Питер Пэн должен умереть - Илья В. Попов

Макс без устали бил чучело под короткие комментарии Грюма. Поначалу Макс пытался было расспросить своего «учителя» о том, что происходит на острове, однако на все вопросы тот лишь бурчал что-то невразумительное, так что Макс бросил тратить силы на бесплодные попытки разговорить молчуна. Тем более, что они Максу еще понадобились, так как через полчаса непрерывного махания ножом он уже вымок от пота, а еще через час еле-еле шевелил оружием.

Заметив это, Грюм милостиво разрешил «ученику» перевести дух и даже угостил водой из фляги. Однако не успел Макс утереть губы, как ему уже вручили копье и вот он снова и снова отрабатывал удары, вспарывая соломенного болванчика.

К счастью, вскоре на площадке показался Длинный, что нес на плечах по луку, а за спиной — полный колчан, так что Грюм уступил место приятеля, напоследок наградив Макса скупым комплиментом: «Не сдохнешь в первую неделю — будет толк». Его подобные слова не слишком вдохновили, однако мысли его тут же заняла стрельба.

Ух не соврал и Длинный действительно был отменным стрелком. Чего не скажешь о Максе. Спустя время он все же смог освоить нужную стойку и хват, но потом тетива пару раз щелкнула ему прямо по носу, а следом, когда он наконец-таки смог выстрелить, стрела улетела куда-то много выше мишени и скрылась за частоколом.

— Не расстраивайся, паренек, — шмыгнул носом Длинный, заметив огорчение на лице Макса. — Ты слишком долго держишь. Натянул — отпустил. Понял? Попробуй-ка еще раз.

Макс, стиснув зубы, отправлял в полет стрелу за стрелой и, в конце концов, смог даже поразить чучело — пускай оно и находилось едва ли в десяти шагах. Однако даже такой успех настолько воодушевил Макса, что он начал тренироваться с удвоенной силой и даже слегка расстроился, когда Длинный сообщил, что на сегодня хватит. Впрочем, Макс решил еще немного повозиться с ножом, чтобы в следующий раз впечатлить Грюма. Оставшись один, Макс уже было стал полубоком и поднял деревянный кинжал, когда позади послышался голос Уха:

— Как я вижу, кинжал и копье тебе понравились больше кастрюль и котелков?

Макс опустил руку, утер со лба пот и оглянулся на Уха, что стоял, прислонившись плечом к дереву и скрестив руки на груди. Отлипнув от ствола, он подошел к чучелу, оглядел его и хмыкнул:

— Недурно для того, кто раньше ножом разве что хлеб резал.

— Откуда ты знаешь? Быть может, я им с пеленок владею.

— Знаю, — усмехнулся Ух. — И поверь, дело тут далеко не в том, как хорошо ты машешь сталью. Взять хотя бы Грюма — он иной раз так взглянет, что просто мороз по коже. Его даже Питер побаивается, а это уж что-то да значит.

— А Грюм всегда был… ну… таким… — замялся Макс.

— Выглядящем так, словно кишки тебе готов выпустить? — закончил за него Ух. — Угу. Уж не знаю, где его отыскал Питер, но, видимо, то было место не лучше этого. Прозвище Угрюмый приклеилось к новичку с первого дня — чтобы потом сократить до Грюма — а на третий он голыми руками убили пирата.

— Слушай, — Макс решил задать еще один тревожащий его вопрос, — а почему ты и Умник помните свои имена, а когда я спросил Жира — он вообще не понял, что я от него хочу?

Ух смерил Макса внимательным взглядом и задал встречный вопрос, причем весьма неожиданный:

— У тебя что-то осталось от дома? Ну, не знаю, какая-нибудь вещица? Фотография там или хотя бы ключ?

Макс в ответ только покачал головой. Рюкзак со всеми вещами он посеял, как и телефон, и даже одежда его, скорее всего, уже пошла на растопку или лежит среди прочего мусора.

— Жаль, — вздохнул Ух. — Скажу так: постарайся хотя бы держаться за свои воспоминания, как бы странно это не звучало. Думай о доме почаще — или рискуешь забыть его навсегда.

Сердце Макса дрогнуло, когда он подумал, что может позабыть маму, дом, и даже отчима, который пускай и в своей манере, но все же искренне любил пасынка и относился к нему как к родному… Макс хотел было попросить Уха рассказать поподробней о том, почему на Небыле можно лишиться воспоминаний, как он хлопнул Макса по плечу и сказал:

— Не заморачивайся так. Успеешь еще. Пошли, а то на ужин опоздаем.

Макс положил деревянный нож обратно в сундук и поспешил за Ухом. Покинув тренировочную площадку, они увидели Питера, который, восседая на крыше одной из хижин и маша ногами, рассказывал какую-то историю. Перед ним же сгрудились мальчишки, слушая главаря с разинутыми ртами, то и дело давясь от смеха или улюлюкая.

— …я ему кричу: «Эй, ты, переросток плешивый, стручок свой ищешь?».

Сквозь толпу протиснулся Умник — весь красный, еле-еле переводящий дыхание. Вначале он пытался обратить на себя внимание Питера отчаянно размахивая руками, но поняв бесплодность своих попыток, робко произнес:

— Питер…

— …он от меня такого драпу дал — любо-дорого смотреть…

— Питер?..

— …жаль только он не знал, что бежит прямиком в капкан, что я заранее поставил прямо…

— Питер!..

— Умник, — произнес Питер, немного помолчав, а потом испустил долгий протяжный вздох и закатил глаза, — я уже говорил, что ты — самая мерзкая, противная и назойливая заноза в моей заднице, которую только можно представить?

— Да, П-питер, за сегодня вроде дважды, — чуть заикаясь ответил Умник, поправил съехавшие очки и поспешно добавил: — Но это важно — Куст пропал…

— В смысле «пропал»? — хмыкнул Питер. — Я его попросил девочек проверить. Он наверняка еще только-только назад топать начал.

Умник сначала покраснел, потом побледнел, и сказал:

— Вместо этого мы с ним п-пошли жуй-траву собирать. Я едва усп-пел и три п-пучка нарвать, как крик услышал, п-побежал к Кусту — а его и дух п-простыл, зато следы жевунов повсюду…

Смех и разговоры вокруг тут же смолкли, будто бы кто-то внезапно выключил звук.

Макс же подумал о том, что, похоже, сегодня он найдет ответ на один из своих вопросов.

Глава 4

Питер спрыгнул на землю и шагнул к Умнику, который, судя по виду, готов был под землю провалиться прям на месте.

— Так, стоп, а какого черта ты вообще Куста с