер, поднимайся наверх! Пробил твой час!» Марш этот не очень соответствовал моменту из биографии «пушечного короля», когда тот ловко до того, как «пробил час», выбрался наверх из мрака тюремной камеры, хотя и был настоящим военным преступником. На этом, собственно, окончилась история «семейного концерна» Круппов, которая в буквальном смысле слова была историей «дранг нах Остен» Германской империи, всей тяжестью навалившейся на Европу. Это относилось не только к личности Альфрида, но и вообще к новому соотношению сил в Европе, и гамбургский журнал «Шпигель» в репортаже о похоронах Круппа поместил статью с таким заголовком: «Король умер еще до того, как он умер».

С этого момента история крупповской фирмы покатилась вперед уже по новым рельсам. Оценивать новый ее период было бы преждевременно.. Крупповские заводы были преобразованы в акционерное общество, большинство акций которого находилось теперь в руках так называемого «крупповского фонда». Его первым президентом сделался Байц. Непосредственное руководство концерном осуществляет совет директоров. Совет уже за первые два года проглотил трех генеральных директоров. Из этого можно сделать вывод, что идет борьба за власть между «фондом» и членами совета директоров. Но очевидно также, что западногерманские крупные банки до конца не довели реорганизацию концерна. Крупп, конечно, освободился от убыточного завода по производству грузовиков и от нескольких шахт, и концерн, охватывающий шесть крупных отраслей промышленности, и по сей день играет решающую роль в сталелитейной и металлургической промышленности. Но в отраслях, где господствует самая современная технология, фирма Круппа не представлена должным образом.