Шимшон — судья Израиля - Гершон Вайс

Такую же молитву Моше произнёс, когда разведчики оклеветали Святую Землю. Б-г снова был готов истребить народ, когда Моше взмолился (Бемидбар 14:13—16):

“... услышат египтяне, из среды которых Ты силою вывел Свой народ. И скажут жителям этой земли, которые слышали, что Ты, Ашем, среди этого народа; что лицом к лицу являлся Ты, Ашем, и Твоё облако стоит над ними; и в облачном столпе Ты идёшь пред ними днём, и в огненном столпе ночью.

Если Ты убьёшь этот народ, как одного человека, то так скажут народы, которые слышали о Твоей славе: “Б-г был не в состоянии привести этот народ в землю, которую Он клятвою обещал им, и поэтому Он погубил их в пустыне”.

Тем самым Моше подчёркивает, что хотя евреи и заслуживали сурового наказания, их истребление было бы Осквернением Имени. Шимшон молился так же.

Если тотчас после чудом одержанной победы Шимшону предстояло умереть от жажды (пусть он действительно заслуживал подобной кары!), то неевреи всё равно не поняли бы, за что он наказан. Если бы он попал к ним в руки, это явилось бы Осквернением Имени, так как в этом случае они получат основание сказать, что Всевышний не защищает Своих слуг даже после совершённых с их участием чудес.

В этот тяжёлый момент, когда Шимшон умирал от жажды, он всё равно не терял надежду на милость Б-га. Его молитва — яркое подтверждение учения наших мудрецов: “Даже если человек на своей шее ощущает лезвие меча, он не должен терять надежду на Б-жественное милосердие”. Таким же образом раби Авраам Иешая Карелиц (Хазон Иш) определяет минимальный уровень битахона (упования на Б-га), которым должен обладать каждый еврей. Еврей должен понимать, что не обстоятельства диктуют ход событий. Б-г спасает нас, когда считает нужным.

Шимшон молил о сохранении жизни, и Б-г ниспослал ему чудо.

15:19

Б-г рассёк впадину, которая была в ослиной челюсти, и из неё потекла вода. Он пил, его дух возвратился и ожил. Поэтому он назвал источник Эйн Акорэ (Источник взывающего), который в Лехи до сего дня.

Б-г не просто принял раскаяние Шимшона, но в подтверждение этого принятия Он спас его чудесным образом при помощи той самой челюсти, которая послужила орудием греха. Это подтверждает, насколько прав Рамбам, утверждая, что человек, забывший Б-га, может приблизиться к Нему и вернуть Его благосклонность одним только актом раскаяния[139].

Взывая к Б-гу, Шимшон пользовался четырёхбуквенным Именем Б-га, а Б-г ответил ему, употребив Имя Элоким. Четырёхбуквенное Имя Б-га означает милосердие, в то время как Имя Элоким означает взыскательную справедливость. Считая себя недостойным, Шимшон молил Б-га о спасении как об акте милосердия. Однако Б-г ответил на его молитву с позиции справедливости: если Шимшон раскаялся в проявлении — даже тени эгоизма, то этим он заслужил спасение — без всякого милосердия — просто силой молитвы. Молитва цадика творит чудо без всякого особого милосердия.

Талмуд рассказывает, что в ешиве города, где жил мудрец Абае, поселился злой дух в виде змея, вредивший ученикам даже днём. Когда на обучение к Абае пришёл чрезвычайно благочестивый рав Яаков бен рав Ада, учитель отправил его на ночь в опасный бейт амидраш (дом учения), ибо был уверен, что тот в состоянии своими молитвами одолеть змея. Раби Шмуэль Идельш (Маарша) объясняет, что победа над змеёй с помощью молитвы является не чудом, а всего лишь естественным результатом молитвы.

15:20

Он судил Израиль во времена филистимлян двадцать лет.

Увидев раскаяние Шимшона и совершённые для него Б-гом чудеса, евреи признали в нём величайшего цадика из живших в то время и назначили судьёй. Они поняли, что поступки Шимшона были обоснованы его стратегией партизанской войны и все они соответствовали воле Б-га. Таким образом, Шимшон был оправдан и стал лидером народа Израиля на двадцать лет. Однако это всё ещё были “времена филистимлян”, угнетавших народ Израиля.

Если мы хотим оценить истинное духовное и интеллектуальное величие Шимшона, мы должны сперва понять роль Судьи (Шофета) в Израиле. Всё время своей двадцатилетней каденции “главного” Судьи еврейского народа Шимшон являлся примером всех необходимых для исполнения этой должности качеств[140].

На чисто интеллектуальном уровне объём и глубина знаний, которыми должен был обладать Судья, по любым меркам поразительны. Даже член Малого[141] Санхедрина — суда из 23 человек — был обязан в совершенстве знать устный и письменный закон. Одного лишь знания фактов было недостаточно; оно должно было сопровождаться необычайно острым знанием концепций и соответствующей решительностью. Более того, любое снижение этих высоких требований было неприемлемым: современным узким “специалистам”, знающим всё больше и больше обо всё меньшем и меньшем, путь туда был закрыт. Шофет был обязан в совершенстве владеть знанием множества взаимозависимых и параллельных структур, которые превалируют в гигантском корпусе еврейского закона, но вместе с тем он был обязан постоянно следить за тем, чтобы избегать нечётких и сомнительных уподоблений. Алаха требовала от членов Санхедрина эффективного знания семидесяти основных мировых языков, с тем чтобы они имели возможность непосредственной, не искажённой переводчиками проверки свидетелей. Вдобавок от судей требовалось серьёзное владение “светскими” науками, например, медициной и астрономией, для вынесения решений по проблемам, требующим таких знаний.

Чтобы придать наглядность высказанным положениям, достаточно полистать алахические респонсы наших современным мудрецов: тому, кто сделает это, будет весьма и весьма затруднительно подыскать светский аналог столь всеобъемлющей мудрости и знаний. Не меньше поражает творческий мыслительный процесс приложения освящённой временем традиции к современным ситуациям[142]. Однако мы знаем — из собственного их признания — что каждое последующее поколение мудрецов есть ничто иное, как бледное подобие их предшественников. Произведя экстраполяцию этого процесса “опускания поколений” до эпохи Шимшона, мы застынем в почтительном трепете перед его гением. Стоит также напомнить читателю, что мудрецы той эпохи не имели записанных и кодифицированных текстов, которые так облегчают жизнь мудрецам последних поколений. На самом же деле, в свете Устной Торы, “преимущества” такой письменной помощи считаются нежеланным подарком.

Именно мудрецы — современники Шимшона — признали его возвышающимся над их собственными эзотерическими высотами и избрали его Судьёй еврейского народа. Описание строгой и выверенной талмудической процедуры избрания Судьи — величайшего из мудрецов поколения — выходит за рамки настоящей книги[143]. Достаточно сказать, что Шимшон стал лидером еврейства по провозглашению великих мужей. Судья-Гений не может существовать в моральном вакууме. Он должен совершенствовать черты своего характера, делая их соразмерными требующимся от него знаниям. Вдобавок его благочестие также представало перед пристальным взором коллег. Рамбам (Законы Санхедрина 2:7) перечисляет некоторые черты, которыми должны обладать члены суда самого нижнего уровня, и среди них: смирение, Б-гобоязненность, равнодушие к деньгам, любовь к истине, приязнь людей и доброе имя. Главный Судья прежде всего был занят выполнением важнейшей задачи: быть проводником устной традиции, новым звеном в непоколебимой цепи исторической преемственности иудаизма. Такой почётный пост мог занять только тот, кто заслужил полнейшее доверие и мудрецов, и простого народа. Полностью посвятить себя такой задаче мог только безукоризненный характер, очистивший себя в максимально возможной степени. Величие Судьи мы можем лучше оценить по тому обстоятельству, что на протяжении почти тысячи лет после Синайского Откровения в Израиле не возникло ни одного спора по поводу интерпретации Закона. Шимшон представляет тринадцатое звено[144] в этой цепи, и мудрецы восхищённо сравнивают его суд с судом Аарона[145].

На событийном уровне Судья был больше, чем учёным юристом — он был вождём и человеком действия (основано на Сэфер ахинух 491). Он обладал властной осанкой и статью, наряду с духовной харизмой, необходимой для сохранения в народе верности Торе и её заповедям. Он должен был предотвращать любое отклонение с дороги истины и возвращать назад тех, кто сбился с пути. Ему нужна была власть, чтобы наказывать нарушителей закона и устанавливать ограды, способные удерживать тех, кто таил подобные мысли. Короче говоря, его власть должна была быть столь несомненной, чтобы предотвратить самую возможность для любого еврея следовать своим собственным субъективным решениям.