Питер Пэн должен умереть - Илья В. Попов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Просто развеяться решил, Пит, ноги размять, — вздохнул Ух и пригладил пятерней волосы. — Сам понимаешь — то Спичку жевуны сожрали, то Зяблика пираты грохнули…
— Понимаю, — перебил Уха Питер и кинул на Макса быстрый взгляд, точно бы предупреждая, что сейчас Питер с Ухом не вдвоем и здесь находятся лишние уши. — Но твоя шкура слишком дорогого стоит, чтобы вот так запросто ей рисковать. Так что в следующий раз отправь Длинного или Рыба, а коль размяться решишь — вокруг лагеря побегай. Идет?
Ух только коротко кивнул.
— Чудно, — улыбнулся Питер и сдвинул колпак на затылок. — Есть что-то, требующее моего внимания?
— Серьезного — ничего, — начал отчитываться Ух, заложив руки за спину; выглядел он как солдат, которого вызвал на ковер генерал; впрочем, наверное то было недалеко от истины. — Почти сразу после твоего ухода Куст поспорил с Бобром, что тот не сможет залезть на верхушку бананового дерева. Бобер, конечно же, навернулся, но уцелел — повезло, что в кусты грохнулся. Однако в ближайшие дни ходить сможет только с палочкой, да и то не факт.
— Сам виноват, — фыркнул Питер. — А ты, кстати, почему их не остановил? Ты вроде как дико не любишь подобные развлечения.
— Мне нужно было отлучиться из лагеря, — уклончиво ответил Ух. — Потом заболел Див. Перекупался ночью в озере. Утром на боль в ухе жаловался, а еще через день вообще с постели встать не смог. Умнику удалось кое-как сбить жар, но Диву бы отлежаться.
— Сколько?
— Пару дней. А лучше недель.
— Столько времени у нас нет, — решительно заявил Питер и Макс заметил, как омрачилось лицо Уха. — Максимум — три дня, не более. Пираты в этот раз всего один раз по мне пальнули, да и то, походу, чтоб меня не обидеть. А я нарочно вокруг их корабля несколько кругов сделал — думал, может уснули. Видимо, Крюк приказал беречь порох — а значит, они что-то замышляют. Так что пускай Див будет так любезен высморкать сопельки и вернуться в строй. У нас каждый человек на счету.
— Как скажешь, Пит, — немного помолчав кивнул Ух. — На этом все.
— Чудно, — Питер хлопнул себя ладонями по коленкам. — У меня для тебя важный приказ — позаботься о новичке. Макс — скажи: «Привет!» новой жизни.
Произнеся это, Питер надвинул колпак на глаза и заерзал на кресле, устраиваясь поудобнее. Видимо, так он дал понять, что разговор окончен. Покачав головой, Ух поманил за собой Макса и скользнул в люк. Он последовал за ним, правда, спуск выдался еще тяжелее обычного и последние два метра он пролетел, приземлившись на пятую точку.
— Ну, что ж, — произнес Ух. — Добро пожаловать в ад.
Макс же, потирая ушибленный зад, подумал, что, возможно, следовало просто отдать телефон и рюкзак тем трем гопарям в грязном проулке…
[1] Да (фр.)
[2] Мальчик (фр.)
[3] Потеха (фр.)
Глава 3
После разговора с Питером Ух принес Максу миску какой-то вязкой безвкусной жижи, напоминающей не то жидкую кашу, не то густой суп — впрочем, Макс так проголодался, что проглотил нехитрый ужин за несколько минут — а после показал его место для ночлега. То был худющий тюфяк, спать на котором было равно что растянуться на полу. Но выбирать не приходилось и не успел Макс прикорнуть, как провалился в глубокий сон, невзирая на царивший снаружи галдеж.
«Привет!» новой жизни он сказал сразу же после пробуждения, когда не обнаружил свою одежду. Вместо нее прямо на земле лежал сверток, в котором были холщовые штаны с тонким ремешком, латаная-перелатанная рубаха с неровными заплатами да мокасины; совсем как у Питера, но больше размером. Что удивительно — все из этого пришлось Максу впору, кроме разве что рубашки, чьи рукава сантиметров на пять не доходили до кисти. Впрочем, он быстро решил эту проблему, закатав их по локоть, а после вышел наружу.
Судя по всему, вставать в такую рань здесь было не принято, так как над лагерем — или Логовом, как его называли сами обитатели — стояла блаженная тишина, прерываемая лишь стрекотом насекомых и редкими криками птиц. Почувствовав природный позыв, Макс было огляделся в поисках места, где можно справить свои дела. Однако через пару мгновений он заметил лохматого паренька, который, выйдя из хижины и позевывая, устроился у ближайшего дерева — и последовал его примеру. Кажется, особой стыдливостью тут тоже не страдали.
Закончив, Макс еще какое-то время бесцельно слонялся туда-сюда, разглядывая лагерь. В самом центре находилось огромное кострище, выложенное большими круглыми камнями, в котором еще тлели угли. Вокруг же были разбросаны кости с остатками мяса и хрустящие под ногами ореховые скорлупки. Помимо дуба, под защитой частокола также находились несколько хижин: от небольших криво сколоченных хибар, которые, казалось, вот-вот сложатся как карточный домик, до вполне себе ладных построек.
Макс думал было прогуляться по острову, но потом передумал, вспомнив про пиратов, индейцев, жевунов, фей, грызехватов и бог весть еще каких тварей, что водятся в местных джунглях. Не найдя себе занятия, он уже было решил пойти вздремнуть еще пару часиков, когда из ближайшего сарая раздался какой-то грохот и брань. Макс заглянул вовнутрь. Похоже, то была какая-то мастерская: в углу находился крепкий стол с рубанком, на стенах же висели полки со всякими разными инструментами, как самодельными так и вполне приличными — молотки, угольники, циркули, линейки, стамески и тому подобное. Посреди же мастерской на полу, усеянным опилками, лежал худой пацан в очках, который безуспешно пытался высвободить ногу, придавленную узкой вытянутой лодкой.
— Доброе утро, — оглянувшись, бедолага перестал кряхтеть раненым тюленем. — Ты же новенький, верно?.. Не будешь так любезен?..
Макс поспешил на помощь — и через несколько секунд освобожденный парень, согнувшись в три погибели, внимательно оглядывал ушибленную голень, на которой расползлось большое фиолетовое бесформенное пятно.
— Фух, вроде только синяк, — он выпрямился и поправил очки. — Как обычно — они ломают, а чинить кому? Длинный уже третий раз за месяц лодку на скалах пробивает, рыбак хренов, будто нарочно, ей-богу. И ладно бы с хорошим
