Профессиональный некромант. Мэтр на учебе - Александра Лисина

Нич недобро ощерился.

– Гира-а-аш…

– Отстань, – буркнул я, накидывая теплый халат и направляясь к двери. – Я устал и голоден, не успел из-за Ворга поужинать. Пирожки давно закончились, а столовая уже закрылась.

С этими словами я вышел, плотно прикрыв за собой дверь, поэтому не услышал, ворчал ли учитель по поводу моей мести. И вообще, нечего возмущаться – он меня сегодня пару раз тоже подставил. И то, что обе ситуации я обратил в свою пользу, – это только моя заслуга.

Приведя себя в порядок и тщательно смыв въевшиеся в лечебнице запахи, я вернулся обратно. И был немало удивлен, обнаружив на комоде два пирожка и остывшую котлету, которую кто-то заботливо обернул мятой салфеткой.

– Твой ужин, – неприязненно буркнул Нич, устраиваясь на своей подушке.

Я недоверчиво на него покосился.

– Да? По какому случаю праздник?

– Просто хочу проснуться живым, – фыркнул он, даже не повернув головы. – А то вдруг ты по старой памяти снова с голодухи начнешь жрать все подряд.

Я скривился.

– Ну, знаешь… до сырой тараканятины я никогда не опускался.

– Ты, может, и нет. А вот твоя трансформа пару раз согрешила.

– Когда такое было? – озадачился я, подходя к комоду и задумчиво изучая пирожки. Не отравлены, случаем? Понос меня после них не проберет? А то Нич у нас тот еще выдумщик.

– Когда ты на кладбище от мертвяков убегал, не рассчитал сил и впервые обернулся полностью, помнишь? Там потом ни одного целого умертвия не осталось – крестьяне лопатами сгребали останки, да еще приговаривали, что в жизни не терпели такого страху. А второй раз – совсем недавно. В замке Невзунов. Напомнить тебе, кто там с аппетитом съел некроголема?!

Я непроизвольно передернулся.

– Не надо. До сих пор не могу смотреть на жареные лягушачьи лапки.

– Вот-вот. А тараканьи по вкусу очень похожи!

– Сам пробовал? – поинтересовался я, уважительно покосившись на возмущенно раздувшегося таракана.

– Нет! – рявкнул тот. – Но предпочитаю отдать тебе украденные из столовой припасы, чем всю ночь прислушиваться к бурчанию в твоем животе и гадать, не надумаешь ли ты в самый неподходящий момент вспомнить прошлое!

Я хмыкнул.

Невероятно. Старый ворчун решил обо мне позаботиться! Конечно, просто так он не мог этого сделать, поэтому разыграл тут целую комедию, но все равно приятно.

– Не переживай, Нич, – смягчился я, одновременно проверив еду на наличие всяких пакостей. – Тебя есть не буду. Я на твое воскрешение слишком много сил потратил, чтобы повторять этот обряд всякий раз, когда меня обуяет зверский голод. Да и трансформа моя давно тю-тю…

– Кто тебя знает, – проворчал, скорее по привычке, старик, так и не повернувшись. – Если до утра доживу, может, и поверю.

– Тогда спокойной ночи, – попробовав выпечку и найдя ее вполне сносной, благожелательно откликнулся я. – И спасибо за пирожки.

Нич на это ничего не ответил, притворившись спящим, а я неторопливо доел поздний ужин и хлебнул воды из прихваченного из умывальни кувшина. Затем потянулся, снял халат и, прежде чем забраться под одеяло, кинул быстрый взгляд на неподвижно лежащего таракана: огромный, черный, с длиннющими усищами, кончики которых свисали с края подушки и походили на жесткую проволоку. Набегался он сегодня отменно. И устал, наверное, не меньше меня. Да еще и в комнате прохладно, чего он до сих пор почему-то не заметил…

Задумчиво покрутив в руках халат, я укрыл им спящего учителя. После чего забрался под одеяло и, блаженно вытянув гудящие ноги, прикрыл глаза. И, уже проваливаясь в сон, неожиданно услышал:

– На здоровье, Гираш…

– Невзун, встать!

Неохотно приоткрыв один глаз, я вопросительно уставился на мастера фон Бердена, который, судя по цвету кожи и перекошенной физиономии, потратил немало усилий для того, чтобы меня разбудить. Вон как стоит – весь набычился, растопырил пальцы, будто собирается меня придушить, плечи вздернул к самым ушам; морда красная, распаренная, от самого чуть ли не пар валит…

Подумаешь, чуток задремал. Ему же лучше было: я не доставал его назойливыми расспросами.

– Адепт Невзун!

– Я прекрасно вас слышу, господин фон Берден, – невозмутимо откликнулся я, закинув ногу на ногу и одновременно открыв второй глаз. – Просто настолько глубоко задумался над лекцией, что побоялся упустить важную мысль.

– Какую?!

– Не поверите: я размышлял над причинами, приведшими к разделению магов на светлых и темных. Мне кажется, это не совсем правильно с точки зрения…

– Да вы храпели на весь класс! – яростно прошипел преподаватель, нависая надо мной карающей десницей Совета.

Я?! Не может такого быть…

Я оскорбленно выпятил нижнюю губу.

– Это была звуковая материализация сложного мыслительного процесса, находившаяся в прямой зависимости от его интенсивности.

– Неужели? – ядовито переспросил мастер фон Берден. – Тогда, судя по интенсивности звука, вы у нас просто гигант мысли!

Я застенчиво улыбнулся:

– Спасибо.

– Невзун, да вы… – Светлый едва не задохнулся от злости. – Вы просто… да поднимитесь наконец, когда с вами разговаривает учитель!

Мигом сделав скорбное лицо, я послушно встал и кротко взглянул на взбешенного мага.

– Полагаете, это улучшит наше взаимопонимание?

– О чем была сегодняшняя лекция, Невзун?! – почти прорычал он, не увидев в моих глазах ни малейшего раскаяния.

Я сосредоточенно наморщил лоб.

– А вы не могли бы сформулировать вопрос попроще? Нельзя же с ходу ошарашивать бедного адепта столь сложным заданием.

– Что? – опешил мастер фон Берден, отступив от меня на шаг. – Невзун, вы забыли, какой у меня предмет?!

– Нет, – серьезно ответил я, оказавшись на перекрестье изумленных взглядов, и с умным видом пустился в пространные разъяснения: – Согласно расписанию, вы ведете у нас основы рунной и заклинательной магии, а также основы магического моделирования. Вчера мы начали разговор о моделировании и рассмотрели основные способы начертания заклятий. Сегодняшнее занятие должно было быть посвящено рунам. Однако в начале урока вы долго рассказывали о заклинательной магии, а потом перешли к истории ее возникновения и ее отличиям от рунной, а затем еще полчаса говорили о мэтрах и мастерах, подведя нас к мысли о принципиальной разнице между нами. Я, если честно, затруднился с ответом на ваш последний вопрос, поскольку не смог сразу определиться, чего в вашем рассказе было больше: истории, теории рунной или все же заклинательной магии? Но, может, вы подскажете, где я ошибся?

Преподаватель на мгновение замер, а потом снова недобро прищурился.

– Издеваетесь, Невзун?!

– Ни в коем разе, – поспешил заверить я, на всякий случай выпрямившись, чтобы сравняться ростом с фон Берденом. – Просто докладываю о своих наблюдениях и, исходя из возникших противоречий, задаю встречный вопрос.

– Ах докладываете… – Во взгляде светлого появилось обещание мучительной смерти. – Сколько букв рунического алфавита вам известно?

Я вопросительно приподнял бровь.

– Основных или дополнительных?

– Основных! Хотя бы… – неожиданно запнулся преподаватель, а потом с подозрением уставился на невозмутимого меня. – Откуда вы знаете о дополнительных рунах?

– Отец считал, что у меня должно быть разностороннее образование, не задавленное рамками общеобразовательной программы, – пожал плечами я. – Поэтому он позволил мне самостоятельно изучить в оригинале «Древние руны» магистра Буральдино.

У мастера фон Бердена сперва округлились глаза, потом раскрылся рот для какого-то глупого вопроса, вроде того, откуда у старшего Невзуна мог взяться оригинал фундаментального труда знаменитого некроманта, копиями которого сейчас пользуются все до единого маги. Но светлый вовремя вспомнил, каким именно способом мэтры добывают ценные книги, и неопределенно хмыкнул.

– Смело с его стороны… Что вы поняли из этого трактата?

– Исходя из исследований мэтра Буральдино, в рунном алфавите, в том виде, в котором он до нас дошел, – счел нужным уточнить я, – в настоящее время выделяют тридцать основных рун, разбитых на три порядка в зависимости от уровня воздействия, и около пятидесяти дополнительных.

Во взгляде преподавателя промелькнула искорка неподдельного интереса.

– Вам они знакомы?

– Разумеется, – хмыкнул я. – Это знание не является запрещенным.

– Очень любопытно. А вам известно, адепт, почему произошло такое разделение?

– Конечно. Основные руны называются так потому, что, будучи нарисованными в одиночку или же рядом с рунами своего порядка, всегда обладают одним и тем же значением. Тогда как дополнительные руны, напротив, способны это значение или исказить, или поменять на прямо противоположное.

Например, руна гадья, о которой я так долго толковал Лиурою и всю красоту которой он, кажется, так и не понял до конца.