Вечный колокол - Ольга Денисова

— А что отцу Константину за твою душу пообещал бог, ты знаешь?

— Вы все, все мне врете! — выкрикнул парень и сорвался с кровати, — не ходи за мной! Я не заблужусь!

— Возьми огниво. Если заблудишься в лесу — разведи костер.

— Не надо мне твоего огнива! — прошипел он, запихивая руки в рукава шубы, — ничего не надо! Ну и заблужусь! И замерзну!

— Надень шапку.

— Отстань от меня! Не хочу никаких шапок! Ничего не хочу! — Мишу трясло. Млад чувствовал, какие силы разрывают мальчика изнутри: он успокоится. Побегает по лесу, промерзнет и успокоится ненадолго. Так и должно быть, пока все идет так, как и должно идти. Огниво лежало в кармане шубы, а шапку Млад нахлобучил Мише на голову у самого порога. Тот сорвал ее, но не отбросил, а забрал с собой, тиская в руке.

— Пойти за ним? — тихо спросил Добробой, подойдя к Младу сзади.

Млад покачал головой.

— Ты б в ректорат сходил, Млад Мстиславич, — назидательно сказал Ширяй, как всегда поднимая голову от книги, — пока он по лесу бродит, ты как раз успеешь.

Вот сопля!

— Схожу, — проворчал Млад, и хотел добавить, что это не Ширяево дело, но подумал и промолчал.

— Млад Мстиславич, а правда, что ты сегодня в Городище грамоту про убийство князя Бориса не подписал? — спросил Добробой.

— Правда.

— А почему? Разве не татары князя убили? — поднял голову Ширяй. Млад всегда поражался его способности одновременно читать и слушать, о чем говорят вокруг.

— Я не знаю. Поэтому и не подписал, — Млад сжал губы, — а вы откуда знаете про татар?

— Так весь университет говорит. Некоторые даже в Городище ездили, чтоб все самим узнать. А я, например, так и знал, что это татары. Мне и гадания никакого не надо было.

— Ну-ну, — усмехнулся Млад, — и откуда, интересно, ты это знал?

— Да понятно же все! Кто еще нас так ненавидит?

— Не нас, а князя Бориса, — поправил Млад.

— А какая разница? Раз князя Бориса ненавидит, значит и нас тоже! — Ширяй посмотрел на Млада снисходительно.

— Нет, парень. Бояре тоже ненавидели князя Бориса, но к нам, наверное, ничего подобного они не испытывают. И мне кажется, догадки про татар ты повторяешь с чужого голоса.

— Ничего и не с чужого! А если у меня есть единомышленники, это еще не значит, что я говорю с чужого голоса.

— Единомышленники — это хорошо, — Млад натянул валенки, — только предположение твоих единомышленников нарушает первейшее правовое утверждение, которое незыблемо для Новгорода: не пойман — не вор.

— А… а гадание? Разве гадание сорока волхвов — это не доказательство?

— Тридцати девяти, — Млад подмигнул Ширяю, надевая треух.

— Так ты что, за татар, что ли? — умное лицо Ширяя вытянулось от детской обиды.

— Я — не за татар, я не против татар. Это разные вещи. И даже если бы я был против них, это ничего бы не изменило: Правда не завит от того, за кого ты и против кого.

— Ой, Млад Мстиславич! — Добробой приоткрыл рот, — как ты это здорово сказал!

— Ага, — кивнул Млад, — пойду. Потом поговорим.

В ректорате еловыми дровами трещала печь, ректор с деканом естественного факультета сидели перед открытой дверцей на низких скамеечках и пили вино из серебряных кубков.

— Явился? — ректор кивнул на третью скамеечку возле печки, — садись.

Млад стащил с головы треух и расстегнул полушубок, продолжая топтаться у двери.

— Ну что застыл? Часа полтора тебя ждем, — обернулся к нему декан, — вино на столе, наливай.

Млад пожал плечами и повесил полушубок на крючок за дверью. Вина так вина… Он плеснул в кубок густой настойки и сел рядом со столпами университетской мысли.

— Я знал, что ты чудак, Млад Мстиславич, — начал декан, — и я прощал тебе любые чудачества за твой ум, и за твой опыт, и за любовь к тебе студентов…

Млад опустил голову.

— Ты хотя бы понимаешь, кому дорогу перешел? — вслед за деканом, подхватил ректор, — ты представляешь себе, что ты сегодня сделал?

— Я не понимаю. И не хочу понимать.

— Это, конечно, замечательно, — ректор посмотрел на него многозначительно, — можешь рассказать нам сказку о том, что городские власти не смеют совать нос в дела волхвов. Да, волхву Белояру нечего опасаться. Но профессора университета, даже если он волхв, достанут, и еще как! Ты с княжьей галереи не ушел, когда здесь были люди Свиблова.

— А… Черноты Свиблова? — решил уточнить Млад. Он ожидал подвоха от Осмолова.

— Черноты, Черноты, — усмехнулся ректор, — впрочем, люди Осмолова были здесь всего на пару минут позже.

— И что они хотели?

— Люди Свиблова выясняли подробности похищения христианского мальчика. Люди Осмолова подозревают в тебе казанского лазутчика. Мне стоило большого труда представить им доказательства твоей невиновности. Университет защищает своих питомцев, и тем более — профессоров. Без моей грамоты никто тебя под стражу не возьмет. Но Млад, чем ты думал, когда это делал?

— Я не думал о боярах. Я думал о Правде.

— И это замечательно тоже… — ректор скривился, — иногда мне кажется, что наивным ты только притворяешься. Ты знаешь, что сейчас, вместо того, чтоб громить гостиный двор и кидать татар под лед Волхова, новгородцы дубасят друг друга? Завтра, конечно, соберут вече, но это будет завтра! Если, конечно, соберется одно вече, а не два и не три! А сегодня ватаги с трех концов пойдут вместо татарского посольства громить боярские терема! Татарам, конечно, тоже достанется, но для Новгорода одной искры хватит, дай только боярам хвост прищемить! Вместо единодушия — раскол и распри. Ты этого добивался?

— Складывается впечатление, что результат гадания заранее был известен всем, кроме меня, — пробормотал Млад.

— Да нет же, Млад, — декан положил руку ему на плечо, — гаданием хотели сплотить новгородцев, объединить против общего врага, кем бы он ни оказался. Подозревали болгар, подозревали литовское посольство и посольство ливонского ордена, и поляков подозревали. На татар думали меньше всего! Мы едва успели спрятать наших студентов из Казани!

— Я надеюсь, вы спрятали их надежно… — проворчал Млад.

— Да, они в профессорской слободе, в тереме выпускников. Об этом никто не знает, кроме трех-четырех профессоров и деканов их факультетов. Не беспокойся за них, лучше подумай о себе. Никто не мог предсказать результатов сегодняшнего гадания, никто не ждал такого исхода и таких беспорядков, иначе… иначе это сделали бы не так открыто, понимаешь? Но благодаря тебе к беспорядкам добавился раскол!

— Знаете что? — Млад приподнялся, — Мне совершенно все равно, чего хотели добиться бояре и кого они хотели объединить! Я — волхв, я отвечаю за то, что говорю людям, не перед боярами! Так мы дойдем до того, что и волхвы станут изрекать боярскую волю вместо Правды!